Прятки в облаках - Тата Алатова
Значило ли это, что Маша слишком шагнула за пределы приличий, шепчась с ним по ночам в кровати, и такое ни за что бы не одобрила свирепая ректорша? Она бы разозлилась, наверное?
Это глупо, сказала себе Маша. Даже если обстоятельства сложились так, что норма вывернулась из самой себя и обернулась странностью, то это только временное явление. Они разберутся с парочкой злоумышленников и снова вернутся на свои места. Она за парту, а он к доске.
Если только злоумышленники не разберутся с Машей раньше. Ну почему Вечному Стражу надо быть таким неуемным, почему бы ему просто не остановиться на самом простом: вот ваш злодей, хватайте его! Почему ему надо копаться в причинах и оставлять Машу в подвешенном состоянии?
Дверь за ее спиной подалась назад, и Маша подалась назад тоже, покачнулась, обрела устойчивость и неохотно обернулась. Ей было неловко смотреть на Лизу.
— Да что ж это такое! — тут же вырвалось у нее. — Вы в зеркало совсем не смотритесь, что ли? Я имею в виду нормальное зеркало, — тут же поправилась она.
Лиза-Дымов хлопнул ресницами.
— Не думаю, что у меня в кабинете есть нормальное зеркало, — с мелодичной хрипотцой, как после долгого молчания, ответила он.
Тяжело вздохнув, Маша попыталась пальцами разгладить его волосы, поправила перекрученные лямки джинсового сарафана поверх теплой водолазки, опустила глаза вниз, разглядывая голые коленки.
— Вам нужны колготки, — сказала она. — На улице сегодня зима, помните?
— Колготки, да, — согласился он, — у меня где-то были.
И он снова нырнул в свой кабинет.
Зиночка, наверное, не устает смеяться над тем, как они все с ума сходят из-за внезапных перепадов погоды. Удивительно, что ректорша позволяет ей такие сумасбродства. Или это какая-то тайная часть учебного процесса, вроде повышения стрессоустойчивости и развития внимательности?
— Ну, теперь я готов? — спросил Лиза-Дымов, появляясь уже со своим безразмерным баулом и в ярким пальтишке.
— Вполне, — одобрила Маша и первой поспешила по коридору к лестнице. Ей еще нужно было забрать свою одежду из студенческого гардероба.
Метель стихла, и на улице было красиво и снежно. Наступающие сумерки раскрасили сугробы в синий.
— А как же ваша социальная жизнь? — спросила Маша, когда они шли к общежитию. — Друзья, родственники, коллеги. Они не удивляются, куда вы пропали?
— Такое со мной бывает, — пожал он плечами. — Время от времени я ухожу со всех радаров, когда погружаюсь в научную деятельность или просто в хандру.
— Хандра — удел бездельников, — поделилась Маша сентенцией из богатейшей папиной коллекции.
— И неудачников, — безо всякого выражения отозвался Лиза-Дымов.
Они остановились, чтобы купить в киоске у фонтана нехитрый ужин — два контейнера с гречкой и гуляшом, а еще пряники.
Тут к ним подошла Аня Степанова, в руках у нее была довольно большая коробка с инструментами.
— Домашка по бытовке, — отдуваясь, пояснила она. — Мы проходим ремонтные наговоры. Эти молотки и гвозди такие тяжелые.
— Давай я помогу, — по-джентльменски предложил Лиза-Дымов.
Маша чуть не пнула его, а Аня глянула с изумлением.
— А ты у нас кто, Геракл? — уточнила она. — Ну, если у тебя есть суперсила, ты только скажи, мне давно хотелось сделать перестановку в комнате.
— Да господи, — скривился Лиза-Дымов, — это же первый курс, — и он что-то неразборчиво пробормотал над коробкой.
— Ух ты, так гораздо легче! — восхитилась Аня. — Я все время забываю, что чары можно использовать и в жизни, а не только для учебы.
— Потому что слишком много ограничений, — кивнул Лиза-Дымов, — особенно для студентов. Да и взрослым приходится все время мысленно сверяться со списком разрешенных, условно разрешенных и недопустимых чар. Чем сильнее общество развивается в этом направлении, тем больше запретов на себя накладывает.
— Ты немного ботаник, да? — засмеялась Аня. — Неудивительно, что вы с Машкой так спелись. Ну что, ты уже привыкла к Москве? Не скучаешь по Питеру?
— Можно подумать, я вижу что-то кроме общаги и универа, — пожал плечами Лиза-Дымов.
— И правда, — согласилась Аня. — Девчонки, давайте куда-нибудь сходим в воскресенье. Наша Вика уже с ума, кажется, сходит из-за того, что нас четверо в одной комнате.
— Бедная Вика, — проворчала Маша, — ей-то, разумеется, сложнее всего приходится. Это же ее пытаются убить, ах подождите, речь идет обо мне.
Они поднялись по ступенькам общаги, и Лиза-Дымов открыл перед ними дверь. На этот раз Маша даже глаз закатывать не стала — кто угодно это сделает, если за тобой идет человек, чьи руки заняты коробкой. Но что-то надо делать с его старомодными мужскими привычками, пока он не начал помогать им снять куртки.
— Пассивная агрессия не поможет тебе, Машка, — заметила Аня, — а вот что насчет выпивки? Неподалеку есть неплохой бар для одиночек. Ну знаете, из тех, куда ходят, чтобы познакомиться с кем-нибудь. Если подумать, есть что-то неправильное в том, что ни одна из нас ни с кем не встречается.
— У меня есть уже есть… кое-кто, — быстро сказал Лиза-Дымов.
— Правда? — Аня оглянулась на него с любопытством. — Красивый?
— О да, — мечтательно согласился Лиза-Дымов.
— Странно было бы, если бы Лиза сказала: ну так себе, знаете, не в моем вкусе, — вставила Маша с непривычной язвительностью.
Аня посмотрела на нее с удивлением и тут же нашла оправдание:
— Это все нервы. Выпить, Машка, срочно выпить, а то ты вот-вот на людей начнешь бросаться.
Это было несправедливо. Она ведь хорошо держалась для человека в ее обстоятельствах.
— Давайте сначала переживем субботу, — уклонилась Маша от прямого ответа. — Кто знает, может, придется откачивать Костика.
— Фея-Берсерк не покалечит твоего брата, — заверила ее Аня.
— А что будет с его самооценкой?
— Шмякнется об пол и отскочит, как резиновый мячик. У мужчин вашей семьи, Машка, есть характер.
— А у женщин нашей семьи? — тут же спросила она, возмущенная гендерным неравноправием. — И вообще, с чего вдруг такая уверенность? Может, мы через одного бесхарактерные.
— Тут ты права, лично я знакома только с героем недели Костиком
