Грехи отцов - Гоблин MeXXanik

— И как же его звали?

Фома вздохнул и тихонько произнес:

— Ведай. Стало быть и я стану Ведович.

— Какое редкое имя, — заметил я.

— Как и отца нашего Лаврентия. Его дед назвал сына Лавай. В честь одного горного духа.

— Не знал, — удивился я.

— Эта семейка лекарская всю свою историю только и занималась тем, что всякую нечисть повсюду искала. И записывала о таких как я сказки.

Мне подумалось, что судьба сыграла со всеми нами забавную шутку, связав наши пути в один узел.

Я вынул из кармана телефон, нашел в списке контактов номер Нечаевой, нажал на кнопку вызова.

— Слушаю, Павел Филиппович, — послышался в динамике голос секретаря.

— Доброе утро, Арина Родионовна, — произнёс я и быстро поправился. — Вернее, уже день. Не могли бы вы договориться о встрече.

— По делу о наследстве? — уточнила Нечаева. — Решили, наконец, закрыть это его?

— Да.

— Фома еще с утра попросил у меня адрес, — ответила секретарь. — Сейчас я позвоню и договорюсь о визите.

Она завершила вызов. Я же откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, пожалев, что не взял папку с делом. И теперь пытался вспомнить обстоятельства. Вроде бы человек обращался из-за завещания, по которому ему достался только кот. Хорошо бы посмотреть само завещание…

Размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. Я вынул его. На экране высвечивался номер Нечаевой. И я нажал на кнопку, принимая вызов:

— У аппарата.

— Сергей Козырев ждет вас, — ответила Арина Родионовна.

Ага, значит, человека звали Сергей Козырев. Нужно будет запомнить.

— Он очень рад, что вы взялись за его дело, — продолжила секретарь.

— Надеюсь, вы намекнули ему, что мой статус приостановлен, и я не могу помогать в полную силу?

— Конечно, — ответила девушка.

— Спасибо, Арина Родионовна, — произнёс я.

— Не за что, Павел Филиппович.

Я завершил вызов. Задумчиво повертел телефон в руке. Интересно, чем Козырев так провинился, что в наследство ему достался только кот? Или дело не такое простое, как кажется на первый взгляд?

Было бы неплохо посетить квартиру, где жил умерший. Возможно, в жилище еще остался призрак, который расскажет про завещание. Но шанс на это был крайне мал.

— О чем задумались, вашество? — уточнил Фома и я вздохнул:

— О деле с котом. Интересно, чем этот Сергей Козырев так разозлил своего родича, что ему оставили только кота.

— А может быть, умерший, наоборот, оставил ему самое важное, — не согласился Питерский. — Ведь кота кому попало не доверишь.

— Тоже верно, — согласился я и снова вынул из кармана телефон. Набрал номер Нечаевой.

Девушка взяла трубку почти сразу.

— Слушаю, Павел Филиппович, — вежливо отозвалась Нечаева, и на заднем плане я уловил приглушенные голоса бабушки и Яблоковой, которые о чем-то беседовали.

— Дело этого Козырева у нас в офисе? — спросил я.

— Да, — после недолгой паузы ответила Нечаева.

— Можете уточнить информацию о том, какое имущество было разделено при наследстве.

— Хорошо, — произнесла девушка и завершила вызов. Я же не торопился убирать телефон в карман. И через пару минут устройство зазвонило. Я взглянул на экран и принял вызов.

— У аппарата.

— Имущество покойного Василия Козырева было поделено по закону следующим образом, — послышался из динамика голос секретаря. — Николаю, старшему сыну Василия, была отдана мануфактура. Среднему, Федору, отошла мастерская и особняк. А младшему, Сергею, квартира в доходном доме и кот.

— Кот был прямо указан в документе? — уточнил я.

— Все верно, — подтвердила Арина Родионовна.

— А состояние имущества?

— Информации мало, — ответила девушка. — Но у мануфактуры есть просроченные платежи по кредитам Императорского банка. Мастерская тоже должна по закладным.

— А квартира? — полюбопытствовал я.

— В залоге у того же банка. Причем сроки платежей уже вышли, так что квартира уже скоро будет выставлена на торги.

— Значит, дела покойного Козырева шли не ахти, — заключил я. — Если имущество оказалось в залоге.

— Наверное, — рассеянно согласилась Нечаева. — Ага, нашла. В Торговой Палате зарегистрировано разбирательство о признании мануфактуры несостоятельной. Дело еще не началось, но заявление уже подано.

— Ага, — протянул я. — То есть, мануфактура скоро поменяет владельца?

— Думаю, предложение о покупке уже поступило от конкурентов, — спокойно ответила Нечаева.

— Чем занималась мануфактура? — уточнил я.

— Производила рабочие робы для разных организаций.

— Прибыльное дело, — отметил я. — Начинаю понимать, почему Козырев на грани несостоятельности. Такое предприятие нужно многим.

— Не совсем, — ответила Арина. — Судя по документам, которые я нашла в Сети, Василий управлял мануфактурой задолго до смерти отца. И… ага, нашла. Вот. Судя по данным сайта «Отзовик», оценка у предприятия полтора балла. Все уволившиеся рабочие как один отмечают самодура-начальника, который грубит подчиненным и домогается женской части коллектива. Заработная плата не повышалась уже несколько лет… Ага, вот. Цитирую: «После смены руководства, работать на предприятии стало совсем невозможно. Новый начальник не понимает, чем занимается мануфактура, на рабочем месте почти не появляется. Все решение вопросов отдано на приказчиков, которые зашиваются на работе с утра до ночи. Когда же новый начальник появляется, оставаться там становится невозможно. Постоянные оскорбления, разговор свысока, унижение женщин. Специалисты разбегаются кто куда, остаются либо те люди, кто хочет набраться опыта, либо кто не желает ничего менять. Объем производства упал, заказчики уходят. Не знаю, как долго продержится эта богадельня».

— Вот оно что, — задумчиво пробормотал я. — Выходит, несостоятельность мануфактуры вполне может быть следствием управления Николая.

— Скорее всего, — подтвердила Нечаева.

— А мастерская?

— В сети пишут, что она уже несколько дней, как закрыта, — ответила Арина Родионовна.

— Вот оно что…

— Сейчас посмотрю состояние на сайте «Имперский мытарь».

Девушка ненадолго замолчала, а затем в динамике снова послышался ее голос:

— Приличный долг перед фискальной службой. Видимо, мастерская тоже скоро закроется.

— Большое спасибо, Арина Родионовна, — поблагодарил я секретаря и завершил вызов.

Значит, покойный сам решил все так устроить. Передать предприятия в управление некомпетентных людей. Дело становилось все интереснее.

Фома свернул во дворы и остановился возле одного из серых домов. Заглушил двигатель и обернулся ко мне:

— Прибыли, вашество. Адрес этот.