Ветры Запада - Андрей Стоев
— Вы как-то очень уж витиевато выразились, — иронически хмыкнул я. — Так прямо и спрашивайте — в моих ли силах искоренить какое-нибудь племя? Ну а зачем бы Драгана просила меня её заменить, если бы не была в этом уверена? Впрочем, Старая Ондатра всё-таки устроила какую-то глупую проверку, правда, в результате ей пришлось умолять не убивать её людей. Так что Ондатра в это поверила, да и остальные тоже, а вот верите ли вы — не так важно. Вам я оказываю протекцию исключительно в рамках своих обязанностей как владетеля земель, а для этого, слава богам, никого искоренять не нужно.
Лесные дружно уставились на меня, в эмоциях у них бушевала буря. Они сомневались и предпочли бы мне не поверить, но даже Ворон понимал, что я не стал бы так беспардонно врать, к тому же случайный человек вряд ли что-либо слышал про лес Осоки и Старую Ондатру. Неизвестно, что они думали, но в конце концов и они поверили — пусть неохотно и с сомнениями, но достаточно, чтобы серьёзно задуматься. Вот и замечательно — пряников они получили уже немало, но без кнута пряники как-то плоховато работают.
— Но что мы всё о неприятном? — легко сказал я. — В кругу друзей найдутся и более подходящие темы. Вот, к примеру — вы в состоянии выполнять селекционные работы с животными и растениями? Или даже не просто селекцию, а что-то ближе к генетической модификации? Я знаю, что рифейские племена это могут, но они даже за плату не хотят делать ничего сверх договорённостей с Драганой. Ну, вы сами знаете обычаи ваших родственников.
Лесные опять начали переглядываться, а потом Росомаха ответил:
— Кое-что умеем. До людей Ландыша нам далеко, врать не буду, но и у нас есть люди, которые в этом разбираются. Зачем вам это, барон? Хотите помочь своим крестьянам?
— И это тоже было бы неплохо, — кивнул я. — Но это как-нибудь потом, сейчас меня интересует другое. Я договорился о сотрудничестве с рифами…
— С рифами? — непонимающе переспросил Росомаха.
— Интересно, зовёт ли их кто-нибудь рифами, кроме них самих? — усмехнулся я. — Ну, с рифейскими карлами, если вам так привычнее. Им нужны подходящие животные — что-нибудь вроде коровы, которая даёт молоко и мясо, но при этом способна жить в темноте и жрать их грибы. Ну и грибы было бы неплохо как-то улучшить — их даже карлы гадостью считают. Баронесса вот их вообще есть не смогла.
— А нам-то это зачем нужно? — опять ожил Ворон.
— Долгосрочный заказ на десятилетия, и с хорошей оплатой? — посмотрел я на него. — Ну, это вам решать, нужно это вам или нет.
— А если мы всё-таки откажемся? — настаивал он.
Он, по-моему, уже из спортивного интереса везде мне противоречит. А может, просто не теряет надежды нащупать у меня какую-нибудь слабую точку.
— Я буду горячо приветствовать ваш отказ, Ворон, — улыбнулся ему я. — Если вы откажетесь, то я смогу просто поставлять карлам продукты баронства. Зачем продавать человеку удочку, если гораздо выгоднее удить самому и продавать ему рыбу?
— Зачем тогда вы это нам предлагаете? — Ворон был полностью сбит с толку неожиданным ответом.
— Ваша проблема, Ворон, состоит в том, что вы совершенно не понимаете, как устроено общество за пределами леса, — вздохнул я. — Впрочем, я это уже не раз говорил. При этом вы, вне всякого сомнения, хороший вождь — суметь вывести остатки племени за тысячу вёрст совсем непросто, и это ещё очень мягко сказано. И то, что вы заставили племя полностью сменить уклад — да-да, я знаю, каких обычаев придерживалась Верба в Рифеях, — так вот, это всё говорит о вас, как об очень неординарном человеке. Но при всём этом вы совершенно не ориентируетесь на новом месте, и это очень мешает племени. Не люблю лезть с советами, но всё же скажу: вам нужен мирный вождь, который лучше понимает людей за пределами племени. Вы не в Рифеях, и жить изолированно для вас уже невозможно.
— Вы это к чему? — мрачно спросил Ворон.
— К тому, что наше общество неоднородно — в нём присутствуют разные сословия и группы, и моральные нормы у этих групп порой радикально различаются. Например, торговец ни за что не предложил бы вам заняться селекцией, для него сама мысль добровольно отдать вам прибыль была бы дикой. Но я дворянин, и живу в соответствии с другой моралью. Я обещал карлам посодействовать с получением модифицированных животных и растений, и я приложу все силы, чтобы это обещание выполнить. Несмотря на то что для меня это очень невыгодно. Если это окажется невозможным, я вздохну с облегчением, но до тех пор я буду честно стараться отыскать тех, кто сможет этим заняться.
— Мы поняли вас, господин барон, — вмешался Росомаха. — Ворон задал всего лишь гипотетический вопрос. Разумеется, мы готовы этим заняться. И кстати говоря, у нас тоже есть для вас хорошая новость.
— Вот как? — вежливо удивился я. Что-то не особо я жду от них хороших новостей — а в самом ли деле она хорошая?
— Мы изыскали возможность увеличить огороды, и буквально вот-вот сможем поставлять на двадцать процентов больше продукции.
Я с видом полного отчаяния взялся за голову. Ну в самом деле — каких хороших новостей можно от них ожидать?
— То есть с алхимией у вас выходит задержка и вы решили взять деньги овощами? — догадаться было легко, и Росомаха неохотно кивнул. — О таких вещах надо советоваться заранее, почтенные. Вы серьёзно меня подвели.
— А в чём проблема? — непонимающе нахмурился Росомаха.
— В том, что объём продаж невозможно увеличивать бесконечно, — объяснил я. — Сейчас мы искусственно поддерживаем небольшой дефицит. Покупать зелень в нашей лавке — это престижно, и её покупают даже одарённые, которым она не нужна. Потому что быть постоянным покупателем у нас — это заявка на принадлежность к высшему обществу. И наоборот. Понимаете связь?
Росомаха медленно кивнул.
— Если мы увеличиваем продажу и она становится свободно доступной, эта связь исчезнет, и число покупателей сразу уменьшится. Для того чтобы иметь возможность продать больший объём, мы будем вынуждены резко снизить цену. То есть перевести нашу продукцию совсем в другую потребительскую нишу. Одним словом, если мы начнём продавать больше, мы
