Законник Российской Империи - Оливер Ло

Принц Андрей, казалось, не замечал этого небольшого переполоха. Он представил меня как специального консультанта и начал вводить в курс дела.

— Вон тот высокий мужчина с седыми усами — польский посол, Казимеж Новаковский. Рядом с ним молодой человек в очках и белых перчатках — Адам Новицки, его помощник. Не спускайте с него глаз, Максим Николаевич.

Я внимательно изучил обоих поляков. Новаковский излучал уверенность человека, привыкшего к победам. Новицки же казался более нервным, его глаза постоянно бегали по залу, словно в поисках подсказок или угроз.

Типаж стратега мне известен еще с моей прошлой работы. Опасные и очень умные люди. Однако… были те, кого я опасался больше. Это стратеги с тревожным мышлением. Именно таким мне и показался Новицки.

Эти люди страшны тем, что чересчур заботятся о безопасности. Их планы продуманы от и до. Но они очень уязвимы к неизвестным переменным. И такой переменной стал я. Потому что, когда меня представили, лицо Адама нервно скривилось.

Тем временем молодой Романов продолжал:

— Несмотря на наши соглашения, поляки всегда ищут способ получить преимущество. Эта игра — не исключение.

Я кивнул, понимая всю серьезность ситуации. Игра начиналась не на шахматной доске, а задолго до того, как первая фигура сделает свой ход. Просто результат этой игры тоже на что-то будет влиять.

Наконец, противники заняли свои места за столом, а все присутствующие образовали широкий круг. Шахматная доска, выполненная из черного дерева и слоновой кости, казалась полем битвы, на котором вот-вот должно было развернуться сражение. Фигуры, искусно вырезанные из драгоценных камней, отражали свет люстры, словно готовясь к предстоящей схватке.

Принц Андрей, играя белыми, сделал первый ход, передвинув ферзевую пешку на два поля вперед — d2-d4. Это был классический ферзевый гамбит, открывающий богатую палитру стратегических возможностей.

Я внимательно наблюдал за происходящим, отмечая каждую деталь. Новаковский отвечал уверенно, его движения были отточенными, как у настоящего мастера. Однако мое внимание было приковано к Адаму Новицки. Я замечал, как он время от времени наклонялся к уху польского гроссмейстера, якобы поправляя очки или прикрывая рот рукой, чтобы кашлянуть. Эти жесты выглядели слишком точными, чтобы быть случайными. Я понимал, что это завуалированные подсказки, но молчал, помня, что принц не просил меня вмешиваться.

Да и в такой близости принцу тоже было очевидно, что против него играют два человека, а не один.

Игра развивалась напряженно. Романов демонстрировал выдающееся понимание позиции, его ходы были сильными и логичными. Новаковский принял ферзевый гамбит, двинув пешку d7-d5, и вскоре партия перешла в острейшую миттельшпильную позицию. Фигуры на доске, словно в ожившем танце, маневрировали, создавая угрозы и контригры.

На двадцать третьем ходу я заметил критическую ошибку польской стороны. Новаковский, в спешке или из-за отвлеченности, допустил грубый просчет, оставив свою ладью на c8 без защиты. Этот промах открывал возможность для белых провести комбинацию, которая могла бы решить исход всей партии.

Я напрягся, наблюдая, как рука принца потянулась к фигуре. Но это была не та фигура, которая могла бы использовать ошибку противника. Если бы Андрей Алексеевич сделал этот ход, он неминуемо потерял бы инициативу, и его позиция могла бы развалиться всего через несколько ходов.

В этот момент я принял решение. Понимая всю деликатность ситуации, я наклонился к принцу, делая вид, что поправляю воротник. Точно такое же движение, что делал Адам.

— Ваше Высочество, не кажется ли вам, что ферзь на h3 мог бы поинтересоваться положением ладьи на c8? — тихо прошептал я.

При этом сделал это специально прямо, чтобы советник польского посла заметил это. Чтобы вы так нагло вели себя в гостях? Нет уж, увольте.

Принц Андрей замер. Его рука, уже зависшая над доской, дрогнула. Я видел, как его глаза быстро пробежались по позиции, анализируя предложенный ход. Внезапно его взгляд загорелся пониманием. Без лишних слов молодой Романов передвинул ферзя на h3, создавая угрозу матовой комбинации и одновременно атакуя беззащитную ладью противника.

Эффект был мгновенным. Я заметил, как лицо Новаковского изменилось, его уверенность сменилась тревогой. Он наконец понял свою ошибку. Новицки тоже побледнел, его глаза расширились от осознания того, что их замысел рушится на глазах.

Этот ход стал переломным моментом в игре. Польский гроссмейстер отчаянно пытался спасти положение, но было уже поздно. Каждый его ход теперь был вынужденным, а принц Андрей, словно почувствовав новый прилив сил, методично вел партию к неизбежной победе.

Через несколько ходов принц объявил мат. Зал взорвался аплодисментами. Я наблюдал, как Андрей Алексеевич сдержанно улыбался, пожимая руку своему противнику. Новаковский, хоть и пытался сохранить достоинство, выглядел потрясенным и разочарованным.

Романов повернулся ко мне, его глаза светились благодарностью.

— Господин Темников, как и было мной сказано — я никогда не ошибаюсь в выборе помощника. Буду признателен, если вы останетесь на неофициальную часть встречи и обед. Полагаю, после боя на арене вы проголодались.

Я сохранял невозмутимое выражение лица, хотя внутренне чувствовал удовлетворение от успешно выполненной задачи.

— Для меня большая честь принять подобное приглашение, Ваше Высочество. Хотя должен признать, наблюдение за игрой двух мастеров уже было достаточной наградой.

Не успел я обменяться с Андреем Алексеевичем последними любезностями, как к нам приблизился польский посол, граф Новаковский. Его седые усы, казалось, подрагивали от едва сдерживаемого раздражения, а глаза метали молнии. Однако внешне он сохранял дипломатическую учтивость, как и было положено в такой ситуации.

— Ваше Высочество, — произнес он с легким акцентом, — позвольте поздравить вас с блестящей победой. Ваше мастерство поистине впечатляет. Очень интересно посмотреть, что будет, когда вы наберетесь еще больше опыта.

Я заметил, как его взгляд скользнул по мне, словно пытаясь прочесть какую-то тайну.

— Не знал, что у вас тоже есть… консультант, — добавил он, и в его голосе прозвучала нотка подозрения.

Принц Андрей, не теряя самообладания, ответил с обезоруживающей улыбкой:

— Господин Темников — мой гость. Его присутствие — дань уважения его выдающемуся деду, великому шахматисту нашей империи.

Я поймал намек принца и решил подыграть. С легкой улыбкой я обратился к графу:

— Уверяю вас, граф, мои шахматные способности не идут ни в какое сравнение с мастерством Его Высочества. Я здесь лишь как скромный наблюдатель. Почерпнуть опыт, так сказать.

Эта маленькая словесная дуэль явно оставила польского посла в замешательстве. Он переводил взгляд с меня на принца, явно не зная, верить ли нашим словам или нет. В конце концов, мужчина склонил голову в легком поклоне и отошел, оставив нас наедине.

Пока