Враг моего врага - JuliaFF
Ну вот упряжка дознавателя свернула к Кряжевскому, а журналист со спутниками понеслись дальше. Яромир облегченно вздохнул. Не то чтоб он имел что-либо против Правдомысла, скорее не любил газетчиков в целом. И полагал, что имеет на это гораздо более серьезное основание, чем неудачный очерк. Нет, клеветать не старшего дознавателя даже самые ретивые борзописцы опасались. Но вот уже несколько лет Яромир живет с замужней женщиной. С официальным супругом – репортером столичных «Ведомостей» Наташа рассталась уже почти десять лет назад, но согласия на развод ее бывший не дает категорически. Не моя – значит ничья, и точка. Мало того, на его имя пришлось записать и ребенка, хотя Яромир точно знал, сын – его. Все попытки решить проблему к всеобщему согласию натыкались на жесткий отказ. Уговоры, деньги, попытки надавить, все заканчивалось возмущенными воплями о наступлении властей на свободу слова. Ну, и кто после этого станет с удовольствием с газетчиком общаться?
Найти официальное здание в Кряжевском оказалось проще простого. Помимо государственного флага над крыльцом красовалось изображение головы индрик-зверя – мифического предка иведов и символ Севера. Голова, естественно, из дерева вырезана. Настоящей нет даже в историческом музее Московск-Града. Ибо кости давно исчезнувшего зверя обладают необъяснимой магией и хранятся только на капищах иведских богов.
Согласно местному поверью от индрика произошли люди. Мало того, мудрый пращур научил иведов строить жилища, добывать огонь, дал власть над собакой и оленем, заступался за них перед богами. Но гордые и жадные люди со временем забыли все то добро, что сделал для них индрик-зверь и начали бездумно его истреблять. И в час, когда они убили последнего из индриков, на землю севера упала вечная ночь. Неимоверных усилий, молитв и подвигов стоило иведом возвращение солнца хотя бы на время. С тех пор страшное проклятие ждет всякого, кто станет использовать хотя бы кости исчезнувшего зверя вне капища.
Местные верили в проклятье настолько твердо, что уговорить их продать кость нереально. А интерес залетных сдерживает трудность поисков и жесткий царский запрет на добычу кости.
Но муляж просто хорош! Да и вообще присутствие – просторная изба с ведущим сразу на второй этаж резным крыльцом, отличалась добротностью и размером даже на фоне основательных и небедных домов жителей Кражевского. Округ явно не бедствовал: мощеные дубовым брусом улицы, каменный, свежевыбеленный храм, почти городские крытые торговые ряды. Что ж, похоже его превосходительство Балбаш – жулик умный, и с односельчанами делится.
А вот, кажется, и он. На крыльцо вышел невысокий крепкий мужик в форменной куртке. Лет за пятьдесят судя по широкому скуластому лицу, из коренных иведов- оленеводов. Впрочем, рассматривать немолодого дядьку Яромиру как-то не захотелось, потому что следом за ним на крыльцо вышла женщина. Сказать, что она красива, только оскорбить ее красоту. Она была прекрасна. Ее красота была не кричаща, но спокойна и самодостаточна. Женщиной хотелось любоваться, не отрывая глаз, а вот познакомиться с такой далеко не всякий решится.
Яромир поймал себя на том, что стоит внизу крыльца, задрав голову и улыбается. Пока занятые разговором кряжичане его не замечали. Снежная королева изволила сердиться:
– … Вы же сами прекрасно понимаете, с этой шаманской самодеятельностью надо кончать! Тем более, в наши дни, когда по всему Сабарскому царству уже несколько лет успешно применяется вакцина от глотошной. И только для Большекряжского округа ее опять не хватило!
– В районе говорят, у нас и так обстановка по глотошной благополучная; - развел руками предполагаемый наместник.
– Хорошо, если ваше благородие не в состоянии выполнять собственные служебные обязанности, то я сама поеду в Старый Урингай. Немедленно.
Королева не раздражалась, она гневалась. Собственно, все уже сказано, и она повернулась, чтобы спуститься, но наткнулась взглядом на пялившегося на нее дознавателя.
– Здравствуйте, – поспешно склонил он голову в учтивом поклоне. – Позвольте представиться: волхв Яромир сын Велехов старший дознаватель следственного совещания.
– Ротмистр Балбаш сын Иванов, здешний наместник, – поспешно одернул мундир и щелкнул каблуками крепыш.
– Позволено ли мне быть представленным прекрасной даме? – взгляд Яромира непроизвольно соскользнул с лица королевы на ее грудь.
– Местный лекарь Трубинская Светлана Васильковна.
Женщина метнула в Яромира полный ледяной неприязни взгляд.
– Князь-воевода Василько Трубинский ваш….
– Да. И позвольте откланяться. Я тороплюсь, – не дала ему договорить Светлана Васильковна.
– Простите, княгиня, если обидел вас чем-то, – растерянному дознавателю пришлось кричать ей уже вслед.
– Княжна. И вы ее действительно обидели, – виновато подал голос Балбаш.
– Но чем?
– Вы смотрели на нее как мартовский кобель.
– Обычно женщинам это льстит….
– Не в этом случае. Однако, давайте, наконец пройдем в дом. Вы же в нашу глушь из столицы не просто так приехали…
– Естественно. У меня есть вопросы к ссыльному магу Ингварду.
Если у наместника и были какие совместные делишки с магом, то тревога никак не отразилась на его лице. Напротив, он выглядел вполне довольным собой.
– Тогда вы очень вовремя. Маг сегодня явится отмечаться. Человек он пунктуальный, так что объявится с минуты на минуту.
– Что еще можете о нем сказать?
– Даже не знаю. Режим пребывания не нарушает, предосудительных разговоров не ведет, в злокозненной ворожбе не замечен.
– Допускаю, что не замечен. Общается с кем?
– По делу, со всеми. За амулетами к нему не только с нашего, но и из соседних округов люди ездят. И по медицинской части обращаются. Сейчас, когда госпожа Трубинская у нас работает, меньше, а когда у нас четыре года лекаря не было, только к нему и ходили.
– А на личном уровне?
– Так, чтоб не по делу? Ни с кем. Совсем ни с кем.
– Люди к нему как относятся?
– Не то чтоб боятся, хотя и это есть, но скорее уважают. Вообще же мы к нему не лезем, он к нам. Соблюдаем дистанцию к взаимной выгоде.
Дознаватель кивнул, ненароком считав воспоминания наместника пятнадцатилетней давности. Дозволения на волховское воздействие у Яромира не было, да и не собирался он на основании мельком увиденного, предъявлять что-либо суду. Так, для общего впечатления, потому что считал, то, что в памяти человека само всплывает на поверхность при первом или внезапном упоминании о человеке или событии, очень часто является его наиболее яркой характеристикой.
***
Из воспоминаний ротмистра Балбаша
Наместник Большекряжского округа ехал в райцентр с твердым намерением без нормального волхва
