Враг моего врага - JuliaFF
Вот к примеру, пару месяцев назад местный алкаш-лекарь подбросил идею магического сбраживания изначально несклонных к этому продуктов. Проблема местных самогонщиков заключалась в том, что желаемое просто не из чего гнать. Задача показалась интересной, а свободное время тогда еще было. И решил ее маг быстро и изящно. Вот только полюбоваться результатом немедленно явился Балбаш со стражниками. Тогда он отделался устным предупреждением о недопустимости продажи самогона несовершеннолетним и кому бы то ни было в святые и праздничные дни.
А вот когда на зимнее солнцестояние он продал спиртное двум залетным золотоискателям, то огреб неприятностей по полной. Неделю спал исключительно на животе. Но маг вынужден признать справедливость наказания. Во-первых, не фиг было нарываться, коли тебя предупредили. Во-вторых, если бы иведские шаманы прознали б о происшествии раньше наместника, могли и дом злокозненному колдуну спалить.
Потому как странным плодом просвещения иведов стал новый обычай. Насмотревшись на опыты с теллурием в местной школе, оленеводы пришли к выводу о том, что коли в ночь зимнего солнцестояния солнце наиболее далеко ушло от земли, то именно в это время оно решает, возвращаться ему к людям или нет. А значит именно в этот день не стоит совершать что-либо непотребное. Ибо чревато. Сабарики согласились с коренными в том, что пик полярной ночи - это самое время для нечистого, и ухо надо держать востро. В общем нарушителям нового обычая лучше ответить перед законом за богохульство, чем местным под горячую руку попасть. Покупателям-то самогона так накостыляли, что до весны не оклемаются.
В общем пока маг тщательно стряхивал снег с одежды, мысли его посещали невеселые. Особенно с учетом погибшего под снежной лавиной новоурнгайского чиновника. Не весть куда торопившийся дурень сам на закрытый перевал полез. Тут Ингвард своей вины не чувствовал. Вот только если губернские власти начнут виноватого искать, кто крайним окажется, долго гадать не надо.
Войдя наконец внутрь, ссыльный сильно заподозрил, что его опасения не так уж и далеки от истины. Помимо наместника в комнате присутствовал старший шаман иведов – въедливый старикан, чужака сразу невзлюбивший. И хотя маг в целом отвечал ему взаимностью, но обострять не хотелось. Отчего вошедший поторопился низко поклониться не столько наместнику, сколько шаману. Тот лишь злобно передернулся и, продолжая ранее начатый разговор, который шел явно о раулите, процедил сквозь зубы.
– Парень он, конечно, ловкий как вожак упряжки, да только сам видишь, как с таким работать?
Маг аж зубами заскрежетал. Шаман уж не в первый раз обзывал его собакой. Может для местных дикарей, что едва ли не из одной миски со своими шелудивыми шавками жрут, оно в порядке вещей, только терпеть это беспричинное издевательство сил больше нет. Впрочем, возможности хоть как-то ответить на оскорбление - тоже.
Балбаш только криво усмехался, переводя сердитый взгляд с одного на другого.
– Ох, господа волхвы, и тараканы ж у вас обоих в головах…. Ссыльный Ингвард, вопрос к вам.
– Да, господин наместник, – не без участия заклятья контроля типа «Змея» справился с волной раздражения Ингвард.
– Встречаются на улице два разных по силе и положению мага. Кто из них должен здороваться первым?
– Младший, естественно.
– А вот иведские шаманы полагают, что младший, дабы не отвлекать старшего от возможно важных размышлений или ворожбы должен ждать, пока старший его заметит и поздоровается с ним.
– И ладно б он как сейчас считай один на один выпендривался! Нет же, при всем честном народе норовит показать, что круче! – гневно запричитал шаман, обращаясь не к обидчику, а к Балбашу. – Нет, с лавинами так лихо, как он еще никто не управлялся. Но это же не повод старику хамить…. Хотя, если у них иначе принято… Глупый, однако обычай, но коли так заведено… – явно успокаивался шаман.
– А еще у южан не принято сравнивать человека с собакой. Даже с вожаком упряжки. Конечно, если не хочешь его оскорбить. – добил иведа нелепостью чужеземных обычаев наместник.
– Ишь ты, обиделся что ли? Ну извини. – впервые обратился напрямую к магу шаман.
Тот промямлил в ответ нечто не вполне вразумительное.
– Еще взаимные претензии есть? Нет? Тогда садитесь, господа волхвы, и соображайте, что делать будем. Со Студеного океяна шторм идет такой, что нынешняя пурга легкой поземкой покажется…
***
В общем, и этот ни о чем для следствия познавательном и думать не думал. Тем временем в дверь постучали, и на пороге замер человек слегка за сорок.
– Проходите, Ингвард, присаживайтесь.
Яромир предъявил служебный ярлык. Ссыльный неспешно снял шапку и устроился на указанном месте. Тревоги или простого удивления нет и в помине.
– Давно ли у вас проводился осмотр жилища на наличие недозволенного?
– Неделю назад.
– Результат обычный?
– Да, – и бровью не повел маг.
– То есть под амулетом визуального наблюдения обнаружена герметично закрытая емкость с примерно двадцатью граммами мары, добытой из туши случайно найденной задрыги?
– Да. Пятнадцать грамм, – невозмутимо кивнул ссыльный.
Наместник же, не дожидаясь указаний, подал четырнадцатый акт осмотра и объяснительную. Дознавателю только и оставалось, что подивиться выдержке обоих. Не могут же не понимать, чем им это грозит.
– Яд утилизировали?
– Нет.
– Можете предъявить?
– Да.
– Ротмистр, вызовите наряд стражников и идем. Не далеко, я надеюсь.
– Две версты за селом, – отозвался Балбаш.
Два стражника появились немедленно, и все пятеро двинулись по заваленной жухлой листвой тропинке в глубь начинающегося сразу за околицей леса.
– Отчего издохли те четырнадцать задрыг? – поинтересовался дознаватель по дороге.
– От переохлаждения.
– Что же помешало им вернуться в нору до ночных заморозков?
– Вполне дозволенное терапевтическое заклятие сна.
Ловко. Охотится, тем более на редкую северную ящерицу-переростка магу нельзя. А усыпить теплолюбивую тварь, нежащуюся в последних теплых лучах осеннего солнца, и ждать, когда она замерзнет, можно.
Добротный дом мага с крытым двором
