Прятки в облаках - Тата Алатова

— Заткнитесь, — огрызнулась Зиночка. — Ненавижу вас всех.

***

После того как все осколки были собраны, а Арина, ничего не помня и не понимая, очнулась, Зиночка ее куда-то забрала.

Позже Маша узнала, что Катю и Лену вызывали к ректорше и Лене велели ждать комиссию, которая решит, отчислять ее или наказать по-другому.

Сплетничали, что просить за дочь приезжал сам великий писатель Мурат Мартынов, но неизвестно, допросился ли.

Маше было все равно. Она ходила за Костиком по пятам, и канючила, и угрожала папой, и даже пару раз всплакнула.

Но этот упрямый осел уперся так, что хоть кол на голове теши.

А потом наступила суббота, и это было больно.

***

Димка приехал не один, Димка приехал с Олежкой, и от избытка чувств Маша разревелась как маленькая.

Ее четвертый брат так сильно замкнулся в себе, что его появление казалось подобным чуду.

— А кошка-то самая настоящая боевая! — она крутилась между ними двумя, не в состоянии утихомириться. — Только ее разбили.

— Кто разбил? — насторожился Олежка.

— Да девчонки между собой ругались, вот и зацепило. О, ты знаешь Аню Степанову, да? Четвертый курс хозяйственно-бытового. А она тебя знает.

— Мартышка, да не мельтеши ты так, — засмеялся Димка, сграбастал ее в объятия и прижал к себе. Маша выглянула из-за его плеча:

— Ну такая… добродушно-круглая, Олег. Глаза как у совы.

Его перекосило:

— Угу. Маменька считает, что она мне идеально подходит, прикинь.

— Наша типичная маменька, — захохотал Димка.

— А ты?

— А мне не до этого, Марусь.

— А до чего?

— Ну что ты за репей такой!

Они стояли возле входа в спортзал и ждали Андрюшу Грекова, который обещал быть.

— Костик такой дурак, — пожаловалась Маша. — Фея-Берсерк его побьет сегодня, знаете, да?

— Можем себе представить, — хмыкнул Олег.

— Ну хоть вы ему скажите!

— Маруся, не мешай человеку творить херню.

— А если сильно побьет?

Сквозь толпу к ним пробрался наконец Андрюша. К счастью, один, без подружки.

— Ух и народу! — воскликнул он оживленно, пожимая Олеже и Димке руки.

— Нехорошо заставлять Марусю ждать, — без особой приязни сказал Олежка, и Маша толкнула его локтем в бок.

Андрюша вроде как смутился:

— Я же не специально.

И они пошли искать себе место на трибунах. Казалось, здесь собрался весь универ, даже преподы заявились, чтобы поглазеть на падение Костика.

Маше хотелось выгнать их всех, пусть идут смотреть бокс по телевизору.

Но ей оставалось только держаться за Димку и верить в лучшее.

Все передние ряды уже были заняты, однако их без слов пропустили как можно ближе к площадке. Все-таки семья, все-таки их брату предстоит огрести.

— А ты когда-нибудь дрался, Андрюх? — небрежно спросил Олежка, перехватывая Машу у Димки и пристраивая к своему боку.

— Да ты что! — ужаснулся Андрюша.

— И на чем собираешься специализироваться?

— Думаю о факультете времени.

— Теория, теория и еще раз теория, да?

Для человека, который вообще бросил учебу, в его голосе было слишком много высокомерия.

— Ты же сделаешь мне новую кошку? — затеребила его Маша, которой не нравилось это пренебрежение. Дай братьям волю — и они затерроризируют Андрюшу в считанные минуты.

— Собаку! Маруся, ну не ерзай ты так. Ничего страшного с Костяном не случится.

— Ну да.

— Это же учебно-показательный бой. На них будут защитные наговоры, — объяснил Димка. — Циркуль обещал отцу, что сделает все, как надо.

— Так папа знает? Он разговаривал с Сергеем Сергеевичем?

— Они созванивались вчера.

— И почему же Валерий Андреевич не пришел? — спросил Андрюша.

— Чтобы не смущать Костяна? — предположил Димка. — Если хотите знать, папа счел этот бой очень забавной штукой. Вполне в его духе.

— Так теперь Костик любимый ребенок? — заржал Олежка.

— Папин любимый ребенок. Маминым любимым ребенком все еще выступает Сенька, потому что у него трое детей.

— Недосягаемая высота.

Взревел студенческий любительский оркестр под руководством арифметика Плаксы. Зиночка, виляя бедрами в короткой юбке, выступила на арену с табличкой «0:0».

— Да победит сильнейший! — провозгласила она в микрофон.

Вспыхнули софиты, Наум Абдуллович принялся по бумажке читать длинный перечень правил и ограничений. Все, что поняла Маша, — бой будет комбинированным. То есть допускались любые разрешенные чары.

— Ох, — только и прошептала она, когда Костик и Нежная вышли с разных сторон площадки.

Братец выглядел испуганным и задиристым одновременно.

Нежная была невозмутима.

— Красивая она все-таки, — мечтательно сказал Димка.

— Зиночка? — спросил Андрюша, и Олежка бросил на него еще один неодобрительный взгляд.

— Нежная, — улыбнулся Димка. — Какие мускулы, какая свирепость! От нее так и несет опасностью.

— И что в этом сейчас хорошего? — воскликнула Маша. — Если уж так хочется подраться, то деритесь со слабаками.

— Наша Маша и ее кодекс чести, — ухмыльнулся Димка.

Тут Зиночка дала отмашку, взлетели и упали флажки, и все началось.

Глава 18

Глава 18

Не в состоянии смотреть на то, как Нежная ловко и словно играючи разделывает Костика, Маша отвернулась от арены, прижалась виском к Олежкиному плечу. Не сказать, что стало спокойнее.

— А сейчас, сейчас что? — через каждую минуту теребила она брата.

— Пока не побеждаем, — дипломатично отвечал Олежка.

Прислушиваясь к гулу зрителей и пытаясь по их реакции угадать, как сильно там бьют Костика, Маша бездумно следила за переполненными трибунами. На самом верху, в проеме распахнутых дверей, стояла ректорша. Алая юбка-карандаш, строгий черный пиджак с подчеркнутой талией и невероятной высоты шпильки. Стильная, уверенная в себе взрослая женщина.

Она просто смотрела на происходящее, не пытаясь остановить бой или как-то вмешаться. Хуже того — рядом с ней стоял Дымов и что-то говорил с самым невозмутимым видом. Маша увидела, как ректорша засмеялась.

Для них это было неважно. Обыкновенный учебный процесс.

Тут все вокруг оживились и ободряюще завопили.

— Что там? — взволнованно спросила Маша.

— Попал Костян, — довольно ответил Олежка. — Счет 13:4.

— Ох!

Раздался сигнал, обозначающий перерыв, и Маша бросила осторожный взгляд