Конструктор живых систем - Алексей Птица

Вздохнув, я вошёл в широко распахнутую профессором дверь, готовясь к новым испытаниям. Надеюсь, меня не станут просвечивать или проверять током, а то слова профессора и тон, с которым он их сказал, мне не очень понравились. Кто их знает, этих рыжих, с их анализом.

— Тэкс, садись вон на стул, а я пока зачитаю, что я по тебе наработал. Ты про параметры дара знаешь что-нибудь?

— Нет, нам в гимназии ничего про это не говорили. Дар имелся у очень немногих гимназистов и поэтому, кроме истории возникновения и применения дара, нам ничего не рассказывали.

— Понятно. Тут я с ними согласен, в провинциальной гимназии мало людей, кто хорошо разбирается в этом вопросе, к тому же, преподавателя грамотного найти сложно. Да и незачем всех информировать. Тут только цифры, никому не нужные. Но тебе следует знать, думаю, что с твоей биографией тебе это окажется полезно. Я, кстати, навёл справки по крушению поезда, удивлён, что вы с другим юношей смогли таким образом распорядиться своими возможностями. А это, гм, говорит уже о многом, поэтому, придётся тебя помучить аппаратурой. Ты с собой еду взял, как я тебе о том говорил?

— Да, но в столовой удалось купить только хлеба и пирожков.

— Гм, тебе не углеводы нужны, а белки, ну да ладно.

— Так, сейчас проецируешь дар на тот же экран, но недолго, я скажу, когда хватит, просто нужно перепроверить данные, а то так сразу с одного раза нельзя с уверенностью сказать, что вычисления все правильные получились.

— Хорошо.

— Тогда сдёргивай брезент и приступай.

Привычно дёрнув тяжёлую ткань с агрегата, я обрушил её вниз. Под ней оказался всё тот же экран. Отойдя в сторону, я сосредоточился и вызвал к жизни здание вокзала в Крестополе, а то зациклился я на вагоне, а для чистоты эксперимента нужно разные образы вызывать.

Напрягшись, я направил его на экран, и тут же ощутил довольно сильное сопротивление. Так длилось около минуты, когда меня остановил окрик профессора.

— Достаточно! Приводи всё в исходное, а я посчитаю и перепроверю.

Пока я возился с брезентом, профессор подсчитывал результаты, что-то про себя бормоча. Закончив расчёты, он спросил.

— Так ты знаешь, по какой шкале измеряется сила дара?

— Нет, — помотал я усиленно головой, всячески демонстрируя своё незнание.

— Гм. Я так и думал, тогда слушай. Сила дара измеряется по шкале Баура, с градацией от 1 до 100. По ней и идут подсчёты. Так вот, для каждого дара существуют свои пределы. От силы дара зависит степень его влияния на природу. Как правило, любой дар ограничен, и радиус его действия не выходит за границу одного метра, а уж если степень преобразования сильная, то он работает только при непосредственном воздействии на определённый объект. Это так называемое точечное воздействие. Есть, конечно, и широкие воздействия, они принадлежат, как правило, к стихийным дарам, таким, как земля, вода, огонь и воздух. Площадь их воздействия у каждого носителя разная, в зависимости от силы и расположенности к дару. Но есть и исключения. Твой дар дистанционный, и в то же время он избирательно-точечный. Поэтому он является исключением, в связи с чем его сила воздействия должна оказаться намного больше остальных. Она просто априори должна быть достаточной, чтобы проявиться, иначе ты никогда не узнал бы о том, что обладаешь им. Это поняли члены комиссии, которые и обязали тебя поступить именно к нам, но они не учли способы и возможности его эффективного использования, попав в обычную ловушку наглядности. Этот вопрос они оставили нам, зная, что здесь обязательно проводится вводное тестирование. А теперь ближе к делу. Какова сила твоего дара, как думаешь?

— Я не знаю, наверное, единиц тридцать, — пролепетал я, огорошенный новой информацией.

— Шестьдесят пять. Это выше среднего значения любого дистанционного дара, при том, что он распылен в пространстве. И эти шестьдесят пять единиц он показывает на расстоянии в два метра, а не два сантиметра, как у точечников. Ладно, достаточно тебя терзать научными сведениями, а то голова пойдёт кругом, тут всё зависит от степени воздействия и расстояния до объекта приложения сил дара. Давай проверим тебя ещё на нескольких приборах.

Я кивнул, деваться некуда. Всё процедура проходила очень интересно, но и весьма утомительно для меня. Однако, делать нечего, придётся и дальше оставаться подопытным.

— Давай, Дегтярёв, покажи, что ты можешь сделать с помощью своего дара. Что именно ты можешь им изменить — пейзаж, убранство комнаты или что-то ещё. Для этого сейчас иди вон в ту камеру, и приступай.

Я повернул голову в ту сторону, куда показал профессор, и действительно заметил там какую-то громоздкую конструкцию, сделанную из металла и стекла, в виде небольшого помещения, формой больше похожего на прямоугольник без одной стороны. На неё и указывал профессор. Пожав плечами, я переступил порог конструкции и сначала ничего не почувствовал. Но как только я оказался в ней, профессор щёлкнул огромным тумблером, сделанным из бакелита, и в прямоугольнике заструилась энергия, удерживаемая внутри её контура стен.

Вход в конструкцию замерцал сизой дымкой, и теперь выйти через него я попросту опасался. А ну, шандарахнет током, меня уже било им, больше не хочу.

— Готов?

— Готов.

— Тогда получай задание! Покажи мне, скажем, ммм, винтовку!

— Винтовку?

— Да. Видел её?

— Да.

— Вот и показывай её, родимую.

— Хорошо.

Сосредоточившись, я вызвал из памяти увиденную несколько раз в жизни какую-то винтовку и создал её изображение. Поначалу она не сильно походила на оную, но постепенно стала обрастать характерными деталями, пока не стала более-менее напоминать, скорее, артиллерийский карабин, который я видел на фотографиях отца.

— Так-так, отлично. А теперь покажи, как отщёлкивается затвор и досылается патрон в патронник.

Я попробовал изобразить требуемое, но у меня ничего не получилось. Я знал, что такое затвор, но как он работает, не представлял. Соответственно, у меня ничего не получилось, винтовка просто крутилась в разных проекциях, и всё.

— Гм. Этого мало.

— Я не видел, как она работает, и не знаю, из чего состоит.

— Понятно, а ещё какое-то оружие знаешь?

— Да, я видел револьвер.

— Тогда показывай его.

Я вспомнил, как показывал похожий на экзамене, и принялся воспроизводить его, вспоминая и повторяя. Чертёж обрёл чёткость, ярко засветился, рисунок револьвера тут же оформился и стал почти живым, набрав объём. Я начал крутить