Хамелеон и Бабочка - Татьяна Грачева
Константина Андреевича во дворе не оказалось, Чаплин сидел под берёзой и выл, глядя на край забора. Пёс видел там что-то недоступное человеческому глазу. Зоя вздрогнула. Чаплин слишком весёлая маленькая собачка, чтобы так трагично завывать.
В окне маячила фигура Тамары Тимуровны. Даже с такого расстояния и через бликующее стекло в её позе угадывалось осуждение. Она явно догадывалась, что с Антоном у них не ладится и не раз наблюдала их ссоры, сейчас же просто ждала, что Зоя уедет и оставит её сына в покое. Как ни странно, не вмешивалась, хотя Зоя с первого же дня ожидала борьбу за личное пространство. А проблема подкралась с неожиданной стороны. Знала бы Зоя, что её ждёт в Краснодаре, тысячу раз подумала бы перед поездкой. Подумала… и всё равно бы поехала. Полетела бы навстречу Максиму подобно мотыльку.
К счастью, на остановке долго стоять не пришлось. Зоя села в маршрутку, но продолжала нервно притоптывать пятками, ноги бежали вперёд неё, торопились, не могли устоять на месте. Под потолком на границе водительской и пассажирской зон монотонно гудел телевизор, в основном мелькали местные ролики с корявыми стихами в качестве рекламы и таким же видеорядом, напоминающим больше слайд-шоу, сделанное впопыхах. Местные новости порадовали двумя строчками: Краснодарский маньяк скоро будет найден, его последняя жертва пришла в сознание и готова дать показания. Зоя про маньяка и не слышала, оказывается, в гостеприимном Краснодаре водятся свои демоны.
Этот же ролик увидел Сергей, заглянув утром на кухню. Отец раздражённо выключил телевизор.
— Как только они везде проползают? Задолбали. Девушка только вчера пришла в себя, они, естественно, уже в курсе. Хорошо, хоть имя не назвали.
Сергей притих, отступил назад, боясь попасться на глаза родителю и спугнуть миг откровенности. Отец крайне редко обсуждал работу и только с мамой, его и вовсе считал тюфяком, не умеющим за себя постоять, а значит, не достойным беседы на равных.
Вчерашняя обида на одноклассников всколыхнулась вновь, сжала спазмом горло. Сергей едва не упустил имя той самой девушки — последней жертвы маньяка. А услышав, остолбенел.
Яна Васюткина. Его Яна.
Он схватился за стену и от боли согнулся пополам, никак не мог вдохнуть, только разевал рот, как рыба и натужно сипел. По стенке дополз до своей комнаты и рухнул на кровать. Руки дрожали, голова пульсировала от ускорившегося пульса. Реальность вокруг сжималась, давила на виски и растекалась бензиновыми кляксами.
Из коридора раздался голос:
— Серёжа, мы уходим, ты про школу не забыл?
Он не смог ответить, голос не подчинялся ему. Родители посчитали долг выполненным: напомнили про школу и ушли на работу.
Яна. Это всё-таки была его Яна.
Он встал, медленно, словно на автомате добрёл до родительской спальни и застыл перед дверцами шкафа. Отец хранил там охотничьи ружья и патроны. И Сергей, и старший брат знали, где лежит ключ, но делали вид, что это для них тайна. Так было спокойнее отцу. Сергей не любил оружие, ненавидел охоту и традицию каждый сезон ходить с отцом «за свежим мясом, как делали наши предки». Ненавидел, но стрелять умел лучше брата, а порой и лучше отца. Отец не просто разбирался в оружии, заказывал специальное штучное с гравировкой — Беретту и Ремингтон, а вот Иж-27 почему-то не жаловал. Русскими вертикалками в основном пользовались они с братом. Именно это ружьё он сейчас и взял.
Пребывая в каком-то вакууме, он всё же позаботился собрать ружьё, зарядить его и спрятать в тубус, вернее, спрятать ствол, приклад пришлось засовывать в рюкзак, туда же он положил патроны двадцатого калибра.
Сергей знал, кто обидел его Яну. Он всегда это знал. И он заплатит за это. Они все заплатят.
Максим торопился, уроки в лицее уже начались, а неопределённое «сегодня утром» могло означать, что школьник уже в здании. Что в этот раз? Очередной эпизод буллинга? Падение на скользком полу в фойе? Отравление котлетой в столовой? Максим перебирал в голове разные версии, но их все перекрывали мысли о Зое. Сейчас он разберётся со «школьными проблемами» и найдёт её.
С трудом отыскав место на шумной, запруженной транспортом улице, он припарковал машину напротив школы. Спрятал ключи в карман и почти бегом направился к широким высоким ступеням. Сразу за стеклянными дверями его встретила пухленькая бабулька с добродушной улыбкой и громким приветствием.
Максим растерянно оглядел холл и стойку охраны.
— Вы из ЧОПа?
— Кого? — переспросила бабулька, слегка сощурившись.
— Где охранник?
— А это… — она тяжело вздохнула, — паспорт есть? Я вас пока запишу.
Максим пощупал себя по карманам.
— Забыл паспорт в машине, могу права показать.
— Показывайте. Хотя, вроде паспорт нужно, — она засомневалась, — толком не объяснили, попросили временно посидеть, пока не пришлют другого охранника. У нашего Славика жена ночью рожать начала. Что-то там пошло неправильно. В общем, и жена, и ребёнок сейчас в реанимации. Ну и Слава туда поехал. Скоро пришлют другого из их конторы.
Максим нахмурился. Да уж, бабулька в качестве бдительного сторожа смотрелась не очень-то грозно. Он достал бумажник, вытянул карточку с правами, но отдать не успел. Воздух сотрясли два выстрела. Один за другим. Громких, гулких и неожиданных.
Максим вздрогнул, оглядел фойе.
— Вызывайте полицию, сейчас же.
Бабулька кинулась к телефону, но Максим не рассчитывал на её расторопность, тоже набрал номер экстренной службы. Значит, в этот раз не ссора и не буллинг, а кое-что серьёзнее, точнее страшнее.
Он поднялся на второй этаж, оглядел коридор. Двери кабинетов открывались, из них с опаской выглядывали ученики и учителя. У всех на лицах читалось недоумение и вопрос. Что это вообще сейчас было? Воздух снова вздрогнул от громких хлопков. В этот раз все поняли, что это не лопнувшая шина и не гром среди ясного неба, а не что иное, как выстрелы.
— Замкните двери и ложитесь на пол!
Максиму пришлось повторить приказ несколько раз, слишком много было любопытных, недоверчивых и просто желающих снять что-то пикантное на телефон и тут же выложить в интернет, а ещё лучше организовать прямой эфир.
— Замкните двери и не высовывайтесь!
Коридор снова опустел, Максим шёл на звук выстрелов медленно, нервно сжимая телефон в ладони и прислушиваясь к собственному пульсу. Тарахтело так, что отдавалось в подошвах, но страха не было. Чувства обострились, слух вылавливал голоса, щелчки перезарядки оружия, отметая посторонние звуки.
Снова выстрел, сразу же ещё один. Максим сдвинул брови, отмечая, что стрелок, скорее всего, использует двустволку, не травматический пистолет, как он поначалу понаделся. В этот раз помимо смертельных хлопков, раздались крики.
