Времени нет - Рустем Халил
— «Случайно» встретил его у кабинета, — Гарда согнул пальцы, беря первое слово в кавычки. — Наверное, узнал то же, что и я, и поспешил с повинной.
Он двинулся в боковую комнату, хлопнула дверь холодильника. Обратно Гарда вернулся в сопровождении сырного аромата и с бутылкой «Боржоми». Разлив в два стакана — значит, настроился на серьезный разговор.
— Бьют со всех сторон, — сказал Гарда, потеряв воду, и вытер рот пальцами.
Эдем поглаживал бутылку, ожидая продолжения.
— На воскресные прения они приготовили бомбу. Наверное, держали давно, собираясь сорвать в тот момент, когда вред будет самым большим. Вот почему глава СБУ перестал играть на нашей стороне.
Гарда активировал видео на телефоне и протянул Эдему.
Снимали из под потолка в дорогом ресторане. Изображение было не лучшего качества, но в том, что один из героев видео — министр обороны Ридчук, не сомневался. С его собеседником Эдем не был знаком. Они достаточно откровенно обсуждали госконтракт на обновление парка машин для министерства.
Оба чувствовали себя в полной безопасности и не укрывали соглашение простыней многословия, намеков и двусмысленностей. Даже непосвященному становилось понятно, что машины закуплены втрое, и теперь Ридчук торговался с будущим партнером, требуя увеличить свою долю в этой коррупционной схеме. Партнер волком держался за каждый процент, а в Ридчуке не было ни той светлой жизнерадостности, которую Эдем наблюдал несколько минут назад, ни военной романтики, которая делала его таким искренним в ситуативной комнате. В конце концов, стороны пришли к компромиссу, но он явно не удовлетворял их обоих, а потому официант принес бутылку медового виски.
— Мерзавцы, — больше Эдему сказать было нечего.
Гарда по-своему интерпретировал негодование президента.
— Да, если бы мерзавцы вытащили это в вечерние новости раньше, чем узнали мы, была бы катастрофа. Теперь мы предупреждены, и есть время выстроить оборону.
— Я о них, — Эдем кивнул на телефон. — Нельзя этого так оставлять.
Теперь нельзя оставлять Ридчука на своем посту — он хотел, чтобы Григорий расшифровал его слова именно так.
Глава президентской администрации, сжав губы, сосредоточился на потухшем экране телефона, и Эдем подумал, что эта задача непосильная.
— Мы перенесем дебаты и минимизируем потери, — сказал Гарда.
— А что с Ридчуком?
— После победы на выборах вы сможете назначить нового министра обороны — не сейчас это делать, — Гарда нервно засмеялся и наткнулся на деревянную маску, которой стало лицо президента. — Я понимаю, с ним как на пороховой бочке: неправильный шаг — и нас разорвет в клочья. Но если мы сейчас отправим в отставку одного из членов нашей команды, другие просто разбежатся. Никто не может разбрасываться друзьями, даже президент.
Телефон завибрировал, на экране появилось новое сообщение. Гарда не стал его читать и перевернул аппарат.
Что я могу? — думал Эдем. — Могу я уволить нечистого на руку руководителя, несмотря на последствия? А ведь я даже не представляю, какими они будут. Решение, которое по неполноте информации кажется единственно правильным, на практике может оказаться губительным. Дилетант, получив власть, может оказаться опаснее опытного негодяя». Но в то же время он не сомневался, что завтра, вернувшись в свое тело, президент затормозит ситуацию с Ридчуком. А значит, и бездействие Эдема — тоже выбор.
Молчание Эдема добавило Гарди пищи для размышлений. Словно в задачке о двенадцати мудрецах, у которых в ящике либо рубин, либо изумруд, каждая минута тишины подталкивала главу администрации к новым выводам.
Эдем приподнялся, взяв себе время на «подумать», а потом вспомнил, зачем вообще пришел в этот кабинет.
— Вы не брали с моего стола открытку?
— Какую открытку? — буднично уточнил Гарда.
— С изображением моря. Она лежала среди утренней корреспонденции, а теперь я не могу ее найти.
Глава администрации пожал плечами.
Когда Эдем вернулся в президентский кабинет, там уже орудовали уборщики. Он собирался выбросить подобранный обломок зеркала в мусор, но потом положил его в карман пиджака. Такой мобильный телефон для связи с джином, если тот передумает и выйдет на связь.
4.5
Смерть иногда наступает внезапно и превращается в маркер времени — маркер, разделяющий жизнь причастных на «до» и «после».
Эдем шел по Лесному кладбищу на похороны Олега Фростова, а думал о своем. Каким он будет? Кто уронит на нем слезу? Чьи губы прошепчут молитву? Кто и через годы будет замирать у окна, потому что чья-то укутанная в плащ фигура напомнит ему или ей об Эдеме?
До сих пор он только раз позволил этим мыслям собрать себя. Лишь раз представил, кто придет на его похороны. Несколько коллег-юристов, пара бывших клиентов, которых Эдем вытащил из тяжелой ситуации, девушка из ресепшена, которая всегда по-особому ему улыбалась, а на день Валентина дарила недорогие запонки или шпильку для галстука, единственный однокурсник, с которым Эдем до сих пор поддерживал связь. капитан, потому что ему никого будет везти на утреннюю пробежку, и наконец Артур — самый близкий из всех. Он как раз и произнесет речь о том, какого друга и коллегу они потеряли, сколько он успел достичь и скольким людям помог. И была бы та речь ложью, потому что ничего Эдем не сумел достичь, очень немногим людям смог помочь, а сам Артур, как выяснилось, даже не был ему другом.
Теперь Эдем вдруг представил другие похороны. Что было бы, если бы люди узнали, в чьих личинах ему удалось побывать и сколько всего сделать за последние дни? Здесь был бы мальчик из детского дома, получивший единственную дозу спасительного лекарства. Здесь был бы музыкант, вернувший себе вдохновение, и его бывший друг, заслуживающий правды. Был бы здесь бизнесмен, оставивший след в этом мире на десятилетие вперед, и его отец, спустя много лет вновь обнявший сына. И была бы Инара, стояла бы с остекленелым взглядом, а ее руки все время щупали бы платок.
Да, их не будет. Но только потому, что они не узнают. И от мысли, что дело именно в их незнании, становилось теплее.
Дождь так и не начался — Гарда был прав. Облака промаршировали через
