Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11 - Алексей Аржанов
— Благодарю, Фукусима-сан, — сдержанно кивнул я.
— Но всё же чертовски жалко… — вздохнул он. — Я очень хотел дойти до финала. Вряд ли ещё через десять лет я поеду на такую же олимпиаду. К тому моменту мне уже будет не до того. Что ж, а вам желаю удачи. Вы действительно хорошо себя показали.
Организаторы провели нас в комнату ожидания, где у нас была возможность наблюдать за соревнованием остальных игроков, которое транслировалось на телевизоры.
Как оказалось, закончить четвёртый этап удалось только мне и Фукусиме Ренджи. Остальные пока только входили во вкус.
Но самое яростное противостояние наблюдалось между Рэйсэем Масаши и Игорем Щербаковым. Хирурги забрасывали друг друга вопросами, как из пулемёта.
Однако победитель всё же должен остаться один. Игорь Щербаков задал Рэйсэю Масаши уже десятый по счёту вопрос.
— Показания для оперативного лечения язвенного колита, доктор Рэйсэй?
Хороший вопрос. Их можно пересчитать по пальцам. Однако есть пару пунктов, которые можно запросто упустить.
Удивительно, насколько же не повезло Щербакову! А точнее — обоим хирургам. Похоже, Рэйсэй достал карточку «Абдоминальная хирургия». Либо колопроктология. А если учесть, что и Щербаков и Рэйсэй занимаются хирургическим лечением органов брюшной полости… Мы наблюдаем битву титанов!
— Легко! — кивнул Рэйсэй Масаши. — Язвенный колит оперируют при наличии осложнений, таких как кровотечение, перфорация, и токсическое расширение толстого кишечника.
Нависла тишина.
— И… И ещё при развитии раковой опухоли! — вспомнил Рэйсэй Масаши. — Всё.
Нет, не всё. Он упустил самое важное.
— Доктор Щербаков, скажите, удовлетворяет ли вас ответ доктора Рэйсэя? — спросил судья.
Я заметил, что Щербаков замялся. Похоже, он сомневался, стоит ли валить своего коллегу. Но в этом весь смысл олимпиады! Бороться и побеждать!
— Давайте, доктор Щербаков, — спокойно сказал Рэйсэй Масаши. — Скажите, если я где-то ошибся. Ничего страшного.
— Простите, доктор Рэйсэй, но вы упустили самое главное показание для оперативного лечения. Толстую кишку удаляют не только при развитии осложнений. Но также и в том случае, если не помогает…
— … консервативная терапия, — кивнул Рэйсэй Масаши и тихо рассмеялся. — Проклятье… Упустил такой важный момент!
Судья собрался сделать Рэйсэю замечание. Видимо, хотел уточнить, что этот ответ ему уже не зачтётся.
— Всё в порядке, я признаю свою ошибку, — опередил его мой коллега. — Доктор Щербаков победил. Но этот бой был нелёгким! Никогда бы не подумал, что мне придётся вытащить все свои знания. В очередной раз убеждаюсь, что мне ещё есть куда расти!
— Спасибо вам большое, что побыли моим оппонентом, доктор Рэйсэй, — сказал Игорь Щербаков. — Я многое извлёк из этого испытания.
Хирурги пожали друг другу руки и направились к нам — в комнату ожидания. Я заметил, как замялся Рэйсэй Масаши, когда Щербаков протянул ему руку. Японцы обычно рукопожатиями не обмениваются, однако в разговорах с иностранцами используют этот жест. Просто не всегда вспоминают об этой традиции, которая распространена почти во всём мире.
— Надо же… — вздохнул Фукусима Ренджи. — Кажется, из клиники «Ямамото-Фарм» остались только вы, Кацураги-сан. Акихибэ-сан, Рэйсэй-сан и я выбыли.
— Не только из «Ямамото-Фарм», — сказал я, присмотревшись к экрану телевизора. — Похоже, я — последний японец. Терапевты из Осаки тоже выбыли из игры.
Я переключил внимание на Купера Уайта. В игре осталось всего два знакомых мне врача. Индиец Сидхарт Рам Рави и австралиец Купер Уайт.
Интересно, смогут ли они добраться до финала?
В комнату ожидания вошли Рэйсэй и Щербаков. Они оживлённо спорили о вопросах, которые ещё не успели друг другу задать. Хирурги были настолько увлечены общением, что даже не обратили на нас с Фукусимой внимания.
До чего же радостно мне было видеть, что Рэйсэй пришёл в себя. Если бы мы не разобрались с его лудоманией, этот этап мог закончиться скандалом. Но он спокойно принял своё поражение. С честью. На такое, даже не все здоровые люди способны.
Хотя чего уж там, даже Фукусима Ренджи смирился с тем, что ему пришлось выйти из игры в одном шаге от финала.
— Австралиец силён, — коротко подметил Фукусима. — Очень хитрый специалист. Он своего оппонента из Африки уже пять раз чуть не подловил. Но пока что всё равно не справился. Однако я ставлю на его победу. Он — очень способный врач.
— Согласен с вами, Фукусима-сан, — кивнул я. — Купер Уайт — ас.
Я ещё раз взглянул на Фукусиму и активировал «анализ», чтобы понять, что мой собеседник чувствует. И до чего же я был удивлён, осознав, что он абсолютно спокоен. И это после поражения? Непохоже на него.
— Фукусима-сан, а если не секрет, что вдруг изменилось? — решил прямо спросить я.
— Вы это о чём, Кацураги-сан?
— На корабле вы мне уверяли, что вас мучает жажда адреналина. И всю олимпиаду я видел тому подтверждение. Но сейчас вы как-то уж слишком резко успокоились, — отметил я.
— Сказать вам честно? — усмехнулся он. — Я спокоен, потому что понял: стоять у вас на пути нет смысла. Сомнёте. А другая причина… Я тут осознал, что очень сильно боюсь гигантских пауков. И что-то мне больше не хочется испытывать ТАКОЙ адреналин.
— Спасибо за честный ответ, — рассмеялся я.
— О! — воскликнул Фукусима и указал пальцем на экран. — Взгляните, Кацураги-сан. Кажется, Купер застал африканца врасплох.
— Я всё прослушал. Что он спросил?
— Сначала оппонент спросил доктора Уайта, почему многие женщины убеждают врачей выбирать кесарево сечение, — сказал Фукусима.
— Купер достал акушерство и гинекологию? — удивился я.
— Нет, психиатрию, — объяснил Фукусима. — И доктор Уайт дал правильный ответ. Токофобия — боязнь родов. А вот африканец, судя по всему, достал инфекционные болезни.
А в них-то Купер разбирается, возможно, лучше всех присутствующих.
— Давайте я повторю свой вопрос, — услышал я голос Купера Уайта из динамиков телевизора. — Какое инфекционное заболевание распространяют броненосцы на территории США?
— Думаю… — запнулся африканский врач. — Бешенство.
— Он ошибся! — заметил я.
— Разве? — удивился Фукусима Ренджи. — А какой правильный ответ?
— Лепра. Проказа, — одновременно произнесли мы с Купером Уайтом.
— Да уж… — усмехнулся Фукусима. — Век живи — век учись.
Эту пословицу Фукусима произнёс на японский лад, но мой мозг автоматически
