Прятки в облаках - Тата Алатова
— Факультет времени, — тут же выдвинула новую версию Маша.
— То есть вы предполагается, что из какого-то там будущего вдруг явился посланник, который заявил: немедленно убейте Марию Рябову, иначе всем хана?
— А вдруг?
— Путешествия во времени все еще не изобрели, Рябова, — вздохнул он.
— И зачем тогда целый факультет?
— Ну, это фундаментальная наука, без понимания которой невозможны разделы теоретических и прикладных дисциплин. Согласно принципу детерминации…
— Наука ради науки, понятно, — с пренебрежением перебила она. — Ладно. Остается последний вариант: кто-то рассчитал вероятность.
— Поясните, — предложил Дымов, склоняя голову и глядя на нее так серьезно и внимательно, как будто из них двоих это она была старше и образованнее.
— Поясняю, — с энтузиазмом откликнулась Маша. — На примере работы свахи. Возьмем мою маму, которая вдруг пришла и сообщила, что у меня с Федей Сахаровым будут идеальные дети. Откуда это взялось? Ведь у свах нет какого-то дара или предчувствия. Они работают с анализом данных, вычисляют счастливые пары математически, согласно собственным алгоритмам.
— Как, по-вашему, Сахаров — оптимальный вариант в какой выборке? — спросил он тем самым тоном, которым на экзаменах загонял студентов в угол.
— А?
— Ну, вряд ли Лариса Алексеевна прогнала через свои алгоритмы все человечество. Она сужала выборку: возраст, пол, состояние здоровья, семья и так далее. Осмелюсь предположить, что она вообще выбирала из студентов нашего университета — первый, второй, третий, четвертый курс, может, еще пятый. То есть исходила из того, кто вам подходит, Мария, и с кем вам будет проще построить отношения благодаря общим интересам и общей среде обитания.
— А! Да, скорее всего. Это разумно.
— Теперь идем дальше. Чтобы рассчитать вероятность того, что вы совершите в своей жизни или не совершите, надо рассчитывать конкретно вас, Мария. Кому бы этим вздумалось заниматься?
— Моей маме, например, — выпалила Маша и прикусила язык под его насмешливым взглядом.
— Допустим. Допустим, Лариса Алексеевна села и просчитала варианты вашего будущего, и что потом? Она начала жаловаться своим подружкам: ох, вы знаете, моя дочь однажды станет злом во плоти, понятия не имею, как так получилось, я ее совсем иначе воспитывала?
— Мда… Мы с вами снова у разбитого корыта, — приуныла Маша. — Я даже начинаю привыкать к тому, что ничего не понимаю и никогда не пойму.
— Кто-то знает, что такое Лиза, — сказал он задумчиво. — Кто-то знает, что артефакт у меня. Почему бы нам не подумать в эту сторону?
— Потому что на совещании ректорши… Аллы Дмитриевны была целая толпа. И менталисты, и старичок в приемной наверняка подслушивал, и Зиночка тоже, вероятно, в курсе, и вообще… Власов не выглядит человеком, способным держать язык за зубами. Кроме того, Дина сразу узнала в вас мужчину — чего ей стоило проследить, в какой кабинет Лиза то и дело шныряет?
— Я был осторожен, — неуверенно пробормотал он, и Маша фыркнула. — Или, если наши неугомонные менталисты правы, — обошел он эту историю с другой стороны, — и им действительно подстроили диверсию с утечкой правды, то кто мог знать, что у них намечается эксперимент?
— Кто угодно, — заверила она. — Власов при мне хвастался об этом Дине.
— Опять Дина. Как-то ее слишком много вокруг.
— Или Власов как-то слишком много болтает. Кажется, единственное, что мы можем, это раскрутить артефакт в обратную сторону.
— Если мы можем.
— Да ну вас! — рассердилась она и откинула полог, чтобы отправиться спать. Сегодня от Дымова не было никакого утешения, только новая головная боль.
Да так и замерла: посреди их спальни стояла Арина Глухова, тихонько покачиваясь из стороны в сторону. Ее лицо было пустым-пустым, как у зомби, а глаза ничего не выражали.
— Эй!.. — крикнула Маша испуганно, но тут Дымов положил ей руку на плечо и покачал головой.
Она послушно замерла и застыла, следя за тем, что будет дальше.
Вот Арина подошла к Машиной кровати, откинула полог, и в ту же секунду раздался громкий Олежкин голос:
— Машка, подъем! Опасно, мартышка!
Кособокая глиняная кошка прыгнула с полочки у изголовья на кровать и устрашающе зашипела, изогнувшись.
Арина слепо взяла ее в руки, поднесла к лицу, а потом изо всех сил швырнула об стену.
После чего на нетвердых ногах направилась к кровати Ани. Маша вцепилась в локоть Дымова, кровь стучала в висках. Руки Арины были пусты, ни ножа, ни чего-то еще, но кто знает, что она сделает с Аней?
Несколько минут протекли в неподвижности. Арина закрыла полог снова и двинулась к кровати Вики, полюбовалась на нее тоже, развернулась и побрела к ним с Дымовым.
Оцепенев, они смотрели в ее пустое лицо.
Кажется, они не произвели на Арину особого впечатления, потому что она, покачавшись немного на месте, направилась в коридор.
Дымов вскочил и потянул Машу за собой. Больше всего на свете ей хотелось сейчас закрыться в спальне, и пусть там, снаружи, будет что будет. Но для этого нужно было найти в себе волю к сопротивлению, которой пока не наблюдалась. Так что Маша смертельно напуганной куклой на ватных ногах последовала за Дымовым, так и не выпустив его локоть.
Они прошли мимо открытой комнаты Арины и Кати, а потом их устрашающая сомнамбула толкнула дверь в спальню Дины и Лены. Та легко подалась.
Кровать Дины, аккуратно заправленная, пустовала — очевидно, самая известная кокетка факультета проводила время куда приятнее, чем Маша. А вот Лена мирно спала, раскинувшись на кровати. В этой комнате не было хозяйственной Ани и не было звукопоглощающих пологов, поэтому Лена казалась особенно беззащитной.
Из горла Арины вырвалось удовлетворенное урчание, она пошарила у себя в карманах, достала зажигалку и подожгла неаккуратно торчащий уголок простыни.
Дымов тут же неразборчиво что-то пробормотал себе под нос, и огонек погас.
Арина тупо на это попялилась, потом обернулась к источнику своей неудачи — и двинулась прямо на Дымова.
Он торопливо вытолкнул Машу в коридор, начал было очередной наговор, но мимо пронеслось нечто стремительное, и стеклянный олень Васька боднул Арину в живот. Та покачнулась, глаза ее яростно вспыхнули, она стянула с ноги туфлю и прищурилась, примериваясь. Олень отступил немного назад, а потом с короткого разбега набросился снова, в этот раз поднявшись на задних ногах
