Прятки в облаках - Тата Алатова
— Ты знакома с Олегом? — насторожилась Маша. — Как? Он ведь два года назад бросил универ, а ты уже училась, да? Вы здесь познакомились?
Вика, которая вернулась в общежитие раньше, недовольно заглянула в коробку.
— Ты не будешь заколачивать эти гвозди здесь, — прошипела она.
Аня опустила свой груз на кровать.
— Ну конечно, не буду, — успокоила она ее. — Это будет делать молоток вместо меня. Мы проходим элементарные ремонты.
— У вас же есть для этого мастерские, да? — не унималась Вика. — Зачем ты тащишь шум и грязь в спальню?
— Никаких шума и пыли. Для этого есть специальные…
К счастью, у Маши зазвонил телефон, и она с облегчением нырнула за свой полог, чтобы спокойно поговорить с мамой.
— Ох детка, — сочувственно сказала она, — Артем Викторович рассказал мне, что Наум Абдуллович рассказал ему, — про твои неприятности. Этот Федя Сахаров оказался совершенно несдержанным юношей, разумеется, он нам не подходит.
Ну что за сплетники эти свахи. Само собой, Глебов не мог обойтись без звонка-доноса: ему не терпелось утереть нос коллеге-конкурентке. Посмотрите-ка, уважаемая Лариса Алексеевна, ваша дочь ничего не смыслит в отношениях. Куда только смотрит ее маменька.
— Ну, в итоге Федя пострадал больше меня, — философски ответила Маша, озадаченная этим «нам».
— Ты же не обрушила на него все это безо всякой подготовки? Сначала следовало приглядеться к мальчику, понять, есть ли между вами искра, ну, ты понимаешь, о чем я.
— Да-да-да, — уныло согласилась Маша, — безусловно, так и следовало поступить.
— Но не переживай, я найду тебе кого-нибудь не хуже.
— Мама, пожалуйста, — взмолилась Маша, — не надо кого-нибудь. Сначала — диплом, потом всякие шуры-муры.
— Но и шуры, и муры важная составляющая нашей жизни.
«Мам, отстань от мартышки», — раздался на заднем фоне голос Димки, которому вторил Сенька: «Ну ма-а-ам!», а за ним — дружным хором протяжное от племянников-повторюшек: «Ну ба-а-а-а!»
— Все против меня, — засмеялась мама. — Машенька, девочка, ты, главное, не расстраивайся из-за таких пустяков. Дело-то житейское.
— Ага.
Маше так отчаянно захотелось домой, что она часто-часто заморгала. Димка пришел из плавания, и Сенька тут же примчался с детьми, а Мишка, наверное, не смог вырваться из своей больницы в глухомани, ну а Олежка… Олежка редко теперь появлялся у родителей.
И папа, наверное, будет подкидывать внуков к потолку, а Димка травить свои моряцкие байки, а Сенька рассказывать про своих учеников, и так им всем хорошо станет вместе, так весело.
Ладно, послезавтра Димка приедет в универ, и Маша тоже получит свою долю баек.
— Так откуда ты знаешь Олежку? — выбравшись из-под балдахина, пристала она к Ане.
— Это секрет, — ответила та, расчищая место на своем столе.
Лиза-Дымов помахал контейнерами с едой, приглашая Машу на ужин. Она рассеянно кивнула ему.
— Какой еще секрет?
— Секретный секрет.
Ну и подумаешь. Маша сама позвонит Олежке и будет его пытать до тех пор, пока он не сдастся. Великое дело.
***
Прямо под кухонной тусклой лампочкой зловеще висел в воздухе Вечный Страж во всем мрачном великолепии своего савана.
— Иван Иваныч, вы бы хоть облачились в сюртук перед барышнями-то, — укоризненно сказала ему Маша. — Кто же так к столу является.
Арина Глухова, которая вдумчиво и серьезно созерцала парящую фигуру, немедленно наябедничала:
— Он так уже семнадцать минут болтается безо всякого движения. Я пыталась его растормошить и даже запулила в него яблоком — никакой реакции.
В этот вечер для разнообразия она была трезва и очень спокойна. Сложно представить, что в школьные годы эта девочка славилась внезапными приступами агрессии. Наверное, амулеты, которая она была вынуждена носить с тех пор, хорошо работали.
— Ты кинула в Вечного Стража яблоком? — спросил Лиза-Дымов подрагивающим голосом.
— Огрызком, если быть точнее, — невозмутимо подтвердила Арина.
Маша помахала перед серой облачностью, которая клубилась под капюшоном, с опаской подергала за истлевший рукав, старая ткань треснула, и древний клочок оказался в ее ладони.
— Ой, — Маша виновато отпрыгнула в сторону, тайком сунула клочок в карман и жалобно посмотрела на Лизу-Дымова.
— Кто знает, где сейчас блуждает его разум, — он сунул контейнеры в микроволновку и поставил чайник.
— Это так захватывающе, — мечтательно сказала Арина, — гулять невидимкой на воле, пока твое тело находится в покое. Мне часто кажется, что я вовсе не там, где есть, как будто не существует никаких преград, никаких стен, никаких запретов. Человеческое тело — это клетка для разума, вы думали об этом? Оно всегда чего-то хочет — есть, спать, секса, движения или отдыха, оно обкрадывает тебя своими потребностями, оно слишком настырное, жадное, ненасытное. О, древние монахи, которые умерщвляли плоть, были мудры.
Маша слушала ее, покрываясь мурашками. Арина будто чревовещала, спокойная, равнодушная, ее гениальность сбоила легким сумасшествием.
— Любопытно, это уже дисморфофобия или просто обычный бред? — с интересом спросила Дина Лерина, которая уже с минуту стояла в дверях, морщась то ли от вида Вечного Стража, то ли от слов Арины.
— Дисмрфрм… что? — не поняла Маша.
— Ненависть к своему телу. Как вы думаете, это можно убрать отсюда хотя бы в коридор? — и она кивнула на Вечного Стража.
— Это, — повысила голос Арина, — куда могущественнее нас всех, вместе взятых. Разве вы не ощущаете потоков силы, которые как паутина оплетают все вокруг? О, оно струится повсюду, оно подключается прямо к нашим головам, оно копошится прямо в наших мозгах, тонкие лапки щекочут наши нейроны, перебирают их один за другим.
— Не надо больше о пауках, — взмолилась Маша.
— Трезвая Глухова в сто раз хуже пьяной, — процедила Дина.
Лиза-Дымов переложил гречку из контейнеров в тарелки и разлил по кружкам чай. Казалось, его совсем не волнует все происходящее вокруг. Он был сосредоточен на простых и понятных вещах: порезать хлеб, достать вилки.
Маша поймала себя на том, что пристально наблюдает за ним, ловит Дымова в движениях Лизы, то, как он рассеянно щелкает пальцами, когда зависает: черный чай или зеленый? Небрежную расслабленность плеч, то, как он, останавливаясь даже на мгновение, сразу принимает устойчивое положение — привычка человека, который много времени проводит
