Дядя самых честных правил 10 - Александр Горбов
— Императрица надеется, что эти средства помогут вам обустроиться в Алеутском княжестве.
— Передайте Екатерине Алексеевне, — я постарался сдержать улыбку, — мою благодарность. Князь Алеутский по-прежнему её верный союзник и вассал.
— Обязательно передам, ваша светлость. Но это ещё не всё, — Шешковский подал мне вторую бумагу. — Императрица пожелала возвести младшего члена вашего рода Петра Боброва-Урусова и всё его нисходящее потомство в графское достоинство. Полагаю, вам будет приятно самому сообщить ему эту новость.
Такой ход Екатерины оказался для меня неожиданным. По сути, это было извинение за смерть Сашки и попытка успокоить мой гнев. И я, после короткого размышления, согласился на такой вариант. Убийцы мертвы, а графский титул Бобровым не помешает.
— С удовольствием это сделаю, Степан Иванович.
— Кроме того, Константин Платонович, императрица желает оказать вам помощь. Она хочет передать под ваше командование пехотный полк и батарею полевой артиллерии. Полагаю, они пригодятся вам на южных рубежах княжества.
А эта «милость» меня насторожила. Да, прямой намёк на трения с испанцами прозвучал, и полк будет совсем не лишний в борьбе с ними. С другой стороны, это будут императорские войска, и приказы им смогу отдавать не только я. В любой момент полк могут направить уже против меня, если в Петербурге возникнет сомнение в моей лояльности или кто-то решит, что княжеский титул мне жмёт. Нет уж, спасибо!
— Не думаю, Степан Иванович, что это хорошая идея. Война с турками ещё не закончена, да и на западных границах не слишком спокойно. Не стоит отрывать ради меня опытные войска. К тому же участие полка в пограничных стычках с испанцами может стать причиной неприятного дипломатического инцидента. Не думаю, что война с Испанией стоит того. Тем более что я полностью уверен в своих опричниках.
— Ну, как хотите, Константин Платонович. — По лицу Шешковского скользнуло едва заметное разочарование.
— Кстати, чуть не забыл. Павел Петрович ничего не передавал мне? Быть может, на словах?
Шешковский отрицательно покачал головой.
— Я не виделся с ним перед отъездом.
— Жаль, мне было бы приятно получить весточку от своего ученика. Если несложно, скажите его императорскому высочеству, что двери Злобино открыты для него даже в моё отсутствие. Он может полностью располагать усадьбой, если ему захочется отдохнуть в тишине от суеты столицы.
— Конечно, Константин Платонович, меня не затруднит подобная малость.
Думаю, Павел поймёт намёк и побывает в Злобино. А Лукиан обеспечит мою с ним переписку через маленький портал. Телеграф, при всех его достоинствах, не может гарантировать достаточную конфиденциальность в подобных разговорах.
* * *
Утром в день отъезда в усадьбе поднялась ужасная суета и галдёж. Слуги таскали оставшийся багаж. Настасья Филипповна страшно переживала, что мы забыли что-то нужное и по кругу обходила все комнаты особняка. Марья Алексевна волновалась с ней за компанию и то и дело пила успокаивающие капли. Близнецы-Бобровы носились по дому вместе с Мурзилкой, изображая индейцев. Таня всех успокаивала, а Бобров пытался поймать детей и привести творящийся балаган в подобие порядка.
А на меня напала лёгкая грусть: Злобино успело стать мне домом, и было печально оставлять усадьбу, быть может, навсегда. Кто знает, удастся ли вернуться сюда?
Наблюдая за суетой в доме, я вспомнил ещё об одном деле, оставленном на последний момент. И, взяв птичью клетку, я вышел в парк за домом и мысленно позвал старую знакомую.
— Кар-р-р!
Мёртвая ворона с подозрением смотрела на меня с верхушки дерева.
— Иди сюда, не бойся.
Птица перелетела на ветку поближе, покосилась на клетку и недовольно нахохлилась.
— Надо, подруга, надо. Путь предстоит неблизкий, тебе его не одолеть без подзарядки. За поездом ты угнаться не сможешь, а я не хочу, чтобы ты потерялась. Обещаю, как доберёмся до места, сразу тебя выпущу.
— Кар-р-р!
Она хлопнула крыльями и отвернулась.
— Предпочитаешь остаться с Лукианом? Вижу, что нет. Не вредничай, в клетке тебя никто не будет беспокоить.
Я вытянул руку, и ворона спикировала на ладонь. Хмуро глянула на меня и обречённо забралась в клетку.
— Вот и умница. Обещаю, тебе понравится на Алеутщине. Говорят, там есть племена, считающие себя потомками Великого ворона.
— Кар-р-р!
— Ага, можешь их найти, пусть окажут тебе должные почести.
Взяв клетку, я пошёл к дому. Пора было отправляться к поезду и трогаться в путь.
* * *
Поезд загрохотал сцепкой и стал медленно набирать ход. На перроне остались немногочисленные провожающие: Лукиан, молоденький заместитель Лаврентия Палыча и несколько служанок из усадьбы.
Рядом со мной вздохнула Марья Алексевна — княгиня успела разругаться с Лукианом перед отправлением, но в последний момент опомнилась и помирилась.
— Не думала, что буду печалиться из-за этого индюка, — буркнула она, отвернулась и пошла в своё купе.
А я остался стоять, глядя в окно на остающуюся позади усадьбу. Удивительно, как всё обернулось! Я не хотел сюда ехать, когда ко мне в Париж заявился Бобров. Не хотел здесь оставаться, когда приехал и познакомился с Василием Фёдоровичем. А теперь будто камень на сердце, оттого что приходится уезжать.
Но чем дальше мы удалялись, тем легче мне становилось. И грусть уступала место любопытству и даже лёгкой радости. Меня ждёт Алеутщина, дикие земли и новые открытия. И даже появилась уверенность, что там я найду гораздо больше, чем оставляю в Злобино.
Когда за окнами вагона мелькнул Муром, я лишь улыбнулся. Эх, весёлое времечко было! Я вспомнил свой первый визит сюда, балы, смешную Чемодурову, сбежавшего из-за моей шутки градоначальника и дуэль на канделябрах. Если станет скучно на Алеутщине, надо будет устраивать подобные шуточные поединки на самых неподходящих предметах. Вот только чувствую, что там точно не заскучаешь.
* * *
На второй день путешествия ко мне подошёл Киж.
— Константин Платонович, я тут подумал… — Было заметно, что мертвец слегка смущается. — Сейчас полно свободного времени, по крайней мере у меня. А вы как-то хотели обучить меня деланной магии. Правда, это было давно, ещё до Египта. Но если вы не передумали, то я готов приступить к учёбе.
— Скажи, Дмитрий Иванович, ты ведь не просто так о магии вспомнил?
Киж кивнул.
— Так вы предлагаете назначить меня командиром воздушного эскадрона. А наши «этажерки» все на деланной магии. Я видел, как вы ремонтировали её, и подумал: вдруг я упаду на ней в диких местах. Кто чинить будет, если вас рядом нет? Только
