Трепет и гнев - Карла Николь
– Нет, – громко отвечает Нино. – Ты не можешь…
Джованни поднимает руку вверх, прерывая, его лицо спокойное.
– Нино, ты должен, блин, успокоиться.
– Если ты питался от Селлины, то как насчет отца? Мне нужно начать кормить его сейчас? Могу ли я? Он знает об этом?
Харука чувствует, что Джованни пытается сохранять спокойствие, но его терпение тает.
– Нино. Прекрати. Кричать.
– Я не хочу кормить отца. – Нино игнорирует брата, его глаза недоумевают. – Я даже не живу здесь, как я мог… Ты все продумал? Как же…
– Ты эгоистичный, неблагодарный маленький засранец.
Сила эмоций, стоящая за словами Джованни, заставляет Нино остановиться и отступить. Оскорбление направлено не в сторону Харуки, но его грудь сжалась от внезапного беспокойства.
– Не дай бог, если тебе придется что-то делать для нашей семьи, – говорит Джованни, его голос становится тяжелым из-за маленького пространства автомобиля. – Если все не будут гнуть спину, чтобы угодить твоей самовлюбленной заднице…
– Это неправда. – Нино садится прямо. – Я… я не…
– Я только что вернулся после того, как помогал тебе два долбаных месяца в Японии. Управлял твоим чертовым королевством и руководил твоими клиентами. Когда тебе что-то нужно, я помогаю тебе. Ты звонишь мне в любое время суток, и я отвечаю. Я никогда не просил тебя ни о чем, всю твою жизнь, а ты только и делаешь, что требуешь от меня что-то, как и все остальные. Ты делаешь все, что захочешь. Должно быть, это приятно.
Нино сжимает руками край заднего сиденья, глядя на брата.
– Джи, я не… Я не…
– Просто заткнись, – шипит Джованни, потирая висок с закрытыми глазами. – Ты знаешь, как сильно я забочусь о Селлине. Я наконец-то добился с ней успеха, а ты ноешь и кричишь на меня о том, как это на тебя влияет. А ты целый век держал ее на привязи как свой личный источник питания. Пошел ты. Я разберусь с этим сам – я всегда так делаю. Никому не нужно, чтобы ты что-то делал.
Остаток поездки проходит в молчании. Харука чувствует стресс и напряжение, излучаемые телом его товарища, пока Нино смотрит на свой смартфон. Несмотря на то что разговор был немного враждебным, он согласен с Джованни. Нино не должен был так реагировать.
Как только они подъезжают к главным внешним воротам поместья Бьянки, Нино толкает заднюю дверь, открывая ее. На улице их ждет еще одна машина, и Харука в замешательстве двигается за ним.
– Куда ты идешь?
– Поговорить с Линой. – Нино закрывает дверь без лишних слов и направляется ко второй машине. Мгновение спустя она уезжает по темному переулку.
– Наверное, чтобы навести на меня порчу. – Джованни качает головой. – Он скажет мамочке, что я на него накричал. Пожалуй, я оставлю тебя здесь.
– Ты не войдешь? – спрашивает Харука. Экскурсия на Сокотру начинает казаться более спокойной поездкой.
– Нет. Я остановлюсь в гостинице, принадлежащей моим знакомым, в деловом районе. Мне нужно понять, что, черт возьми, я делаю, пока отец не узнал. Я пока не могу вернуться домой. – Джованни проводит рукой по лицу и густым волнистым волосам на голове, глубоко вздыхая.
– Как, по-твоему, отреагирует твой отец?
– Не очень хорошо, – отвечает Джованни, массируя макушку головы. – Мой отец мил, как гребаный пирог, с Нино, но по отношению ко мне он строгий ублюдок. Однажды я его ослушался, и он накричал на меня и напугал до смерти. С тех пор я веду себя как обычно. До сих пор.
Харука кивает, понимая ситуацию.
– Ты сильно обижаешься на Нино, но, возможно, ваше общение нуждается в… сглаживании углов?
Джованни опускает руку, его лицо и взгляд напряжены.
– Я знаю, хорошо? Крики не помогают, но я чертовски устал. Он делает все что хочет – всегда делал. Но я ни хрена не могу. Стоит мне сделать что-то хорошее для себя, как он первым делом говорит: «А как же я?» С меня хватит.
– Что ты будешь делать с Селлиной? Вы двое хотите создать связь?
– Я не знаю. – Джованни вздыхает. – Селлина знает о моих обстоятельствах. Ее мать и отец уже знают, что я чувствую к ней, но я не… я не думаю, что смогу. Связь – это не вариант для меня.
Харука скрещивает руки на груди, раздумывая. Связь – это врожденное право каждого рангового вампира. Это кажется несправедливым, что в чем-то столь важном должно быть отказано. Особенно учитывая, что есть конкретный вампир, к которому Джованни тянется – что само по себе редкое обстоятельство.
Но опять же, жертвовать здоровьем и потенциальной жизненной силой отца ради своих личных желаний… Ситуация сложная.
– Здесь должно быть разумное решение, – говорит Харука. – Такое, при котором мы все будем работать вместе. Мой род очень древний и глубоко переплетается с родом твоего брата. Селлина – первородная, но… чистокровная половина ее родословной тоже кажется древней. Диета вашего отца была строгой, но мы не узнаем, пока не попробуем. И я знаю, что предвзят, но Нино может быть очень бескорыстным и заботливым.
– Он может быть таким, – признает Джованни. – С другими вампирами. Но не со мной. Он избегает нашего отца и использует меня как замену. Он делает это с тех пор, как умерла мама. Я знаю, что все это происходит от того, что наш дядя издевался над ним, и я знаю, что из-за этого я дал ему такую возможность, но я не его гребаный отец. Нино теперь взрослый вампир. Он все еще ждет, что я буду заботиться обо всем, а я это делаю. Меня тошнит от этого дерьмового цикла. Хватит уже.
– Тем не менее, – возражает Харука, – ситуация сложная, и он ценит твое мнение. Я полагаю, что твои сегодняшние слова глубоко задели его.
– Хорошо. – Джованни поднимает подбородок. – Маленький сопляк. Он сам напросился.
Глава 32
Нино звонит в дверь многоэтажной квартиры, где на последнем этаже живет семья Де Лука. Ему открывает младший брат Селлины… и это достаточно неловко.
Козимо всегда вел себя так, как будто Нино должен был с ним сблизиться – как будто между ними было какое-то негласное взаимопонимание. Вот только Нино совсем ничего не понимал. Да, они выросли вместе, и у них несколько раз была сексуальная близость (встречи были напряженными и нескладными), но Нино даже не намекал Козимо, что хочет соединиться с ним или предложить свою кровь.
Нино продолжит неловкий, жесткий разговор. Сегодня у него их было достаточно и ему хватит этого до конца жизни.
Дойдя до спальни Селлины, он стучит, но ответ не
