Демонология по Волкову. Сноходцы - Наталья Николаевна Тимошенко
– Мел, – отдал короткую команду.
– Зачем? – тут же насторожился Рафаэль.
– Тут ошибка.
Рафаэль кивнул Антону, и тот, взяв с лавки большую книгу, подошел ближе. Сверился с картинками, затем нехотя признался:
– Да, я тут ошибся.
Рафаэль вложил в ладонь Леона мел. Тот присел на корточки, стер неправильную надпись, нарисовал заново.
– Теперь готово, – сказал он, отдавая мел обратно и входя в центр пентаграммы.
Голос его звучал спокойно и уверенно, совсем как тогда, на террасе, когда он впервые открылся Алисе с новой стороны. Теперь она знала, что тогда он играл. А сейчас? Он собирается убить ее или же в его голове зреет план? Но какой? Спастись обоим нет шансов, и, пусть он дал ей тьму и попросил защищаться, Алиса знала, что защищаться не станет. Ей не победить Рафаэля и его демона даже с тьмой, она попросту не знает, как это сделать. А значит, остаться в живых придется Леону.
Он тем временем подошел к центру пентаграммы, повернулся к Алисе и жестом приказал ей встать. С трудом, но она поднялась с колен, тоже повернулась к нему. В тусклом свете свечей, на приличном расстоянии, она не могла хорошо рассмотреть его лицо, но была уверена, что он, не мигая, тоже смотрит на нее. Леон развел руки в стороны и заговорил что-то на неизвестном языке. Он не подглядывал в книгу, не запинался. Должно быть, давно выучил необходимые слова. И внутри не могло не отзываться болью знание, что, уча их, Леон всерьез рассчитывал однажды принести Алису в жертву по-настоящему. Не потому, что его заставили, не для того, чтобы спасти близких людей, а потому, что сам так хотел.
Если поначалу Алиса слышала треск свечей, тихие всхлипы женщин и шумное нетерпеливое дыхание Рафаэля, то скоро эти звуки стихли, будто стеклянный купол накрыл пентаграммы, невидимая рука стерла весь остальной мир, оставив в нем только двоих. Алиса слышала теперь лишь голос Леона. Слова, отсчитывающие последние минуты ее жизни.
Подчиняясь невидимой, но мощной силе, пламя свечей вдруг взмыло вверх, ярко освещая заброшенную церковь, придавая фрескам еще более зловещий вид. Люди на них теперь казались не просто жуткими, они будто предвкушали кровь, которая здесь скоро прольется, изнывали от нетерпения, стонали и извивались, желая поскорее насладиться зрелищем, надеясь, что кровавые капли попадут на стены, на мгновение даря им возможность насытиться.
Если бы руки были развязаны, Алиса зажала бы ладонями уши, чтобы не слышать ни этих слов, ни жадных стонов. Но руки были крепко смотаны за спиной, и она не могла отгородиться от происходящего. Леон притягивал к себе ее взгляд, заставлял смотреть на него, смотреть на то, как он превращается в палача, забирающего ее жизнь, приносящего ее в жертву.
Только бы не струсить в последний момент, только бы не начать защищаться…
Старая церковь содрогнулась под мощью неведомой силы, стены заскрипели, с потолка посыпались пыль и побелка. Алиса не удержалась на ногах, упала. Здание продолжало дрожать, сверху теперь падала не только пыль, но и куски кирпичей и бетона. По полу от пентаграмм к выходу побежала длинная трещина, делаясь на ходу все шире и шире, но не вышла за пределы помещения, а поднялась по стене к потолку, побежала обратно. Здание будто раскололось надвое, и в этой трещине появилось темное небо, а на нем – огненное зарево. Падальщики услышали призыв и теперь торопились забрать свою жертву.
– Дальше! – поторопил вдруг Антон, и только тогда Алиса поняла, что голос Леона смолк.
– Не тормози, – выкрикнул Рафаэль, и Леон послушался, заговорил снова.
Только теперь голос его звучал тише. Алиса поняла: он призвал Падальщиков, но пока они идут за ним. Теперь ему нужно поменять себя на Алису. Как это будет происходить, Алиса не знала, но вспомнила, как Леон шел им навстречу, не боясь и не тормозя. Она встретит их так же.
Алиса с трудом поднялась на ноги, посмотрела вверх. Сердце билось так гулко и торопливо, что болело в груди, но Алиса заставляла его не бояться. Если она не боится, то и ему не стоит.
Господи, какие глупости! Я боюсь, ужасно боюсь!
Падальщики подлетели ближе, закрывали теперь собой все небо, видимое через трещину в крыше. Алиса и все присутствующие чувствовали исходящий от них жар, слышали треск огня.
Резкая боль в груди отвлекла Алису, заставила вернуться в реальность, в темное холодное помещение, и она увидела, как из ее собственного тела вылетает небольшой темно-фиолетовый шар. Он не улетел далеко, замер в воздухе примерно посередине между Алисой и Леоном. Падальщики уже просочились сквозь трещину, были совсем близко, и из груди Леона появился точно такой же шар, только черного цвета, с вкраплениями переливающихся серебром нитей. Леон махнул рукой и бросил этот шар в сторону Алисы, а она… испугалась. Страх все-таки победил, инстинкты взяли верх, и Алиса отбросила от себя этот шар. Она не знала, как у нее это получилось, не знала, как смогла, но шар, едва не долетев до нее, был отбит невидимой рукой. И единственное, на что хватило силы воли Алисы, – это бросить его не обратно в Леона, а в сторону. Алиса не целилась, вообще не думала, куда бросает, но угодила точно в Рафаэля. Тот не успел закрыться, не успел отойти, и тьма вошла ровно в него, выбивая из его тела столп разноцветных искр. Падальщики ринулись следом за шаром, и последнее, что услышала Алиса, прежде чем потерять сознание, был дикий, нечеловеческий крик Рафаэля.
Глава 17
Алиса пришла в себя оттого, что кто-то тормошил ее. Резко распахнула глаза и попыталась сесть. Первым, что увидела перед собой, было лицо Леона. Живого, настоящего Леона! А следом вспомнила крик Рафаэля, повернула голову в сторону, но ничего не смогла рассмотреть. Вокруг царил настоящий хаос: огонь лизал стены, сверху на голову падали кирпичи и куски бетона, горячий воздух был наполнен пылью и гарью, кто-то кричал и плакал. И среди всего этого безумия Леон стоял рядом с ней и пытался завернуть ее в собственное пальто.
– Бежим, нужно уходить! – быстро проговорил Леон, увидев, что она очнулась.
Он помог ей подняться, надел наконец на нее пальто и потащил за собой к выходу. Руки Алисы оказались развязаны, а вот ноги слушались плохо. Алиса увидела неизвестно откуда взявшихся Влада и Софи,
