Битва за Изнанку - Дмитрий Александрович Билик
Но самый важный нюанс – для чего им нужен я? Этот вопрос мне нельзя было не задать. Оказалось, что все гораздо проще, чем я мог подумать. Я должен был выступить приманкой, пока Писарские обносят сокровищницу Князя. Правда, как признался Башка, он еще не знал, что делать с одной из Печатей. Проникнуть извне в сокровищницу без дозволения Святослава было нельзя. Либо пришлось бы пожертвовать кем-то из рубежников. По той причине, что армии сторонников у нас не оказалось, ситуация казалась патовой.
Короче, сегодня был очень интересный день для размышлений, потому я ввалился домой, чувствуя, как пухнет голова. В телефоне появился новый контакт, в качестве конспирации записанный как ПМ. То есть, Писарский-младший. Если даже вскроют мобилу, то максимум, что подумают – у Матвея имеется контакт торговца пистолетами. Что для рубежника даже почти и не преступление.
За Башку я не волновался. Не зря же ему дали такое прозвище. Он перестраховался, оформив симку на какого-то левого чужанина. Да и телефон, на который мне предстояло звонить, когда я решу дать ответ, оказался пенсионерским. Такой с большими кнопками и без всякого намека на браузер. Его мне Марат с гордостью и продемонстрировал.
– Что сс… думаешь? – спросила моя верная спутница, когда я бухнулся в кресло гостиной.
– Что надо было хорошо учиться. Тогда бы меня не отчислили, я бы не вернулся в Выборг и не вляпался в эту мерзкую историю.
– Если бы у бабушки было кое-что, она была бы сс… дедушкой. Все, что не делается…
– Да, да, все к лучшему. А что делается – к худшему. Я знаю, ты права, нечего жить тупыми надеждами. Мы вообще зашли слишком далеко, чтобы отказаться от того, кто мы есть. В конце концов, если бы не все это, мы бы вообще не познакомились. Просто…
– Задолбало, сс…
– Я бы выбрал выражение пожестче, но в целом да, – согласился я.
– Ладно, отдыхай. Я пойду, осс… смотрюсь.
И она исчезла. Не знаю, где там собралась осматриваться Юния, однако в квартире сразу стало тише. Только что на кухне балагурил Гриша, который вроде даже навел мосты с Аленой Николаевной, и вдруг прекратил. Что означало одно – там появилась Лихо.
За домочадцев я не боялся. Как минимум они защищены печатью, которую я после недавних событий повесил. И Порог на крови, и Хозяин дома. Пусть Лихо и считала, что лучше вообще сменить место жительства. Мы обязательно это сделаем, только попозже. У меня имелось огромное внутреннее желание свалить обратно в Выборг, и как можно скорее. Но теперь в будущем замаячил Князь, фигуру которого нужно было как-то смахнуть с шахматной доски.
Как – тоже непонятно. Клятва, данная Илие никуда не девалась. Как там было? «Я обязуюсь служить Великому Князю Новгородскому на благо его и благо его людей. Клянусь обнажать меч каждый раз, когда того требует нужда, вставать на защиту земель при их угрозе, соблюдать законы и чтить обычаи. И если отступлюсь, то пусть объявят меня вне закона и любой последний рубежник преследует и насмехается надо мной».
Потому убийство сразу отметалось. Вряд ли смерть сюзерена попадала в понятие блага. Нужно сделать как-то так, чтобы Святослав попал в расставленную будто и не для него ловушку. И провернул все сам. Вариант с растяжкой и кинутой кожурой от банана я отбросил сразу. Не потому, что у меня не оказалось бананов.
Самое противное – надо было в ближайшее время решать что-то с проклятым волотом. У меня был рог, который мог призвать стража лабиринта и на какое-то время вернуть ему разум. Вопрос – надолго ли и есть ли вообще вероятность с ним договориться? У меня только меч, свой хист, да немного смекалки. Или, как выразился однажды бес: «У хозяина, как у латыша, только хер, да душа». Гад. Мне даже не за себя обидно, а за латышей. Взял и ни за что оклеветал целую нацию.
От нечего делать я принялся листать тетрадь Спешницы. Помнится, в прошлый раз я не дочитал все, что «обновил» мне рубец. Как оказалось, наитие меня не обмануло. Пролистав несколько страниц с описанием травок, существ и отваров из оставленной кожи Ядовитого полоза, я наткнулся на уже читанные строки. Они касались все той же реликвии, благодаря которой я познакомился сначала с Шуйским, а потом с Треповым.
Я уж, если честно, и забыл про все это. Оказалось, на повестке дня были дела поважнее.
Теперь же я с нетерпением вчитывался в добавленные строки. Писала их непосредственно Спешница. Ее почерк ни с кем не спутаешь:
«Обнаружила я его почти случайно. Собирала корешки золотистого подгнилья для Травницы. Не для выгоды, а для помощи. То дерево приметила не сразу. Словно кто отводил мне от него глаза. Хотя по поросли лазурного лишайника могла догадаться, что дело здесь нечисто. Лазурный лишайник в случайных местах не растет. Что в ларе спрятано – остается только догадываться. Знаю лишь, что сильный артефакт или реликвия, не знаю, как правильно. Если уж кощеи за ней охотятся.
И еще понятно, что выплескивается хист из ларя, раз уж лишайник растет. Во благо или во зло, вопрос другой.
Сдвинуть ларь с места или поднять я не смогла. Как ни старалась. Видимо, оттого и тверяки не могут умыкнуть его. Остается только ждать, когда его открыть можно будет.
Найти ларь не легко, но и не сказать что стоит немалых трудов. Для того только и нужно, что выйти к Рыжему истукану. От него двигаться строго на север, пока деревья не встанут стеной. Их надо обойти левой стороной, пока не покажется будто тропинка в лесок. Там он и будет, царь-дуб».
Ага, рядом с царем-пушкой и царем-колоколом. Я пока читал, даже вспотел. Хотелось броситься прямиком к чурам, чтобы оказаться в Выборге и ломануться к лешему. Уж он точно бы подсказал, где находится этот ларь. Хотя, открыть я его, получается,
