Второй кощей - Дмитрий Александрович Билик
— Ладно, друзья, мне пора.
— Матвей, куда ты? Я думал, что ты погостишь. После всего, что ты для нас сделал, — поднялся вслед за мной Анфалар. — Ведь мы теперь можем выдержать даже полноценное нападение крона.
От подобных мыслей у меня похолодело внутри. Надеюсь, до этого не дойдет. Не знаю, сработает ли Осколок и собранный мной артефакт против Стыня, но что фекойцы могли отразить нападение небольшой армии — точно. А кучки наемников и вовсе — грязь под ногтями.
— У меня еще есть дела в Скугге. Надо избавить вас хотя бы от части наемников. А потом меня тоже ждут дома.
— Пьяницам привет, — отозвалась Алена. — Как они там?
— Водку кушают, Митину игру на флейте слушают.
— Вот по чему я точно не буду скучать, — хмыкнула Алена.
Я чуть не добавил, что грифону нравится. Но потом вспомнил истерику черта, во время которой он издавал с помощью музыкального инструмента инфернальные звуки, и согласился.
— Хотя с ними было весело, — закончила приспешница.
— Хорошо. Передам привет от первой леди Фекоя. Скажу, что любит и скучает.
— Не смей!
Провожали меня до самых ворот. Разве что Форсварар чуть раньше откололся, чтобы не разложиться на плесень и на липовый мед. Прощались мы с Анфаларом снаружи так, будто не собирались больше встречаться. По крайней мере, правитель даже почти прослезился, тиская меня в объятиях.
— Матвей, я лишь хотел спросить, — Безумец говорил так тихо, что слышал его только я. — Кто теперь Форсварар?
— Кто теперь? — переспросил я. Не потому что не понял, а скорее пытался выиграть немного времени, чтобы придумать нужный ответ.
— Я видел, что с ним было. Он умирал. А теперь жив, здоров, весел и молод. Так не бывает. За все в жизни приходится платить. Какова цена за это нашего нового защитника?
— Скажем так, как только артефакт уничтожат или Осколок истощится, думаю, Форсварар умрет.
— Меня интересует одно: жив ли он теперь?
— Для нас, рубежников, жизнь понятие чуть более объемное и сложное, чем для обычных чужан. Лично для меня он жив.
— Я тебя понял, — ответил Анфалар, хмуро оглянувшись на ожидавшего его защитника. Бог ведает, что творилось в голове Безумца. — И еще… Форсварар почему-то спросил у меня, а не у тебя… Если переместить артефакт, то изменится ли и площадь воздействия защитника?
До меня сразу дошло, зачем тот это спрашивал.
— Скажи ему, чтобы не думал о всяких глупостях. И Афалар, не забывай, теперь ты правитель. И только ты отдаешь ему приказы.
На этой чуть минорной ноте я все же покинул Фекой. Разве что на прощение я еще раз махнул рукой и бодро зашагал к лагерю наемников. Настроение, несмотря на разговор с Анфаларом, на удивление было отличным, если не сказать больше. Я спас Форсварара от неминуемой смерти, подарил Фекою серьезного защитника, который мог справиться с любым рубежником (правда, при этой мысли я снова подумал о Стыне), даже получил пусть и крохотную, но благодарность от Анфалара. С этим тоже все непросто. Чем больше рубцов становилось, тем ощутимее должно было быть «спасибо». Или больше людей, которые его выражали.
Горячий пар вырывался изо рта, изредка налетающий ветер заставлял ежиться, а в воздухе висел горьковатый привкус крестсежа. То ли из-за близости Мертвого леса, то ли съеденного на обед вымоченного корня растения.
Я шел и думал о превратностях жизни. Вчера ты умирал, а сегодня стал сильнейшим существом в городе. Да, не без костылей в виде артефакта, но все же. Неужели и правда рубежники могут обмануть природу? Или та же Скугга смотрела сейчас на меня с некоторым ехидством, понимая, что предначертанного не избежать.
Еще я думал, что за время моего отсутствия в лагере наемников могли произойти какие-то изменения. Не знаю, вдруг господарь вызовет Рехона к себе, и мне придется добираться до Великого Города, искать проклятого кощея там и все такое.
Нет, окажись я героем книжки какого-нибудь сетевого писаки, который пытается заработать все деньги мира, так, наверное, и было бы. Меня бы закинули на пару томов в незнакомый город, приправили все это пустыми приключениями, которые бы периодически повторялись, а итог был бы прежним. Хорошо, что я нормальный живой человек, а не чья-то глупая фантазия. Ну еще бы, только извращенный мозг может выдумать такого персонажа как я.
В общем, все осталось примерно в том же состоянии, в каком и было. Рехон, который в детстве переел активированного угля, вышел встречать меня лично. Нет, понятно, что его предупредили, сомневаюсь, что кощей сидел все эти дни и ночи возле окошка. Учитывая, что и окошка в его шатре никакого не было.
— Матвей, — сдержанно кивнул он.
Кощей оказался облачен в ту же одежду, что и в прошлый раз — потертые кожаные штаны, плотная рубаха с длинным рукавом, вместо обуви на ногах странные обмотки. Если не знать, что это серьезный человек — перепутаешь его с оборванцем. Но у Скугги всегда так. Местные одевались как удобно, а не по последнему писку моды.
— Рехон, — махнул я рукой. — Я с хорошими новостями.
— Тогда давай ко мне.
Он дал еле уловимый знак остальным наемникам, которые стояли неподалеку, и те сразу же «потерялись». В смысле, стали тщательно искать себе занятия. У нас тоже был такой начальник на одной работе. Нет, не Зоя.
— Только не еда, — взмолился я, обратив внимание на уже разложенные на низком столике яства.
Видимо, его дозорные заметили меня достаточно давно, раз успели накрыть «поляну».
— Твои друзья в Фекое накормили тебя, — не спросил, а констатировал Рехон.
Кощей не подгонял меня, неторопливо разливая напиток из трав, который заменял здесь чай. Но мне самому не терпелось рассказать все как можно быстрее. Разве что внутреннее чутье сдерживало меня. Торопиться не надо. Иногда необходимо для достижения эффекта подержать лицо. Я же не дворовой какой-нибудь.
— Я доставил долг Фекоя и готов его выплатить. К тому же я придумал, как перевести тебя в другой мир.
Я замолчал, пригубив травяной отвар. Не потому, что очень хотел пить, а чтобы монолог превратился в беседу. Мне требовалось кое-что от Рехона. И лучше бы, чтобы он пришел
