Куда приводят коты - Олег Фомин
– Галя, пошли!
– Киса просится на улицу!
Моя спасительница не поленилась доцокать каблуками до двери подъезда, увенчанный розовым ногтем палец нажал кнопку. Домофон запиликал, вспыхнула светом дверная щель. Женщина толкнула кусок стены на петлях.
– Беги, красавчик.
– Мяу!
Я бы ее расцеловал, но пришлось ограничиться экспресс-массажем колготок мордой, я дал себя погладить, а затем поспешил на свободу.
Глава 05. Долгая история
Блуждаю по лабиринту дворов. Детские площадки, скверики, магазинчики, скамейки и клумбы у подъездов… Со всех сторон – окна многоэтажных дворов. Прячусь в кустах, песочницах, под припаркованными авто, от укрытия к укрытию, хотя с моей шоколадной окраской быть невидимкой получается не очень.
– О, гляди, кошак! Породистый, зараза…
Восторженные ахи и ухты, иногда с намерением взять в плен. Убегаю, но так, чтобы люди оставались поблизости. Хочется побыть одному, но понимаю, что в присутствии двуногих мне не угрожают потусторонние четвероногие. Насколько я разобрался, варан и черная кошка (да и рыжая) могут перемещаться в обход привычных законов физики. Пространство и стены им не преграда, способны возникнуть где угодно, лишь бы не видели люди.
Сгустились тучи, ветер погнал со дворов мамаш с детьми, ожили и шатаются по асфальту трупы опавших листьев.
Я не придумал ничего лучше, чем спрятаться под мусорными баками. Меня не видно, а я вижу прохожих, в случае чего могу броситься к ним. Да и вокруг полно окон, кто-то ведь иногда выглядывает из кухни с чашкой чая или с балкона, попыхивая сигаретой…
Эх, домашний уют…
Он уже кажется таким далеким. Впрочем, и здесь неплохо, по крайней мере, варан точно не появится – слишком тесно. А с кошкой можно и поцапаться на когтях, еще посмотрим, кто кого…
– Вот черт! – сказал я.
Вообще-то, думал, выйдет очередное «мяу», но… наверное, я вне досягаемости для человечьих ушей.
Оказалось, под контейнерами нашел приют не я один.
Здесь лежит серая крыса.
И осталось ей, похоже, недолго. Через весь бок – кровавая борозда, а на шее укус. Шерстка на брюшке и лапках слиплась, на асфальте блестят среди мусора и пыли бордовые пятнышки. Глаза грызуна закрыты, но он еще дышит. Сопение наполнено болезненной тяжестью.
Я подкрался вплотную.
Запах крови наполняет нос приятными мурашками, во рту скапливается слюна. Звериный инстинкт недвусмысленно дает понять, что передо мной – еда. Очень вкусная! Намного вкуснее, чем корм в миске…
Но не могу.
Так уж вышло, что к крысам у меня непреодолимая симпатия. У деда жили две крысы. Мы вместе покупали в зоомагазине. Когда я приезжал в гости, то обязательно чистил клетку, кормил, поил и, конечно, играл со зверьками. Брал из клетки, сажал на плечи. А они бегали по мне, обнюхивали, облизывали. Милейшие ласковые создания. Если, конечно, регулярно с ними играть и держать минимум по двое, чтоб играли друг с дружкой. Они существа социальные. В одиночестве крыса быстро дичает, начинает шарахаться от людей, может и укусить.
Разумеется, передо мной сейчас именно такой случай. Дикая уличная крыса.
Но память сильнее голода. Моя дурацкая биография и так весьма скупа на что-то хорошее, и причинить вред крысе – это окатить помоями воспоминания о дедушке, о тех светлых часах, что я проводил с его домашними грызунами.
Порыв ветра загнал под бак обертку из-под «сникерса», та застряла в крысьей шерстке, зверек вздрогнул и продолжил тяжело сопеть. Обертка колышется, трется о рану.
Моя лапа смахнула это недоразумение, фантик обиженно забился в угол мусорной зоны.
По крыше навеса, по забору застучал дождь.
Глаза вдруг тоже ощутили потребность что-нибудь излить. Я осознал, что совсем один. Как эта крыса… Столько всего случилось за последние полтора суток! Я попытался осмыслить все сразу, и мозг начал вязнуть в тумане. Накатила беспощадная усталость. Если сейчас не посплю, меня стошнит от избытка невероятных событий на единицу времени.
Я улегся, спрятав крысу в клубок своей тушки. Серая бедолага обречена, но хоть согрею напоследок. Пусть ее жизнь отправится в крысиный рай из хорошо протопленного дома, а не из промерзлой хибары.
Так я и уснул.
А когда проснулся – крыса оказалась в полном порядке!
Никаких укусов и царапин, лишь сухие иголки шерсти от спекшейся крови. Крыса по-прежнему в плену моего меха, только не лежит, а сидит, черные бусинки смотрят на меня. Окаменела от напряжения.
Стоило мне шевельнуть головой, и она перепрыгнула мою спину, метнулась из-под бака.
– Стой! – крикнул я.
Остановил ее не мой зов, а пролетевший мимо курьер на велосипеде. Желтый плащ мелькнул перед глазами, крыса отскочила назад от грязной волны из лужи, шерсть обстреляли брызги. Лысый хвост в панике крутится, стрелка мордочки ищет сухой путь.
– Я тебя не трону! – сказал я тише.
Мордочка повернулась ко мне. Замерла.
– Не убегай, – почти прошептал я. – Пожалуйста…
Сижу под баком, спрятав лапы под туловище, и гляжу на крысу.
Зарычал возникший из-за угла жилого дома внедорожник. Оскалившись решеткой радиатора, подъезжает в нетерпении к бакам, грязь в лужах спешно расплескивается с дороги. Крыса юркнула под бак, через один от моего. Я отполз глубже в тень. Дверца иномарки открылась, на асфальт ступили дорогие ботинки, зашуршало, похоже на целлофан, бак надо мной вздрогнул.
Когда машина уехала, я и крыса повернули друг к другу головы. Только головы. Хочу показать, что не намерен кидаться. А крыса готова в случае чего дать стрекача.
– Правда не тронешь? – спросила она.
Я чуть не прыгнул от радости, что крыса умеет разговаривать, но сдержался.
– Правда!
– Ты что, не голодный?
– Ну… вообще-то, кушать уже хочется. Но держу себя в руках.
Крыса помолчала. Затем повернулась ко мне всем тельцем.
– В руках?.. Так ты человек?
Голос тихий, вкрадчивый. Как у интеллигентного старичка. В шляпе, очках и с тросточкой. Мягче, чем у моего деда, но все равно напоминает.
Выходит, это не крыса, а крыс.
Мой взгляд упал на скомканную рядом с колесом бака жвачку.
– Вообще не понимаю, что происходит, – произнес я.
И меня понесло.
Я начал рассказывать обо всем, что случилось со мной со вчерашнего дня. Сбивчиво, путаясь в хронологии, постоянно возвращаясь и
