Князь Пушкин - Сергей Александрович Богдашов
Я посмотрел на лист бумаги, опечатанный сургучом. И правда, на печати легко угадывались инициалы моего братишки. Вот ведь, в доме теперь свой гравёр имеется.
Сам Лёва мало что о себе написал. А что ещё может рассказать школяр? Не оценками же ему своими перед братом хвастать. Зато удивил новым своим стихом.
Кружат златые листья, словно в танце,
Прощальным вальсом парковых аллей
И инеем, зимы посланце
Грозится стужа хладом февралей.
Как листья собираю я мгновенья
Воспоминанья прежних тёплых дней.
Зима пройдёт, и в этом нет сомненья.
Как Солнце выглянет, так станет всем теплей.
Сквозь листопад бреду я, вспоминая лето
Переживём. Дождёмся мы весны.
Кивают липы, шумом веток
Развеивая ухожденье в сны.
А осень, завершая эстафету
Сорвётся вскоре в долгие дожди
Закат — всего лишь путь к рассвету.
Весна наступит — просто верь и жди.
— Молодец юноша. Не отступает с пути поэта, — заметила Алёна Вадимовна, прочитавшая стихотворенье брата вместе со мной.
В конце своего послания брат написал, что научился моргать моим фонариком и задумался о создании азбуки для передачи текста посредством коротких и длинных вспышек.
— Я не понял. Он морзянку решил создать что ли? — оглянувшись, посмотрел я на Виктора Ивановича, рассевшегося в моём кресле у окна. — А когда её вообще придумали?
— В тридцать восьмом году, — поделился своими знаниями тульпа. — Русский вариант был принят в пятьдесят шестом. Кстати, интересно, почему до сих пор не изобрели аналог азбуки Морзе? Перл-фонарь ведь самый простой в обращении. На флоте очень удобная вещь.
— Понятия не имею, почему флотские не обратили внимание на фонарики, — не смог я объяснить поведение военных. — Видимо не до коммуникации им. Или как обычно никого из адмиралов не осенило, а простого офицера никто слушать не будет.
То что в бабушкиной усадьбе сменилась ключница я в полном объёме ощутил ночью — пожаловала ко мне в комнату Марфа, дабы показать чему успела научить её двоюродная сестра. Стоит отметить, что способную ученицу взрастила Акулина. А уж выдумщица Марфа какая.
Утром, я как и планировал, с Никитой в карете и Григорием с Прошкой на козлах отправился в Арапово.
Не сказал бы, что в деревне сироты живут — от матерей же детей никто не отлучал. Обычная деревенская ребятня. Те что постарше — по дому матерям помогают, те что помладше гурьбой в свои детские игры играют. Ну а то, что смуглые да кучерявые в большинстве своём, так дети же не виноваты в том, что генетика их папаш возобладала над материнской.
Подойдя к игравшим в кругового козла пацанам, чтобы на меня обратили внимание пришлось громко свистнуть, вложив два пальца в рот.
— Хлопцы, а где я могу найти ребят постарше?
— Так вон в том доме Максим и Колькой живут. Они самые старшие. Им на зимнего Николу пятнадцать стукнет, — ткнул пацан лет десяти в сторону неказистой избы, крытой тёсом. — Барин, а ты князь Ганнибал-Пушкин?
— А как узнал? — изумила меня догадливость мальца.
— У тебя на карете герб схожий с гербом Петра Абрамовича, но не он. А Вениамин Петрович сказывал, что Император повелел тебе из рода Ганнибалов новую ветвь образовать. Барин, а правда, что ты на дно моря погружался? А чудо-юдо рыбу кит там встречал?
— Нет, не встречал, — невольно прыснул я. — Там где я на дно опускался море слишком мелкое.
— Жаль, — тяжело вздохнул малой. — Говорят из китового жира свечи не коптящие делают.
— А я слышал, что Пётр Абрамович и Вениамин Петрович в Арапово детишек перлами обучают пользоваться. Зачем тебе свечи, если ты фонариком сможешь управлять.
— Так я же мелкий ещё для перлов, — заметил пацан. — Опять же где я перл возьму, если ни колодец не могу найти, ни артефакт не умею формировать. Вот Колька с Максимом те уже умеют перлами обращаться. Им Вениамин Петрович свой воздушный перл давал, чтобы они в деревне улицу утрамбовали.
Я пригляделся к короткой деревенской улочке, на которой от силы было с десяток домов и заметил, что она неестественно сухая для осенней распутицы.
Заставил я всё-таки пацана проводить меня до дома, где жили Николай и Максим. Как и ожидалось, оба парня были смуглыми, но я настроился встретиться с близнецами, а в результате увидел даже не родных братьев. Нет, ну а кто еще может родиться в один день в деревне из десяти дворов, если не близнецы? Вот и я так считал. Как выяснилось, мать Максима умерла вскоре после родов и дед велел маме Николая, которая родила неделей ранее, стать кормилицей ещё одного пацана. Так и получилось, что оба парня справляют свой день рождения на Николу, хоть и родились с разницей в семь дней.
— Парни, а покажите мне чему вас Вениамин Петрович научил, — попросил я ребят, когда мы вышли в огород и протянул свой перстень с воздушным перлом более высокому Максиму.
— Так у Вениамина Петровича перл только давить умеет, — смутился парень, взяв у меня артефакт, — Мы только и знали, что им землю на улице уплотняли. Мелкие землю подносили, а мы её давили.
— Какой ты себе представлял сущность, когда трамбовал землю?
— Как большую подошву утюга, — услышал я в ответ.
— А теперь представь соху и пропаши небольшую борозду, — кивнул я на землю, с которой давно убрали урожай.
Пусть не сразу, но ребята освоили практически всё, на что был способен мой перл. Да, у нас мало общей крови, но думаю, что если сделать артефакты персонально для парней, то производительность повысится на порядок.
Осталось договориться с дедом, чтобы он откомандировал в моё подчинение пацанов и обеспечить их фронтом работ.
* * *
Велье встретило меня хорошей солнечной погодой и огромными лужами, изрядно выросшими после недавних дождей.
Дороги — извечная русская беда. И виной тому зачастую вовсе не лень людская, а необъятные просторы нашей страны.
Если брать в пример ту же Германию, то там плотность населения больше двухсот человек на квадратный километр, против наших восьми. Понятно, что таким количеством людей и землю и дороги в разы проще обиходить. Но скоро я дорогами вплотную займусь и луж
