Демонология по Волкову. Сноходцы - Наталья Николаевна Тимошенко
– Быстрее, быстрее! – подгонял всех Влад.
Он и Мария Антоновна добрались до выхода первыми, Софи и Тамара Ильинична выскочили сразу за ними. Алисе и Леону до двери оставалось всего несколько метров, когда сверху, прямо над их головами, что-то сломалось: послышался жуткий грохот, полетели тяжелые балки и кирпичи. Алиса едва успела отскочить в сторону, как ровно на то место, где она стояла, упал огромный кусок перекрытия.
– Алиса! – крикнул Леон с другой стороны.
– Жива, порядок! – заверила Алиса, пробираясь к нему через завалы.
Пальто было ей велико, цеплялось полами за торчащие куски арматуры, в босые ноги впивались острые горячие камни, но Алисе удалось добраться до Леона, и, когда они уже почти вышли на улицу, услышали из глубины почти разрушенной церкви голос Антона:
– Помогите!
– Твою мать, – сквозь зубы выругалась Алиса.
Возвращаться за этим гадом хотелось меньше всего на свете, но и оставить его Алиса не могла. Как минимум, он должен ответить за свое предательство.
– Иди, я справлюсь, – крикнула Алиса, отпуская руку Леона.
– С ума сошла? – возмутился тот. – Я вернусь. Выходи.
– Ты себя видел, Леон? Я не знаю, на чем ты держишься, но ты ранен. Серьезно ранен! Иди!
Не слушая больше его возражений, Алиса толкнула его к выходу, а сама быстро полезла через упавшие балки обратно.
Антон лежал чуть в стороне. Должно быть, пробирался по боковому проходу, но не успел: балки упали как раз на него, придавили ноги. Выглядели они внушительно, но Алиса не собиралась сейчас думать об этом. Ухватила одну, попыталась поднять. Огонь был уже совсем близко, едкий дым выедал глаза и легкие, забирал последние силы. Возможно, Алиса сама не справилась бы, но тут ей на помощь подоспел Влад. Вдвоем они кое-как отодвинули балку, вытащили из-под нее Антона.
– Пошел, сука! – крикнул Влад, и только тогда Алиса увидела у него в руках пистолет.
Увидел его и Антон, с перепугу даже руки вверх поднял, но вскоре опустил обратно: пробираться к выходу было слишком тяжело, требовалась помощь всех частей тела. Он сильно хромал, должно быть, тяжелые балки повредили ноги, но желание жить было сильнее боли. Обошлось без переломов, на остальное он не обращал внимания.
И все же они успели. Выскочили в холодную ночь за несколько мгновений до того, как внутри церкви случился новый обвал. Крыша окончательно рухнула, языки пламени поднялись намного выше деревьев, рассыпая миллионы искр и озаряя все вокруг.
– Я уже вызвала пожарных, – сообщила Софи, надрывно кашляя. – А теперь нам нужно убираться отсюда.
Влад сунул пистолет Софи, велел не спускать Антона с мушки, а сам внезапно шагнул к Алисе и поднял ее на руки. И это было очень вовремя: она и так изодрала в кровь босые ноги, бежать по лесу уже едва ли смогла бы. Тамара Ильинична и Мария Антоновна, хоть и продолжали тихо всхлипывать, знали, к кому шли на работу, поэтому в себя пришли быстро, не бились в истерике и довольно бодро бежали между деревьями. Леон шел последним. Не жаловался, но через плечо Влада Алиса видела, что он наконец начинает чувствовать свои раны. Что бы ни дала ему Стражница, действие лекарства заканчивалось.
Большой внедорожник стоял там, где его оставляли Алиса и Леон, когда впервые приезжали в эту церковь. Отпустив Алису, Влад нашел в багажнике машины моток крепкого скотча, связал им Антона и бросил того в багажник, не обращая внимания на его протесты. А чтобы их не слышать, просто заклеил ему рот, как он раньше поступил с женщинами. Разложил дополнительные сиденья для Тамары Ильиничны и Марии Антоновны, сам сел за руль. Леон молча указал Софи на переднее пассажирское сиденье, с трудом забрался назад, Алиса села рядом.
– Куда? – спросил Влад, заводя машину.
– В Логово, – первой отозвалась Софи, с тревогой поглядывая в зеркало заднего вида. – Там остались целые комнаты, нам нужно прийти в себя. Алисе одеться, а Леону попасть к Стражнице.
– Я в порядке, – возразил Леон, но даже по его голосу было понятно, что до порядка ему далеко.
Алиса видела лишь неповрежденную сторону его лица, но могла разглядеть капельки пота на лбу. Ему было нестерпимо больно, но он пытался это скрыть.
– Ты не в порядке, – твердо заявила Софи. – Действие отвара Стражницы закончилось, и ты вот-вот отключишься от боли. Так что не спорь, Леон.
Он и не спорил. В машине повисла напряженная тишина, в которой Алиса наконец начала понимать, что натворила. До этого события развивались так стремительно, что у нее не было времени задуматься, и только сейчас она осознала, что убила человека. Не бездушного, который давно превратился в демоническую тварь, а настоящего, живого человека. И если в ситуации с отчимом она могла убеждать себя, что действовала несознательно, что вообще не знала, на что способна, она просто сказала слова, которые говорят тысячи людей друг другу, то с Рафаэлем все было иначе. Она не хотела отдавать его Падальщикам, но она это сделала. И точно ли не хотела? Точно ли в глубине души не осознавала, что делает? Или все же?..
Теперь Алиса понимала, как проходил ритуал: Леон должен был призвать Падальщиков, забрать себе душу Алисы, а ей отдать свою тьму. И Падальщики, пришедшие за тем, в ком эта тьма, забрали бы ее. Но Алиса испугалась. Отшвырнула от себя тьму. Боялась попасть обратно в Леона, поэтому отбросила в сторону. В сторону Рафаэля.
– Алиса?..
Она вздрогнула, подняла голову. Леон смотрел на нее внимательно, будто мысли читал.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – тихо произнес он.
Алиса замотала головой.
– Я человека убила… – одними губами прошептала она.
Леон протянул руку, сжал ее пальцы. Кожа его оказалась внезапно горячей, но Алиса понимала, что это не к добру: у него сильный жар.
– Ты сделала то, что должна была. Что собирался сделать я, если бы не помешали Падальщики. Только таким способом можно было вернуть демона в его мир. Убить Рафа так, чтобы он ничего не почувствовал заранее. Ты молодец. Спасла не только тех, кто был в церкви, но и еще минимум десять человек, которые стали бы жертвой демона в его попытках обрести могущество.
Возможно, через какое-то время она и сама будет думать так же, но пока Алиса чувствовала, что ее трясет от ужаса.
– Значит, демон ушел? – спросил
