Игра без правил - Евгений Владимирович Щепетнов
Открывать пришлось своим ключом, Настя почему-то долго не открывала. А когда я вошел в комнату, то…сказать, что обалдел — ничего не сказать. Настя стояла перед большим, почти в рост человека зеркалом в спальне, и сосредоточенно рассматривала себя со всех сторон. Глаза ее были размером едва не с блюдце, и она не замечала вокруг себя ничего и никого — даже меня. Вертелась вокруг оси, поднимала то одну руку, то другую…нагибалась, выпрямлялась — ее будто заглючило, как завирусованный комп. На ней не было одежды — вообще, до нитки, никакой. А еще — кожа ее стала белой, будто искусственной, и гладкой, как из силикона. И ни одного волоска! Кроме как на голове, разумеется.
Ну и с головой не все в порядке. Нет, я не про то, что ее заглючило. Я про прическу. Вместо той прически, что у нее была — короткая «мальчишеская», я не знаю, как она называется, не разбираюсь в женских прическах. Волосы — платиновые! И еще — голубые глаза.
Вот черт подери, почему продавщица в магазине магии не сказала, что это снадобье делает женщину похожей на…хмм…не знаю — на кого. На манекен? На модель? На куклу какую-то, мать ее за ногу! Абсолютно безупречную длинноногую, крепкозадую сисястую куклу! Что-то вроде современной секс-куклы с ее безупречной кожей. Видел такие в инете, японцы вроде как делают (извраты проклятые!). Все, все у нее стало кукольное, чистенькое, гладкое, безупречное и красивое!
Я обнял Настю, прижал ее к себе. Она смотрела на меня непонимающе, вроде как не узнавала, даже слегка отшатнулась, попыталась вырваться, и тогда я ее отпустил. И Настя снова принялась вертеться возле зеркала, принимая позы, задирая ножки и отлячивая безупречно гладкую попу.
Уже понимая, что случилось нечто неправильное, я схватил Настю в охапку, запрокинул, разжал ее челюсти и влил из пузырька содержимое лечилки. А потом со всего размаха врезал ей по заднице так, что на ней остался красный отпечаток моей пятерни!
— Ай! — ойкнула Настя, и глаза ее обрели разумное выражение — Ты чего дерешься?! Ой…а что я здесь делаю? АЙ! Что со мной?!
— Если бы я знал — ворчу, рассматривая девушку. Кстати, она еще и помолодела лет на восемь как минимум. И тут же вспомнилась чертова курица, которая воткнула мне в спину стилет. Ведь тоже молоденькая. И скорее всего — с помощью спецсредства наподобие того, что я дал Насте.
— Как так получилось?! — продолжает недоумевать Настя — Почему?!
И тут же замирает, и с подозрением смотрит на меня:
— Это же ты сделал, да?! А я-то не поверила, что ты волшебник! Думала — шутишь!
И снова в зеркало:
— Теперь мне придется менять всю одежду…размер-то другой! Я похудела!
— Это где-то на полгода…или на год — «успокаиваю» я ее, и Настя таращится на меня, прищурив глаза, будто смотрит в прицел:
— Ты! Точно — ты! Как?! Как это возможно?!
— Есть много на свете, друг Горацио, такого, что и не снилось нашим мудрецам — цитирую я любимую фразу из Шекспира. Она всегда годится, если хочешь произвести впечатление на девчонок. Тогда ты выглядишь духовно богатым перцем.
— Телефон! — встрепенулась Настя, и сорвавшись с места понеслась в зал. Теперь и я услышал мелодию — что-то из оркестра Поля Мориа, или как его там. Похоже что Настя любительница «макаронных» вестернов. Это мелодия из «Злой, плохой, хороший». Забавная такая вещица…
К разговору не прислушиваюсь — иду в ванную комнату и помогаю Ольке смыть кровь, уже засохшую в твердую корку. Задача непростая, пришлось как следует тереть мочалкой, в результате чего я убедился, что кожа Ольки на ощупь ну совершенно не отличается от кожи Насти. А еще — что у нее с женскими причиндалами все (про крайней мере на вид!) совершенно нормально. Да, во всем, до мелочей Настина копия!
Окровавленную одежду кладу в пакет для мусора и прячу под ванной — потом выброшу, ну не отстирывать же ее при Насте. Ольку вытираю полотенцем, при этом она довольно щурится и блаженно улыбается, поглаживая меня по спине, а затем иду в зал, где положив на стол перед собой телефон и выпрямив спину, будто кол проглотила, сидит Настя — снова в ступоре, снова практически невменяемая.
— Что случилось? — автоматически спрашиваю я, уже практически зная, о чем пойдет речь.
— Муж…убит! — растерянно отвечает Настя — Звонили из полиции, спрашивали — не было ли у нас в семье…кхм…тигрицы! Или львицы! Не видела ли я таковую у своих знакомых! А еще — не ехала ли я вместе с мужем в джипе на углу улиц….
Настя осеклась, посмотрела меня в глаза, серьезно спросила:
— Андрей…ты что-то знаешь о смерти моего бывшего?
— Откуда?! — как можно натуральнее возмущаюсь я — Я разве похож на тигрицу?!
— Не похож… — бесцветным голосом констатирует она — Но у тебя есть кошка, которой чуть-чуть не хватает до тигрицы. Чуть чуть!
— Да тигрицы передо мной как дети! — хвастливо-довольно рявкнула Олька, входя в комнату — Я таких как они на завтрак ем!
— Олька! — ужасаюсь я, и кикимора, сконфуженно поправляется:
— Ой! Я ничего не говорила! Не считается!
— Я ее понимаю! — ахает Настя — Она…говорит! Не мяукает, а говорит! Андрей, что происходит?! Да кто вы такие, в конце-то концов?!
Я смотрю на подругу, перевожу взгляд на Ольку, показываю кикиморе кулак. Та пожимает плечами совершенно как Настя, и я в очередной раз понимаю, что когда Олька подрастет до Настиного роста — я их уже ни черта не отличу. Может заставить Ольку носить какой-нибудь опознавательный знак? Или наоборот — Настю. Татушку ей какую-нибудь сделать, типа: «Настоящая Настя!». Впрочем…через пять минут такая же татушка будет красоваться и на кикиморе. И как мне их различать?
Впрочем — а надо ли различать? Если существо выглядит как кошка, мяукает как кошка — кто оно, если не кошка? Но впереди, и это я ощущаю всей своей модифицированной задницей — большие проблемы. Ужиться в одном доме двух девицам, одна из которых еще и убийца-кикимора — это представляется не очень простой задачей.
А впереди…надо купить дом, надо как-то ввести Настю
