Второй кощей - Дмитрий Александрович Билик
— Я думал, что мы воровать приехали.
— Ну да, я и говорю об изъятии ценностей.
— А чего слово такое приплел. Эспропере… я повторить даже не смогу.
— Гриша, ты понял, что от тебя требуется?
— Да понял, понял, не дурень какой. Захожу, нахожу, экспропири… ворую, ухожу.
— Погоди…
Я вышел вместе с ним и подошел вплотную к автомойке. Даже коснулся стены, чуть выплескивая свой хист. И щупая пространство на возможные печати или заклинания. Да, вэтте сами их повесить здесь не могли. Но всегда найдется какой-нибудь рубежник, готовый ради лишней серебряной монеты на очередное безрассудство.
Но нет. Внутри ничего не было. В смысле — обычная чужанская автомойка. Судя по тому, что я нашел в интернете, она даже функционировала в другие дни. Это сейчас на воротах висела табличка «Не работает по техническим причинам».
Неужели все действительно так просто? Хотя, может, хватит постоянно все усложнять? Ведь вполне логично, что никакой рубежник не станет искать артефакты там, где хистом и не пахнет. Кстати, вот еще вопрос, почему не фонят зачарованные предметы? Которые, к тому же, редкие, судя по всему.
— Короче, давай, — дал я последние напутственные слова Грише. — Как я понимаю, артефакты находятся где-то глубоко. Наверное, там есть яма или что-то наподобие, поэтому промысел и не проходит.
— Разберемся, хозяин. Я же не…
— Знаю, слышал. Вот, держи мешок. Артефакты сложишь сюда.
Мешок был, правда, от картошки, полипропиленовый. Но я его предварительно помыл. Все-таки редкие артефакты и все такое.
Гриша аккуратно свернул переданное, подошел к двери, по-разбойничьи подмигнул одним глазом и исчез. Точнее я знал, что он уже находится с той стороны двери. Ему достаточно небольшой щелочки, и даже мыло не нужно.
Я же вернулся в машину и стал ждать. Нет, я погорячился. Вот именно сейчас настал самый напряженный момент. Больше всего хотелось разворотить дверь, ворваться и лично устроить поиск. Но нельзя. Такой выплеск оставит следы, по которым выйти на меня будет легче легкого. Что веселее всего, возможно, воевода поручит это Следопыту.
Или вэтте не пойдут к Илие, а устроят собственное расследование. Но и тут рассчитывать на снисхождение нечисти не стоит. Несмотря на прошлое хорошее отношение, натянут по самое на балуй.
Гриша отсутствовал долго. Я даже подумал, что успел бы несколько раз поесть в соседней кафешке. Ароматы оттуда доносились сногсшибательные. Судя по всему, сегодня готовили манты и какую-то выпечку. Вот только как можно жрать в такой ответственный момент? Вот и я считал, что нельзя. Потерплю, и для фигуры будет лучше.
Когда бес материализовался возле двери, я чуть не заорал от радости. Мешок, явно заполненный едва ли на четверть, он тянул за собой волоком. Да еще не вытаскивая одну руку наружу. Но напрягло меня не только это. Гриша не то, что был готов заплакать. Он буквально рыдал, изредка размазывая свободной рукой сопли. Так!..
— Садись! — открыл я ему дверь.
И как только бес взобрался на сиденье, я дал по газам. Наверное, это что-то подсознательное — как можно скорее убраться подальше с места преступления. И как только мы поехали, Гриша продолжил реветь.
— Спокойно, все нормально, — почти приказал я. — Рассказывай.
— Ну, как ты и говорил, они оказались внизу… — всхлипывая, начал бес. — У них там вроде подземелья. Под этой… дыркой в полу, на которую машины заезжают.
— Под ямой, — кивнул я.
— Так вот, я думаю, вон как хорошо. Никакой магии. Вот только взял этот самый первый артефакт и…
Он не закончил и зарыдал вновь. Пришлось выворачивать к обочине и останавливать машину.
— Что ну вот?
Гриша достал руку из мешка. В крохотном кулачке он жадно сжимал небольшое перо с золотым стилусом. По крайней мере, мне показалось, что жадно. Вот только следом за этим Гриша перевернул руку и разжал кулак. И перо, игнорируя гравитацию, не упало. Так!
— Жжет еще сильно, хозяин. И будто бы даже горячее становится. Я всякие артефакты перебрал, но последний всегда в руках остается, — хныкал Гриша. — Вот.
И тут же продемонстрировав, сунув левую руку в мешок и вытащив шкатулку. А следом за этим из мошны показалась другая конечность, уже свободная. Перо осталось в мешке.
— Это что, хозяин, я теперь проклят?
— Нет, скорее всего прокляты артефакты. Неудивительно, что ты не почувствовал. Искусная работа.
— Мне теперь что делать, хозяин? До конца жизни так ходить?
— Да не хотелось бы. Видимо, это и есть перестраховка вэтте на тот случай, если сокровища похитят. И едва ли тебе придется ходить так всю жизнь. По моим разумениями, через пару часов от твоей руки ничего не останется. Если проклятье не пойдет дальше.
Хотя чего я удивлюсь? Разве могло быть как-то по-другому? Вселенная всегда четко наблюдала за моей везучестью. Гриша разревелся, как маленький ребенок.
— Есть у меня тут один консультант на такие случаи. Да и все равно он по пути.
Я прибавил газа, размышляя о превратностях судьбы. Хорошо еще, что не взял Юнию. Нет, не потому, что беса не так жалко. Просто показать кому я задумал Лихо, на которой висело бы проклятье, было значительно тяжелее.
На Большое Поле я повернул так, что Гришу вжало вместе с артефактами. Он уже не плакал, лишь торопливо дул на руку, скрипел зубами и перекладывал перо с ладони на ладонь. Он решил вернуться к самой маленькой вещице, подумав, что так вреда будет намного меньше. Но, судя по все время меняющейся физиономии, легче не становилось.
У нужного пня я так резко ударил по тормозам, что поднял столбы пыли. И выскочил из машины, оббежав ее и открыв дверь хнычущему Грише. Потянулся к бесу, но тот увернулся от моих рук.
— Не надо, хозяин. Не ровен час сам артефактов коснешься. Еще и тебя проклятьем накроет.
Меня аж пробрало. Я привык, что Гриша ведет себя как самый законченный эгоист, ставя во главу угла только собственную выгоду. Однако сейчас понял, что бес — член моей семьи. И надо сделать все возможное, чтобы его спасти.
— Батюшко! — ударил я кулаками по пню, готовый вообще выдрать его из земли. — Батюшко! Извини, что без гостинцев, но времени нет!
— Зачастил ты ко мне, Матвей, — вышел из-за дерева леший. — Нет, с хорошим человеком отчего бы не побеседовать. Но мы так
