Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11 - Алексей Аржанов
А разрыв не такой уж и большой. Судя по всему, он его заработал на первом этапе, когда Хосино Мамору чуть не запорол нам самый старт олимпиады.
— Раз вы оба готовы… — прервал мои мысли судья. — Начинаем! Доктор Фукусима, ваш вопрос!
— Задам вопрос в рамках диетологии, — ухмыльнулся Фукусима Ренджи. — Это напрямую относится к гастроэнтерологии. Посмотрим, как вы ответите, Кацураги-сан. Итак, первый вопрос: насколько целесообразно исключать из своего рациона глютен и лактозу? Всем людям.
Ого! Действительно, интересный вопрос. Однако ответ на него я знаю.
— Всем людям исключать эти вещества не имеет смысла, — сказал я. — Это следует делать только тем, у кого наблюдается непереносимость глютена и лактозы.
— Я имею право на дополнительный вопрос? — спросил у судьи Фукусима Ренджи.
— Пока я не остановлю вас — да, — ответил Герберт Леджер.
Ага, а вот и новые правила. В рамках одной темы мы можем расспрашивать друг друга до тех пор, пока судья нас не прервёт. Интересно.
— Но разве не проще исключить эти вещества из рациона всех людей? Чем они так полезны? — произнёс Фукусима Ренджи.
Его тон звучал надменно. Казалось, он полагает, что я вообще не разбираюсь в теме, о которой с ним беседую.
Однако я воспринял это спокойно.
— Любой недостаток или переизбыток питательных веществ у здоровых людей всегда чреват нарушениями в дальнейшем, — ответил я. — К примеру, лактоза после переваривания распадается на глюкозу и галактозу. И оба этих вещества участвуют в образовании важнейших веществ. Кроме того, это вещество напрямую влияет на усвоение кальция, цинка и магния. А без них наш организм функционирует совсем не так, как должен. А тот же глютен переносит фосфор и кальций в легкоусвояемой форме, поэтому…
— Достаточно, — перебил меня судья. — Доктор Кацураги ответил правильно.
Я заметил, как Фукусима Ренджи стиснул зубы. Видимо, он думал, что сможет завалить меня уже на этом вопросе.
— Ваш вопрос, доктор Кацураги? — обратился ко мне судья.
А я должен задать вопрос из пульмонологии. И у меня уже готова для него трудная задача, с которой он может оплошать.
— Скажите, Фукусима-сан, зачем всем больным хронической обструктивной болезнью лёгких проводится ЭХО-КГ? — спросил я.
По клиническим стандартам именно так и должно делаться. Вместе с лёгкими проверять сердце. Но зачем?
Фукусима Ренджи с трудом сдержал смех.
— Кацураги-сан, вы серьёзно? Это же глупый вопрос! — улыбнулся он. — Вопрос для студента первого курса!
Может быть. Но так может показаться только на первый взгляд. Однако я собирался проучить Фукусиму.
Я принял решение завалить его одним-единственным вопросом!
Глава 21
Вопрос действительно казался простым с точки зрения медицины. Практически любой врач сможет на него ответить. Эхокардиография или УЗИ сердца проводится у всех больных хроническими лёгочными заболеваниями. А всё потому…
— Потому что одним из наиболее частых осложнений хронических неинфекционных болезней лёгких является так называемой лёгочное сердце, — без запинки ответил Фукусима Ренджи.
Я не сомневался, что он ответит на этот вопрос, но в этом и заключалась моя идея. Он думает, что ответ один. А, как я уже понял из прошлого раунда, у нас есть право задавать дополнительные вопросы в рамках основного.
— Раз, Фукусима-сан, — я загнул один палец. — Это первая причина. Перечислите все остальные.
Он удивлённо вскинул брови и посмотрел на Герберта Леджера — нашего судью. Видимо, тот догадался, о чём я собираюсь допросить Фукусиму, и не стал препятствовать моим вопросам.
Моим планом было — вывести Фукусиму Ренджи из области пульмонологии в кардиологию. Да, я могу задавать ему вопросы только по теме карточки. То есть — по лёгким. Но я специально затронул смежную область, а именно — лёгочное сердце, чтобы получить возможность «нанести ему атаку с фланга».
Фукусима Ренджи хитро улыбнулся.
— Я понял, что вы хотите услышать от меня, — произнёс он. — Крупные сосуды, да? Лёгочная артерия — нам нужно проверить давление в ней, поскольку из-за лёгочных заболеваний в ней может развиваться патологический процесс.
— Допустим, — кивнул я и загнул второй палец. — Два.
— Ну что вы ещё хотите от меня услышать? Про патологию клапанов? — нахмурился Фукусима Ренджи. — Это и так понятно. Эхокардиография поможет выявить наличие нарушений в клапанной структуре.
Мой соперник глянул на Герберта Леджера, но тот, как и я, всё ещё ожидал последнего ответа.
— Я уже перечислил все правильные ответы, — прищурился Фукусима Ренджи. — Мне больше нечего сказать.
Он принял поражение? Так просто?
— Какой ответ на ваш вопрос, доктор Кацураги? — спросил судья.
— Дифференциальная диагностика, — сказал я. — Одышка и кашель могут быть признаками болезни сердца. Не только лёгких.
Дифференциальная диагностика — это один из самых важных этапов перед постановкой окончательного диагноза. Если человеку тяжело дышать, и его мучает кашель, ещё далеко не факт, что проблема именно с лёгкими. Как раз наоборот, куда чаще встречаются люди с сердечной недостаточностью, которых мучают такие же симптомы.
— Это же… — выпучил глаза Фукусима Ренджи. — Но это же слишком очевидно!
— Именно поэтому я и рассчитывал, что вы быстро дадите ответ на столь очевидный вопрос, — сказал я.
— И как вы это рассудите, мистер Леджер? — нахмурился Фукусима Ренджи.
— В условиях не было оговорено, каким должен быть победный вопрос, — задумался судья. — Сложный или простой — это не важно. Главное, что один из участников на него не ответил.
— И вы расцените это так? — вскинул брови Фукусима Ренджи. — Кацураги-сан ведь залез в кардиологию!
— В смежную область между пульмонологией и кардиологией. За пределы темы он не вышел, — рассуждал судья. — Поэтому, вынужден признать, что доктор Кацураги Тендо побеждает. С помощью одного-единственного вопроса.
Итого, мне удалось управиться ровно за пять минут! И всё потому, что я сразу же ударил по Фукусиме относительно простым вопросом. Если бы мы продолжили задавать друг другу вопросы с заковырками, тогда это испытание продлилось бы сутки. В этом я уверен на сто процентов. Фукусима Ренджи просто не ожидал, что я ударю именно с этой стороны.
Вопрос только в том, как он воспримет своё поражение.
Фукусима медленно кивнул, а затем нервно усмехнулся и протёр пальцами уставшие глаза.
—
