Дядя самых честных правил 10 - Александр Горбов
Во взгляде Исиды полыхнул гнев.
— Не дерзи, мальчик, моё терпение не безгранично. Мне нет нужды обманывать или хитрить, как демон. Я — великая богиня! Моё слово вечно, нерушимо и исполняется до последней буквы!
Фигура Павшей возвысилась, а горящие багровым глаза пристально вглядывались мне в лицо.
— Ты! Бродяга, иномирец и двоедушник! Слушай же слова Исиды, Великой Матери, хозяйки Египта и Рима!
Она воздела руки, словно собираясь дотянуться до неба. Жуткое, должен сказать, зрелище — я чувствовал себя букашкой у ног громадной статуи. Величественной и драгоценной, сотканной из кружевного золота и светящихся камней. В это мгновение и правда верилось, что это та самая богиня, от которой произошло всё живое, хозяйка судеб и управительница вселенной. И в то же время я знал внутри себя: это всего лишь иллюзия, идол в позолоте, непрочный колосс на глиняных ногах. Толкни его — и он рухнет с грохотом, рассыпаясь в прах.
— Внимай мне с почтением и обожанием! Ибо прозвучат эти слова только раз и никогда боле не повторятся.
Правая рука опустилась и указала пальцем на меня.
— Перейди на мою сторону, Бродяга. Стань моим орудием против своей госпожи, стоящей в смертном тумане. Не дай ей уничтожить сестру мою Гекату, и я щедро награжу тебя. Больше, чем ты мог когда-либо мечтать! Клянусь, я и Геката вернём тебя обратно, откуда ты пришёл. Дадим тебе тайное знание, дабы возвысился ты над всеми тварями и людьми. Сделаем тебя великим правителем и научим бессмертию! Ты станешь владыкой мира и первожрецом! Мужчины будут умирать по твоему слову, а женщины мечтать ночами понести от тебя ребёнка. Всё получишь ты, если отвергнешь старые обещания и принесёшь клятву мне!
Исида смотрела на меня из мрака, и рядом с ней покачивался лик Гекаты с чёрными глазами. Они кивали и протягивали руки, маня к себе. Картина «Искушение некроманта», холст тьмы, масло обещаний.
* * *
Всё же они были богинями до того, как стать Павшими, причём далеко не последними по силе, а, может быть, в чём-то и первыми. Скажу честно — противостоять им оказалось очень непросто. Их слова лезли в голову, проникали в душу и шептали, шептали, шептали… Я барахтался в искушении, будто пловец в бурном море, захлёбываясь и едва не сдаваясь.
— Решайся, некромант! — громыхнули голоса. — Решайся сейчас, другой попытки не будет!
В этот момент, почти утонувший в щедрых искусах богинь, я нашёл опоры и устоял. Вспомнил обещание Хозяйке, вспомнил Таню и учеников, Злобино и всё то, что я делал. И ощутил рядом с собой Анубиса — человек с головой шакала стоял справа от меня, щерился зубастой пастью и улыбался. Его рука коснулась моей и вложила в ладонь тёплую рукоять оружия. Я не видел его, но точно знал: это золотой хопеш. Древний египетский меч, похожий на серп. Острое и безжалостное оружие, которым Анубис когда-то снял шкуру со своего божественного противника. И он делился им со мной в самый ответственный момент.
— Я услышал тебя, Исида. — Мне удалось поднять голову и заглянуть ей в глаза. — И вот тебе мой ответ.
Я сделал паузу, набирая в лёгкие воздух.
— Нарушивший клятву раз — недостоин никаких обещаний. Ты можешь обещать мне хоть всю вселенную, но я не приму ничего из этого. Моя верность не покупается. Я — не продаюсь! Мой ответ — нет!
Исида зарычала, как львица, сотрясая темноту вокруг.
— Червь! Жалкий червь, посмевший отвергнуть меня!
Ко мне протянулась огромная рука. Превратившаяся из изящной девичьей в уродливую старческую с длинными чёрными ногтями и вздутыми венами.
— Ты сгниёшь…
Хопеш взлетел вверх, не дожидаясь моего приказа, и ударил жуткую руку. Отсекая пальцы, дробя кости и забрызгивая всё вокруг светящейся серебряной кровью-ихором. Капли попали мне на губы, оказавшись на вкус страшной горечью и одновременно безумной сладостью, от которой выворачивало желудок.
— А-а-а-а!
Вокруг всё задрожало от крика раненой Павшей. Я рухнул на ступени лестницы и едва не покатился вниз. Меня удержал Анубис, схватив за шкирку, будто котёнка. Встряхнул, поставил на ноги и ревниво забрал свой хопеш. Похлопал по плечу, улыбнулся и исчез.
Я остался один на лестнице в темноте. Зажёг огонёк на пальцах, пытаясь понять, куда вообще идти теперь. Каменные ступени, будто издеваясь, шли в обоих направлениях: вверх или вниз, если чуть наклонить голову. Иллюзия, но разобраться в ней не получалось. Исида или Геката не желали, чтобы я шёл дальше, и старались запутать меня.
— А ты хорошо держался, — шепнул прямо в ухо голос Хозяйки, — я уж думала, мне придётся тебя вытаскивать. Что же, тем больше будет награда после.
От неожиданности на меня напал кашель. Так она всё это время была здесь⁈
— Конечно, здесь, некромант. Неужели ты думаешь, что Павшая сильнее меня? Долгие годы во тьме лишили её разума, если она думала таким жалким способом соблазнить моего слугу.
Невидимая холодная рука взяла меня за локоть и подтолкнула вперёд.
— Иди, некромант, осталось совсем чуть-чуть. Если ты выдержал искушение, то сможешь пережить и всё остальное. Тем более дальше я сделаю всё сама. Тебе нужно только дойти и постараться держаться подальше от того, что случится.
И я пошёл вверх по лестнице, ведущей вниз, через непроглядную тьму.
* * *
Сутки? Месяц? Год? Или всего несколько минут? Не знаю, сколько я шёл по ступеням. Время не имело значения, будто растягиваясь и сжимаясь между ударами сердца. Но всё же время закончилось, и я очутился в огромном круглом зале. В центре стоял жертвенник, залитый тёмной кровью. Пылали яркие огни в жаровнях у стен, взметая к потолку искры. А на полу были разбросаны бездыханные тела собак с перерезанными горлами.
А на другом конце святилища стояли Исида и Геката, будто две утомившиеся жрицы, закончившие долгое жертвоприношение.
— Ты умрёшь, некромант, — заявила Геката, не глядя на меня, — очень плохо умрёшь. В темноте, брошенный друзьями и любимой, будешь гнить под тяжёлыми камнями. И пожалеешь, что не принял щедрое предложение.
Исида даже не повернулась в мою сторону, но я ощутил волну
