Погасшие следы - Евгений Прядеев
Да уж, перспективы туманные, в прямом и переносном смысле. Надо же не просто найти Марию, а не дать ей проснуться и провести ритуал… То есть, условно говоря, вывести из строя. Снова возвращаемся к вопросу, можно ли убить во сне
А что имела в виду Дрёма, говоря, что он балбес? Какую слабость он должен был найти у ведьмы и использовать?
Озарение пришло внезапно. Данька даже подавился минералкой от неожиданности, а затем задумался, стоит ли идти искать ведьму. Если он прав, то в этом пространстве не так много места, а умный туман сам пригонит к нему Марию… В любом случае, он ничего не теряет. Надо просто сосредоточиться и представить, что он хочет увидеть.
Несколько минут ничего не происходило. В голове уже появилась предательская мыслишка, что он опять облажался, как вдруг вдалеке послышался тихий крик. Возможно, конечно, что звуки скрадывал туман, но в любом случае, это уже было что-то, нарушившее гнетущее безмолвие.
Крик раздался еще раз, теперь уже по ощущениям гораздо ближе. Даниил повернул в голову ту сторону, откуда ему казалось, что слышится звук. Нового крика не было. Даниил встал, ожидая какой-то подвох и приготовившись к драке. Минута тишины, следующая…
Новый крик раздался неожиданно и совсем не с той стороны, откуда можно было бы его ожидать… Белый кисель вспучился справа от Даниила, а затем он увидел ведьму. Она оказалась одета в какую-то белую сорочку до пят, больше напоминающую ночную рубашку, с растрепанными волосами и босыми ногами. Полное ощущение того, что её только что подняли с кровати и выгнали на улицу. Лицо перекошено от страха. Ведьма бежала вперед, не замечая, казалось, ничего вокруг.
— Нет! Нет! Нет! — кричала Мария, ежесекундно спотыкаясь и периодически оборачиваясь.
— Нееет! — глаза Марии уже выглядели обыкновенными, если не считать, конечно, того факта, что они были расширены от ужаса. Ведьма с разбегу влетела в белый кисель напротив того места, откуда выбежала, но в этот раз не смогла его порвать, а просто застряла в нем, как муха в паутине.
— Мама! Мамочка! — услышал новый звук Даниил. — Я так соскучился.
Юноша развернулся и понял, что его челюсть неосознанно ползет вниз. Вот теперь по спине Даниила забегали мурашки. Он даже представить не мог, что его фантазия может воплотиться в настолько жуткое зрелище. Сцена, достойная экранизации в любом фильме ужасов, разворачивалась прямо на глазах у юноши. Большеголовый мальчуган лет пяти в белых шортах и желтой футболке шел по траве и улыбался…
— Мама, ты по мне скучала? — голос мальчика журчал, как хрустальный колокольчик, но этого звучал еще более жутко. — Мамочка, теперь мы всегда будем вместе?
Еще чуть-чуть и сердце Марии может не выдержать! Она молотила руками по стене из белого тумана, но убежать от мальчика у нее не получалось. Судя по всему, это место и должно было стать эшафотом для ведьмы за все её прегрешения.
— Ты! Ты! — то ли всхлипывая, то ли задыхаясь от недостатка воздуха, поскуливала Мария, стараясь не встречаться взглядом с неумолимо приближающимся мальчуганом. — Ты же умер! Я сама убила тебя!
— Мамочка! Где ты, мамочка? Почему ты ушла, мамочка? — продолжал журчать голос мальчугана. — Я соскучился!
«А еще говорят, что если у человека нет совести, то это очень плохо», — подумал Даниил. — «Вон как её колбасит. А ведь казалось бы… Такая мощь, а сломалась от банального воспоминания… Ну почти банального…»
— Не-е-е-ет!!! — закричала Мария, а затем мальчик подошел к ведьме и обнял за ногу.
Мария закричала, а Даниил отвернулся, не в силах смотреть, как после каждого поглаживания мальчугана на теле ведьмы остаются кровавые полосы…
Глава 25
Санька
Озарение — штука странная.
В психологии вообще его обозначают странным словом «инсайт» и часто описывают, как вспыхнувшую в мозгу лампочку. Может быть, на самом деле всё не так романтично, но в подсознании Саньки догадка реально загорелась ярким и ровным пламенем.
— Тварь! — Мезенцева еще не успела понять в чем дело, а Александра, тем временем, уже повернулась к ведьме. Ольга шла в отдалении, всем своим видом демонстрируя невыносимые страдания от необходимости пачкать дизайнерскую обувь в какой-то банальной сельской грязи.
Ведьма остановилась, изобразив на лице сложную смесь обиды и недоумения. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но затем передумала и просто медленно выпустила воздух сквозь сжатые зубы.
— Это ты порезала колеса, — пальцем ткнула в сторону Ольги Санька. — А перед этим нарочно затащила нас в эту Тмутаракань. Кого ты покрываешь? Свою подругу? Или зачем иначе ты это сделала?
— Я? — захлопала ресницами ведьма. — Ты о чем вообще, подруга? Я постоянно с вами была и никого не покрывала. Это же ты предложила сюда поехать!
— Ты порезала колеса, пока мы дома проверяли! — Санька чувствовала, что эмоции начинают захлестывать, но уже ничего не могла с собой поделать. Да и не хотела. Напряжение последних дней требовало выхода наружу, и сложившаяся ситуация была отличным поводом, чтобы проораться. А может быть и повозить по грязи эту холеную мордашку ведьмы.
— Вообще-то я всегда на глазах была, — Ольга изобразила пантомиму «Оскорбленная невинность», но восторженных аплодисментов в свой адрес не услышала.
— Не всегда, — с угрозой в голосе протянула Мезенцева. — Ты ходила проверять дальние участки. Вернее, сказала, что ходила проверять. Я тебя, например, там не видела. А ты, Александра?
— И я нет, — нахмурилась Санька. — Сдается мне, что кто-то просто решил избавиться от нас. Что мы вообще делаем в этом медвежьем углу? Отвечай! Это тебя Тамара Петровна научила? Пытаешься таким образом избавиться от нас?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — обиженно вздернула носик Ольга. — Никто ничему не учил меня, и вообще непонятно, с чего вы вдруг на меня накинулись. Решили все свои проблемы на бедную девочку свалить?
— Странный союз, — негромко пробурчала себе под нос Мезенцева. — Я еще главное понять не могла, причем здесь оборотни и как это ведьмы не в курсе, кто у них в городе людей ворует. Ну не может же быть такого, чтобы без вашего ведома подобное происходило. Даже про
