Игра без правил - Евгений Владимирович Щепетнов
Можно было бы попробовать заставить забыть о том, что они видели — продавщицы обычные люди, не НПС. Но…не решился. Сам не знаю — почему. Не хотел лишний раз воздействовать магией на обыденок? А вдруг я им всю память сотру? И что тогда будет?
Олька шагала уверенно, будто всю свою жизнь именно так и ходила — на двух ногах, выставив вперед небольшую грудь, и слегка виляя задом. Да, ростом она сейчас была метра полтора, не больше…или чуть больше? Неважно. А в остальном…кожа только слишком гладкая и белая, солнца не видела. Зубы? Не знаю, как она сделала, но теперь зубы выглядели так, как и должны выглядеть во рту молоденькой девушки — белые, крепкие, совершенно человеческие.
Уже когда мы отошли от магазина метров на двести и проходили мимо трансформаторной будки, я не выдержал и спросил у «девушки»:
— А как же твоя боевая эффективность? В человеческом облике ты ведь не можешь драться как следует!
Олька остановилась, непонимаюше посмотрела на меня, потому улыбнулась и молча потянула за собой, ухватившись за руку. И хватка ее была такой сильной, что я подумал: еще чуть-чуть, а у меня на запястье останется великолепный синячина!
Оттащила за будку, отпустила. Улыбнулась…и у меня аж мороз по коже — зубы снова акульи! Как сделала — не знаю. А потом из белых, ухоженных пальцев выскочили когти — острые, крючковатые. Вот тут меня уже в пот бросило. Вот тебе и копия Насти! Такая копия порвет, как тузик грелку!
— Нравится? — улыбается Олька, и я едва не вздрагиваю. Говорит! Она — говорит?!
— Ты говоришь?!
— Да. Разве не видно? — улыбается, только теперь уже нормальной женской улыбкой.
— А раньше почему не говорила?
— А раньше не могла. Росла. Не могла выговорить слова. Но я понимала!
— То есть теперь у тебя развился голосовой аппарат, и ты стала разговаривать?
— Ты умный — улыбается, слегка ехидно.
— Так… — констатирую я, и задумываюсь секунд на пять. Олька ждет.
— Так! — подвожу итог — Значит, ты повзрослела. Тогда объясни, зачем ты приняла облик Насти?
— Я хочу быть с тобой как она — Олька серьезна, не улыбается — Я почти созрела. Когда созрею, мне будет нужен самец. Мы с тобой одно целое. Я не хочу другого самца. И я хочу быть с тобой и понести от тебя дитя.
— Кхх… — у меня перехватило горло, и я с минуту откашливался, отвернувшись от кикиморы и жадно глотая воздух. Меня будто в поддых ударили. Олька ждала, молчала.
— И когда же ты созреешь окончательно? — медленно и осторожно спросил я.
— Не знаю — пожала плечами ЛжеНастя — Может завтра. А может через год. Может через пятьдесят лет. Я еще маленькая, незрелая. Мне еще рано иметь дитя. Я почувствую, когда это случится, и ты сделаешь мне ребенка.
Олька говорила так, что становилось ясно — сделаю. И не потому, что у нее когти и акульи зубы, а потому…просто потому, что это Олька, а это я. Ну как я не откажусь ей помочь? Ведь мы связаны ниточкой! Она мой фамильяр! То есть — практически единое целое.
— Настю не трогай — то ли попросил, то ли приказал я, и Олька удивленно подняла брови:
— А почему я должна причинить ей вред? Это же твоя подруга, ты расстроишься, если я ее убью. Да и хорошая она девочка, добрая. Заботится обо мне. Нет, пусть живет.
Олька посмотрела на меня с явным интересом, и с ехидной улыбкой сказала:
— А ведь ты думал, что я ее убью, правда? Так почему не стал защищать?
— Я надеялся, что ты все-таки ее не тронешь — вздохнул я, увствуя, что краснею — И как бы я ее защитил? Убив тебя? Ты мой единственный друг в этом мире, как я могу тебя убить?
— Друг… — задумчиво протянула Олька, и вдруг шагнула ко мне и поцеловала, прежде чем я успел отстраниться. И так же резко и быстро отступила назад.
Ее дыхание пахло…нет, не сырым мясом, и не болотом. Странный запах…пахло как от ящерицы, эдакий легкий запах химии. Интересно, от кого произошли кикиморы? Тоже рептилоиды, как и мпеки?
Больше мы возле трансформаторной будки не говорили. Нужно переварить услышанное, прежде чем что-то спросить у кикиморы, а топтаться у будки, от которой воняет кошачьей мочой и человеческим дерьмом совсем даже не приятно. И мы пошли по тротуару — Олька довольная, расслабленная, счастливая, как невеста, только что получившая кольцо-предложение от жениха, я — как жених, который вроде бы и добился того, чего хотел, но вдруг осознал, что это все на долгие годы (а возможно и до конца жизни), и это вертлявое существо будет теперь сновать перед его глазами — туда-сюда, туда-сюда…пока с ней не разведется, или ее не прибьет.
***
Ее захватили на перекрестке, когда Олька вырвалась вперед, как собачка, соскучившаяся по прогулке. Может она хотела как следует продемонстрировать мне свою задницу, и все, что к ней прилагается? Не знаю. Факт есть факт — вырвалась вперед, оторвавшись от меня метров на пятьдесят, и пока шла — усиленно виляла задом, оглядываясь, и довольно улыбаясь. Что еще раз заставило меня задуматься о грядущих неприятностях. Уж очень активна эта девочка…девочка?! Черт подери! Какая она «девочка»?! Внутри этой оболочки непонятно что! И вообще — кто сказал, что кикимора изменила тело? Возможно, что это визуальная и тактильная (если можно так сказать) иллюзия! Да — на вид, на ощупь, даже на запах — обычная человеческая девчонка. Но внутри?! Так и вижу это зеленое чудовище, покрытое чешуей! Которую пробить можно с очень, очень большим трудом!
Остановился здоровенный джип, Ольку буквально втянули в него, подхватив, как котенка. И по-моему я узнал этого человека — муж Насти. Я его обрюзгшее рыло никогда не забуду. А зрение у меня теперь как у орла.
Джип рванул с места, взвизгнув шинами, а я рванул следом со всей своей дури, накопленной за годы жизни. Да, именно дури, потому что шансов догнать стартующий джип у меня не было никаких — даже если выпью снадобье ускорения.
