Замечательный предел - Макс Фрай
– Раусфомштранд тяжёлый, – напомнил Артур, отдавая Наде кота.
– Ничего, удержу, – сказала она. Взяла на руки кота и заплакала. Объяснила сквозь слёзы: – Я в порядке, это от радости. Что Нахренспляжа меня встречает. И что в Вильнюсе оказалось не страшно. И что Самуилов не два.
– Чего мы стоим, поехали в «Крепость», – предложил Самуил, ухватив её чемодан. – Я тут машину…
– Угнал? – восхитилась Надя.
– Нет. Прости, дорогая. Просто взял напрокат.
* * *
– Дана. Ты лучше всех в мире, – сказала Надя. – Ты отпустила Нахренспляжа меня встречать!
– Ну так с Артуром же, – улыбнулась Дана. – Это всё равно что сама с ним поехала. Я бы и поехала, но мне написал Степан, что ведёт к нам коллег с работы. Им руководство велело срочно устроить тимбилдинг, в смысле совместную пьянку, а в такую холодрыгу все хотят пить глинтвейн. Пришлось его срочно варить, а этим лучше мне заниматься. Артур по рецепту делает, и рука у него хорошая, но у меня почему-то всё равно получается гораздо вкусней.
– Просто ты знаешь, что такое «вкусней», – объяснил Артур. – И намеренно этого добиваешься. А я неразборчивый. Для меня все глинтвейны в мире примерно на один вкус.
Он чуть не добавил, что тело ему досталось в этом смысле не особо удачное. С пониженной чувствительностью к запахам, вкусам и прочим приятным вещам. Но с учётом всех обстоятельств – счастье, что хоть какая-то есть! Однако в последний момент спохватился – марсиане, конечно, сами будь здоров странные, а всё-таки вряд ли рассказ о захвате чужого тела после собственной физической смерти – подходящая тема для дружеской болтовни. Поэтому Артур прикусил язык и погладил куницу Артемия, ловко забравшегося к нему плечо.
– Хипстеры нам кучу денег оставили, – сказала ему Дана. – Можешь больше не переживать за счета.
– А всё потому, что Надя меня не узнала. И сразу свалилось богатство! – обрадовался Артур. – Всё-таки крутая примета. Срабатывает всегда.
– А почему в «Крепости» пусто? – спросила Надя. – Где все?
– Так границы открыли же, – усмехнулась Дана. – Стало можно ездить без тестов и QR-кодов. И наши как с цепи сорвались. Ну, это можно понять. Три Шакала поехал к сыну в Ирландию. Скоро уже вернётся, он вчера мне звонил. Андрей, который живёт по соседству, – помнишь? – уехал на Корсику. Сказал, что будет сидеть у моря, пока деньги на карте не кончатся, а потом как-нибудь автостопом доберётся домой. У Борджиа выставка в Венгрии, которая ещё в апреле двадцатого должна была быть…
– Так он художник? – удивилась Надя.
– Он ювелир. Но такой, непростой. Так что, считай, художник. Если интересно, он Йонас Каралис, сама загугли.
– Ещё как интересно. Но на моём кармане лежит Нахренспляжика. Значит, потом посмотрю. А Наира? И Отто?
– Отдали кота Артуру и умотали в Германию.
– Уехали без кота?! – ужаснулась Надя, не в силах вообразить подобное вероломство.
– Ну так не навсегда же. Заберут у отца машину, и сразу назад. А все остальные на месте. С хипстерами вы всего на четверть часа разминулись; ну, это ты уже поняла. Юрате, наверное, скоро объявится, она каждый вечер заходит сейчас. Вообще, у нас обычно много народу, даже больше, чем раньше, это просто ты так удачно попала, что нет никого, кроме нас. С Мальвиной только всё плохо, война в Украине её подкосила. Как узнала, сказала: всё, пора помирать. Заперлась дома, никуда не выходит и к себе никого не пускает, даже меня. Она же Вторую мировую немножко застала, хотя совсем маленькая была. Помнит, как соседний дом разбомбили. И как взорвался вокзал[34].
– Бедная! – вырвалось у Нади.
– Да. Хуже всех сейчас таким старикам, как она. Которые помнят, что такое война. И ждут её здесь со дня на день. И не верят, что доживут до конца.
– Тут у вас всё будет нормально, – твёрдо сказала Надя. И почти беззвучно прошептала то же самое на родном языке, для маскировки уткнувшись в загривок кота.
– Все мне так говорят, – вздохнула Дана. – Я даже почти в это верю. Очень стараюсь. Ну, мне-то всяко легче, чем старикам.
– В окончание карантина ты тоже не верила, – весело напомнил Артур с подоконника. – И кто оказался прав? Надо было спорить с тобой на деньги. С другой стороны, ты бы всё равно расплатилась из общего кошелька.
* * *
Надя (Дилани Ана) вышла из бара через заднюю дверь, чёрным ходом. Мало кто из завсегдатаев «Крепости» знает, что эта дверь вообще есть. Это не то чтобы тайна, просто обычно никто не обращает внимания, что там в конце коридора, за туалетом. А даже если увидит, сразу забудет, подумаешь, великое дело – какая-то дверь, может, там у хозяев кладовка, а может, как во многих старых домах, бывший проход к соседям, давным-давно заделанный с той стороны.
Надя эту дверь когда-то случайно заметила, разыскивая туалет. А что не забыла, за это спасибо профессии. Все Ловцы книг в каком-то смысле разведчики на чужой территории, поэтому их на обязательном для всех студентов спецкурсе учат, как надо себя вести, чтобы иметь преимущество в экстренной ситуации (как минимум дополнительную секунду, позволяющую вернуться домой). Ловец должен быть любопытным и наблюдательным. Любое помещение, где окажется, по возможности исследовать и изучить, особенно входы и выходы, укрытия, кладовые, подсобки и прочие тайники: для ухода из потусторонней реальности Ловцам необходимо уединение, не всем, но почти. Поэтому, обнаружив дверь в коридоре, Надя её осмотрела и выяснила, что та заперта изнутри на щеколду, открывается тихо, без скрипа и ведёт на чёрную лестницу, откуда можно пройти в подъезд или выйти во двор. Не то чтобы Надя всерьёз полагала, будто однажды ей придётся спасаться из «Крепости» бегством, но всё равно была очень довольна, что знает про эту дверь.
Сейчас это знание оказалось полезным, потому что Надя не хотела придумывать объяснения, куда и зачем ей надо немедленно отлучиться буквально на пятнадцать минут. Конечно, всегда в крайнем случае можно сказать на родном языке: «Никто не заметит, как я вышла на улицу», – и тогда уж точно никто не заметит, даже если по дороге к выходу всех растолкаешь локтями, наступишь на чью-нибудь ногу и разобьёшь стакан. Но случай был совершенно не крайний. И без слов можно справиться. Особенно если знаешь про дверь.
Надя и себе-то сейчас ничего объяснять не хотела. Просто взяла и пошла. Бывают такие поступки, которые надо совершать не обдумывая, потому что, подумав, скорее всего, не сделаешь. А не делать – нельзя.
Где квартира
