Гремучий Коктейль 3 - Харитон Байконурович Мамбурин
— Мы еще две недели должны быть как можно ближе друг к другу, — пояснил я болтающей ногами Пиате, — А она на меня сердится. На всех сердится.
— Не сержусь, — произнесла бывшая Тернова тоном, подразумевающим «а ненавижу за разбитые идеалы! Только жизнь наладилась!».
— О! — мне пришла в голову мысль, которую я тут же материализовал в виде с подозрением уставившейся на меня проекции Фелиции. Развернув за плечи даймона, я начал ей тыкать в сторону удивившейся жены, приговаривая, что вот пусть идут и познакомятся там, пообщаются о своем, о женском, найдут общий язык и вообще, Фелиция Краммер дель Фиорра Вертадантос Кристине Дайхард в суп не плевала. Так что идите и общайтесь, не мешайте готовить.
Не самый лучший способ наладить отношения с девушкой, по мировоззрению которой ты прошёлся в кованых башмаках, но пусть лучше они косятся друг на друга с даймоном, поглядывая на логово нашей баронессы, чем молча надумывают какую-то фигню. Брюнетки там, эйна с котом здесь, уплетают печенье и полоски мяса, а у меня свободные руки и мозги.
Организовать засаду в основном для того, чтобы на тебя успели организовать засаду — да я чертов гений. Однако, иначе никак. Человек Синдиката мне подробно объяснил, что за теневые движения идут в моём княжестве, на кого замыкаются и на кого опираются, от чего единственный быстрый путь решить затруднения Терновых — это попасть в засаду, получив casus belli на всё вообще. А пока — почему бы не последить за нашей огненновлаской, учитывая, что тут казус белли тоже будет кстати?
Заодно, если честно, хотелось немного отдохнуть. От всего, включая постоянную готовность к встрече с Сильвией Сильверхейм. Я не испытывал иллюзий по поводу этой могущественной стервы. Её мог заставить задуматься отказ Синдиката, она могла взять паузу, узнав, что мы работаем на Тайный Приказ, но после того, что мы друг другу наговорили? Не, она — не акаи-бата с их намертво въевшимся комплексом скрываться, она — Сильверхейм! Наглые, заносчивые, ни с кем не считающиеся, всегда готовые к насилию изуверы, привыкшие насмерть промораживать своих врагов. Жадные и злые.
Не то что я. Мне бы пару-тройку людей пришибить, денежек заработать, да жить долго и счастливо, богатея и процветая.
Рисовая каша — только звучит просто, да и то, лишь у тех, кто готов удовольствоваться слегка подсоленным рисом, да мясной подливой. Истинный же секрет простого и сытного блюда не только в специях, но еще и в луке с чесноком! Ну еще и щелкать причитающую на подоконнике эйну в лобик за всё её нытье по поводу количества специй. Это Азов у неё дитя нежности и печали, а мы с Кристиной любим поострее.
— А я нет!
— Да куда в тебя столько лезет?! — удивился я, разглядывая совсем уж миниатюрную фигурку низшей эйны, уже сожравшей столько, что даже мне хватило бы наесться.
— Наши тела куда совершеннее ваших, человек! — важно заметила девушка, чья макушка была вровень с кончиками ушей сидящего рядом крупного кота, — Эйны могут обходиться без еды в течение двух месяцев!.. если будут лежать неподвижно.
— То есть, двигаясь, ты тратишь куда больше, чем человек, — тут же сделал правильный вывод я.
Эйна скуксилась и начала зыркать на меня исподлобья. Затем, увидев, что я запросто променял её блистательную личность назад на кулинарию, начала нехотя рассказывать, что в Ларинене у них куда более высококалорийные продукты, из-за чего Азовы считаются аскетами. С другой стороны…
— Смотри! — с этим возгласом Пиата, прыгнув с места через всю кухню, и перевернувшись в полете, оттолкнулась ножками от противоположной стены под потолком, а затем точно таким же макаром перепрыгнула на противоположную стену. В течение пятнадцати секунд я наблюдал как крохотное тельце с невероятной скоростью и ловкостью скачет по стенам и навесным ящикам, действуя настолько аккуратно, что следов её прыжков не наблюдалось. Потрясающий уровень владения телом и координация в пространстве!
— А теперь мне надо покушать! — Пиата вновь стояла на подоконнике, уперев ручки в бока и обвинительно рассматривая меня, — Что мне есть, если там специи?!
— Кота ешь, — буркнул я, уходя проверить своих брюнеток. Нет, ну вот обжора же. Сама сожрала всё, потом потратила, а теперь еще и…
Брюнетки чувствовали себя отлично. Я, конечно, не думал, что они подерутся, у обеих характер совсем не сахар, Фелиция еще и более «женственная», то есть истеричная и капризная, но оказалось — зря волновался. Похабно разодетая даймон вовсю присела на уши поглядывающей в окно Кристине, а та и не против. Слушала, мотала себе на ус. Правда, при появлении меня на горизонте обе тут же сделали вид, что ничего не было.
— Кушать готово, — объявил я, — Сейчас принесу.
Ели втроем, Фелиции было некуда, хотя, судя по виду сидящей на стульчике красотки, ей определенно хотелось иметь возможность попробовать пищу. При этом она еще и бросала на меня задумчивые какие-то взгляды, будто бы размышляя — сказать о чем-то или не сказать? Я не придавал этому значения. Даймон, несмотря на всё, через что мы уже прошли, не вызывала у меня доверия. Нытье, намеки, попытки манипуляция, истерики и невнятные обвинения… она всегда была себе на уме. А еще я очень сильно подозревал, что лишь однажды видел её настоящую — посреди бездны, в безумном клоунском наряде, с диким макияжем. Грустную и отчаявшуюся.
— А ничего так, вкусно, — одобрила мою стряпню Пиата, облизывая жирные губы.
— Ты же сказала, что со специями не любишь! — справедливо возмутился я.
— Нет в жизни счастья, — прочавкала наглая мелочь, глядя на меня бесстыжими глазами, — Я…
— Тихо! — прошипела Кристина, резко отодвигаясь от окна, — Там кто-то приехал!
Мы тут же, побросав приборы, встали по обе стороны от окна, аккуратно выглядывая наружу из-за занавесок. Хозяйка квартиры, которую снимала фон Аркендорф, не упоминала, чтобы к ним во двор заезжали мобили, так что вполне могло быть такое, что Ария приехала с подкреплением…
Не Ария.
Из-за плотных занавесок, воняющих пылью, мы наблюдали, как выбравшаяся из мобиля высокая молодая женщина, устремилась навстречу вышедшей из дома Анне Петровне, сходу начав с ней оживленную перепалку. Судя по всему, она рвалась в дом, но арендаторша даже мысли не допускала пропустить эту особу, всё поднимая и поднимая голос. На него, этот голос, из окон стали выглядывать любопытствующие, что явно было не по душе вторженке.
— Это не женщина! — спустя несколько секунд постановила Кристина, — Это молодой человек в
