Ведьма. Истоки - Галина Валентиновна Чередий
— Вам кого? — недружелюбно поинтересовался ведьмак.
— Людмилу Казанцеву, — хрипнул парень и резко сунул руку за полу расстегнутой наполовину кожаной куртки на меху, отчего Лукин передо мной мигом напрягся весь. Но вместо оружия представитель закона (предположительно) выдернул из внутреннего кармана нечто вроде серебряного медальона на короткой толстой цепочке. Вещица зацепилась за одежду от порывистого движения, вылетая из его пальцев, и звонко упала на каменный пол. Визитер кинулся ее подхватить и наконец выпрямился и продемонстрировал нам. — Вот!
Я успела рассмотреть искусно отлитого двуглавого орла и нечто вроде виноградной лозы, оплетающей артефакт по окружности, но потом мое внимание странным образом рассредоточилось, мысли опустели, принося непонятное расслабление и даже безразличие. Почему-то вспомнилось то самое состояние апатии, вызванное ментальным воздействием чудей тогда в тоннелях. И как только я смогла осознать, что это и есть воздействие, о котором говорил только что Лукин, то сразу полегчало. А ведьмаку, очевидно, гораздо быстрее меня.
— С кем имеем необходимость общаться? С какой целью соизволите нанести визит данной особе? — спросил он тоном насмерть стоящего на страже хозяйского покоя дворецкого.
— Я… кхм… — пришлец таки прочистил горло, чуть приосанился и сказал уже твердо: — Лейтенант Вяхирев. Людмиле Казанцевой предписано явиться в обязательном порядке к подполковнику Александрову, новому руководителю спецотдела для опроса, а я должен проследить за этим и доставить.
Опа! Ну не сказать, чтобы прямо сюрприз. Я чего-то подобного все же ждала. Вот только… Что, Люся, надеялась, Волхов будет тобой сам заниматься и вообще все замнет? А зачем бы ему это делать, если теперь никак в тебе не заинтересован? Написал официальные отчеты, дал всему ход, как полагается, и все, устранился. Ведь у нас с ним, как это там называется? – конфликт личных интересов или типа того что-то. Короче, ему заниматься мною вроде как не полагается, а мешать делать это другим причин больше не имеется. Хотя и раньше-то их, может, не было.
— Э-э-эм… Нужно ехать прямо сейчас? — уточнила я.
— Да, предписано явиться к тринадцати ноль-ноль, — уже окончательно вошел в роль строгого полицейского лейтенант и светанул массивными часами. — Сейчас двенадцать десять. Попрошу вас не затягивать со сборами.
На языке так и завертелось “сухари, мыло, зубную щетку и спортивный костюмчик брать?”, но я промолчала.
— Госпожа Казанцева передвигается везде исключительно в моем сопровождении, — заявил Лукин. — Так как является моей подопечной и подзащитной в одном лице, а также объектом нездорового интереса некоторых могущественных подлунных.
— У меня нет никаких распоряжений на этот счет, — пожал плечами лейтенант. — Доставить нужно одну Казанцеву, вам придется прибыть к отделу своим ходом и дожидаться ее снаружи.
— А вы уверены, что в состоянии обеспечить ее безопасность в пути и во время пребывания у вас? — попытался надавить Данила, но внезапно юноша, алеющий щеками и ушами, продемонстрировал иную свою сторону, и была она откровенно враждебной.
— Я уверен, что получил четкий приказ, в котором нет ни слова ни о тебе, ни о обеспечении какой-то там безопасности для ведьмы, и намерен его выполнить не взирая ни на что, — процедил он с нескрываемой злостью. — Будешь пытаться воспрепятствовать мне, ведьмак?
Ого, а не такой уж он и мальчишка, каким мне показался сразу. Вот взглядом каким уничтожающим сверлит Лукина и тоже весь напружинился, будто готов идти в атаку или отражать нападение. Ну а с другой стороны, в этот отдел по борьбе с нами, подлунными, брать слабаков и трусов никто не стал бы.
— Никто ничему не будет препятствовать! Мы законопослушные подлунные и готовы идти навстречу представителям власти, — примирительно встряла я между ними, незаметно пихая напрягшегося Лукина локтем в живот. — Простите, как вас по имени-отчеству?
— Для вас я лейтенант Вяхирев и больше никак, — практически огрызнулся вестник неприятностей, переводя теперь тяжелый взгляд и на меня.
— Ладно, лейтенант, — продолжила я прикидываться покладистой зайкой, — хотите чаю, пока я буду переодеваться?
— Нет, — процедил он сквозь зубы с явным посылом “не считай меня лохом”. — Через пятнадцать минут вы должны быть у моей машины.
— Василек, только не мандражируй, поняла? — пошел за мной по пятам Лукин. — Сейчас просто спускаемся в подвал к алтарнику, ты мне дашь право от него запитаться, как хозяйка местная, и я нас быстренько перекину сначала ко мне в дом, а потом и свалим по-быстрому из страны.
— Зачем? — изумилась я.
— Че за дурацкий вопрос? Не чуешь запах неприятностей что ли? У отдельских новый шеф, гребаная новая метла, что сейчас поначалу начнет мести всех подряд и до чистого, выслуживаясь. Я такое уже пару раз пережил, и лучше в подобные моменты быть где подальше. Через годик-другой оптимизм угаснет, и можно будет вернуться.
— Слушай, ну если бы мне грозили реальные какие-то неприятности или было что, как говорится, предъявить по факту, то разве они не приперлись бы ломать двери со спецназом, вместо того, чтобы прислать этого нервного летеху в одном лице?
— А ты хочешь рискнуть своей задницей и проверить, есть или нет? Не беси меня, василек!
— Я думаю, что если сейчас убегу, то дам им понять, что совесть моя не чиста, и мотивирую действительно копать глубже.
— Люсь, ты совсем наивная? Ты не знаешь основной принцип наших органов “был бы человек, статья найдется”?
Я заколебалась. А что, если Лукин прав? Вот поеду я добровольно, и все, с концами. Но не поеду, и что? Автоматом зачислю себя в, как минимум, подозреваемые в чем хошь, и вынуждена буду несколько лет скитаться по заграницам. А мама, Ленка, бабуля, Алька с Никифором и Фанирсом? Ну на кой черт этому новому шефу отдела меня арестовывать? За что? Нашли какие-то мои следы на трупе Филимонова? Или следы моей крови там, где Гарпия меня избивала? Но Волхов сказал — забудь. Значило ли это, что он обо всем позаботился? Обо всем ли? Он ведь опытен в этом, должен был все предусмотреть, ведь сам, выходит, замешан в сокрытии моего участия. В любом случае, я ничего не смогу по этому эпизоду рассказать, даже будь такое желание. А если станут
