Вячеслав Жуков - На графских развалинах

Вячеслав Жуков

На графских развалинах

Глава 1

Дождь, особенно затяжной, Николай Петрович Трубников невзлюбил с тех самых пор, когда служил на границе. И даже уйдя в запас, мнения своего не изменил, твердо веря, что именно в дождь случается много всего нехорошего. А случиться может, чего угодно. Например, проезжавшая мимо машина, может взять да и окатить с ног до головы грязной водой из лужи. А то и жди чего похуже. Вот, вчера вечером, гуляя со своей собачонкой, Николай Петрович стал свидетелем неприятного случая.

Обычно по вечерам да еще в дождь, Николай Петрович предпочитал выгуливать свою собаку недалеко от дома, но на этот раз Грей, так звали пса породы лайка, потянул хозяина к расположенному невдалеке скверу. Как будто черт его туда дернул. Потом Николай Петрович ругал себя. Надо было взять пса на короткий поводок и увести. А тогда… тогда он ни о чем таком и представить не мог.

Было около половины двенадцатого ночи. Прохожих на улице – никого. Это и понятно, какому дураку захочется шастать в такое время да еще под проливным дождем. И Николай Петрович бы ни за что носа не показал из дома, если бы не псина. Грея ведь выгуливать надо.

В гущу темного сквера лезть не хотелось. И вообще, сейчас у Николая Петровича возникло вдруг желание взять и отпустить Грея с поводка, и пусть бежит куда хочет. А самому поскорее вернуться домой. Но тут же он отвлекся от этих своих мыслей, потому что увидел выбежавшую из-за угла стоящего недалеко дома девушку. Она явно была либо пьяная, или же ненормальная. Потому что ни одна нормальная не выскочит под проливной дождь вот так в легкой кофточке, которая теперь оказалась насквозь промокшей, и сквозь нее просматривались груди. А еще на ней была надета до неприличия короткая юбка, едва прикрывавшая попку. Ну уж хотя бы зонт должен быть при ней, если уж не плащ. Но у нее не было ни зонта, ни плаща.

Николай Петрович подумал, что, скорее всего, девица выбежала из одного из ближних подъездов. Небось, пацаны решили поразвлечься групповухой, пригласили ее, а девочка оказалась несговорчивой, вырвалась и убежала. Во всяком случаи, ему старику, до всего этого дела нет. И вышел он не разбирать чужие конфликты, а с конкретной целью – выгулять собаку. Поэтому, лучше от этой девицы держаться подальше. Еще неизвестно, что произойдет дальше. А дальше произошло вот что.

Резко остановившись, девушка завертела головой по сторонам, словно высматривая кого-то.

Николай Петрович отвернулся и уже хотел направиться к ближайшим кустам. К тому же Грей просто-таки вырывал из рук поводок, намереваясь затащить хозяина в гущу сквера. И Трубников хотел уступить собаке, но тут услышал за спиной голос, напоминавший вопль:

– Подождите! Прошу вас! Пожалуйста!

Кричала явно та самая девица.

Николай Петрович вздохнул. Вот принесла ее сюда нелегкая. Или его? Хотя какая теперь разница, кого из них принесло в одно и то же место и время.

Он нехотя обернулся и увидел, что девушка напрямки по лужам бежит к нему, что называется сломя голову.

– Постойте! – прокричала она, подбегая.

– Стою, – ответил Трубников в ожидание того, что будет дальше. Не тот у него возраст, чтобы вот так вступать в отношения с ночными бабочками. А девицу эту он, как человек строгих правил, относил именно к таким, потому что все нормальные в столь позднее время дома сидят возле своих мужей.

– Прошу вас, помогите? – девушка заплакала. Причем, так искренне, что Трубников произнес:

– Понятно. Вам нужны деньги, чтобы добраться до дома? – он уже сунул руку в карман куртки, где у него лежала пачка сигарет и кошелек с пятьюдесятью рублями. Сам Николай Петрович не курил, но сигареты носил с собой. Вдруг кто спросит закурить. Не дашь, можешь по морде схлопотать. Однажды с ним уже такое было. Для того же лежал и кошелек в правом кармане. Если кому-то взбредет вечером его ограбить, он без сожаления отдаст этот полтинник вместе с кошельком, пусть подавятся.

Он уже готов был выложить девице полтинник, но та к немалому удивлению Трубникова, замотала головой.

– Домой я теперь уже не попаду.

Это становилось даже интересным. Но больший интерес у Николая Петровича вызвала сама девица. Она была симпатичная, стройная, вот только чем-то очень здорово напугана.

– Вот как? И почему же, позвольте вас спросить? – спросил Трубников, повнимательней приглядываясь к девице. Не помешало бы с такой провести ночку. По крайней мере, впечатления останутся незабываемые.

Из-за того самого угла дома, откуда минутой раньше выскочила девица, светанули фары автомобиля. Видно со двора выезжала машина. И девушка, боязливо оглянувшись, торопливо заговорила:

– Я хочу попросить вас…

– Чтобы я отвез вас домой? – попытался пошутить Трубников, но девушка отчаянно замотала головой.

– Нет, нет. Позвоните, пожалуйста, вот по этому номеру, – она достала из маленькой сумочки, висевшей у нее на плече, губную помаду и салфетку. Написала помадой на ней телефонный номер. – Скажите, что меня убили, – она сунула скомканную салфетку Трубникову в руку.

– Чего это вы, девушка, такое говорите? Как это убили? – опешил Трубников.

Машина уже выехала на проезжую часть улицы. Это была «Волга», как показалось Трубникову черного цвета. Она осветила фарами крайний к скверу дом, автобусную остановку, словно поочередно отсекая из темноты метр за метром улицы. И делала она это не просто так. Машина явно кого-то выискивала. И если уж не Трубникова, то…

Как будто догадавшись об этом же, девушка отскочила от Николая Петровича в сторону. Она словно нарочно подставлялась под свет фар, прокричав Трубникову:

– Уходите. Скорей спрячьтесь! – и побежала.

Трубников всем своим существом чувствовал, что сейчас тут должно произойти что-то недоброе, чему он непременно станет свидетелем. И чему не сможет помешать.

– Девушка! – крикнул он.

Она ответила не оборачиваясь.

– Уходите быстрей.

В это время Грей рванул из ослабевшей руки хозяина поводок, и вырвавшись, помчался в гущу сквера.

– Грей! Стой, – закричал Трубников, на миг позабыв про девицу и повернувшись, бросился за псом, и сейчас же то место, где он только что стоял с девушкой, осветили фары машины.

Трубников не обернулся. Он был уже в сквере, ломился как медведь через кусты, подзывая убежавшую собаку. И вздрогнул, когда услышал позади выстрелы. Один и второй.

Обхватив руками дерево, какое-то время стоял, прислушиваясь к рокоту отъезжавшей машины и понимая, что стреляли ни в него. Вряд ли те, кто сидел в машине, вообще заметили его. К тому моменту, когда машина подъехала к скверу, он уже забежал сюда. Стало быть…

Николаю Петровичу сделалось не по себе. Неужели, убили девушку? Схватив подбежавшую собаку за ошейник, Трубников нашарил в темноте поводок.

– Домой, Грей. Домой, – скомандовал Трубников, выходя из сквера и прислушиваясь к ударам сердца. Казалось, от нахлынувшего волнения оно вот-вот остановится. Пожалел, что не взял с собой валидол.

Дождь усилился. Крупные капли хлестали по асфальту и тут же высоко подпрыгивали, обдавая мелкими брызгами лицо.

Трубников вышел из сквера, и тут же почувствовал себя нехорошо.

– Ешкин кот, – проговорил он тихонько, увидев лежащую на асфальте девушку, попутно размышляя, стоит ли ему подходить к ней? – Не хватало на старости лет найти себе приключений на задницу, – произнес он тихо, но все-таки решил подойти. Раз уж он влез в это дерьмо, так стоит убедиться, а вдруг эта красотка жива. Вдруг ей требуется помощь? Бывает и после двух выстрелов, человек остается, всего лишь ранен. Может и она?..

Грей жалобно заскулил.

– Тихо, Грей. Замолчи, – прицыкнул Трубников на собаку.

Две пули попали девушке в грудь. Причем, одна угодила точно в сердце. Шансов выжить такой выстрел не оставляет, но Трубников все же решил для большей убедительности проверить пульс.

Наклонившись, потрогал артерию на шее, тут же поняв, что это пустое. Девушка была мертва. Но, глянув ей в лицо, Трубникову показалось, будто губы ее дрогнули, едва слышно прошептав:

– Позвони…

– Пошли, Грей, – Трубников дернул за поводок, хотя, возможно, этого и не требовалось. Пес сам побежал к дому и Трубников едва успевал за ним, хлюпая резиновыми сапогами по лужам.

Жена сидела в комнате, смотрела телевизор.

Трубников, скинув в прихожей мокрую куртку и сапоги, прошел в кухню. Достав бутылку водки и стограммовый стаканчик, налил его полный. И не заметил, как в кухне появилась жена.

– Ты что, Петрович? – удивленно спросила она, зная, что раньше за мужем такого не водилось. – Ночью водку пьешь? – осуждающе покачала головой строгая супруга.

– Да промок под дождем. Замерз. Как бы не заболеть, – соврал Трубников.

Жена отнеслась с пониманием.

– Ну раз так, то выпей, – сказала она, но второй стакан налить не дала. Как только Николай Петрович взялся за бутылку, она выхватила ее у мужа из руки, и поставила обратно в холодильник. – Хватит. Выпил чуток и ладно.