Участковый - Павел Барчук

Молодой парень. Лет двадцати пяти, не больше. Высокий, спортивного телосложения, с вьющимися каштановыми волосами и живыми, чуть насмешливыми карими глазами. На нем был надет старый, потёртый кожаный фартук, забрызганный кровью, и такие же перчатки. В одной руке парень держал огромный, страшного вида секач, а в другой — потрёпанный томик в твёрдом переплёте. Пожалуй, более абсурдной картины представить сложно. Мясник, читающий за работой…

Заметив мое появление, парень положил книгу на стол, рядом с аккуратной горкой почек, и улыбнулся. Улыбка была обаятельной, открытой. Она совершенно не вязалась ни с местом, ни с обстоятельствами.

Я прищурился, включая «рабочий» взгляд. Парень выглядел все так же до тошноты милым и приятным человеком. Его улыбка стала еще шире. Я прищурился сильнее — ничего. Стоит себе молодой пацан, ровесник моего нынешнего тела, скалится.

— А вот и наш гость! — произнес он голосом, в котором звенела молодость и энергия. — Иван Сергеевич Петров, он же агент «Упырь-01». Добро пожаловать в мои скромные апартаменты! Проходите, присаживайтесь. Вернее, стойте, сидеть тут особо негде. Да… И прекратите кривляться. Вы можете напрягать свои глаза сколько угодно, ничего не сработает. На мне нет личины, как, к примеру, на нашем общем знакомом, Анатолии Дмитриевиче. Не обижайте меня подозрениями, будто я — жалкий фокусник, способный лишь создавать морок. Мой вид именно таким и является. Вы видите то, что есть на самом деле. Опыт, знаете ли.

Я застыл на пороге, не в силах вымолвить и слова. Это — Профессор⁈ Серьезно⁈ Тот самый древний и ужасный вампир, питающийся страхами? Создание, которое, чисто теоретически, может помнить Наполеона и декабристов? Да ну на фиг!

Парень выглядел как комсомольский активист или молодой специалист, только что с отличием окончивший институт! И это, честное слово, весьма сбивало с толку.

— Вы… Вы Профессор? — наконец спросил я.

— В настоящее время — да, — легко согласился он, снимая окровавленные перчатки, которые тут же полетели в специальный бак. — Павел Игнатьевич Ветринский, директор N-ского мясокомбината. Предвосхищая новую порцию вашего удивления, связанную с высокой должностью при малом жизненном сроке, сразу уточню… По паспорту мне тридцать пять. Просто… Здоровый образ жизни, никаких вредных привычек, спорт. Ну вы поняли. В прошлой жизни, лет десять назад, был Анатолием Сергеевичем Воронцовым, родным дядей Павла Игнатьевича, по матушкиной линии. Работал главным инженером на этом же предприятии. Я вообще последние лет пятьдесят предпочитаю не менять дислокацию. Хороший, уютный городишко наш N-ск. Не находите? А до того… Ох, это долгая история. Но вам, я полагаю, интересны не мои воспоминания о прошлом?

Профессор, он же Павел Игнатьевич, подошел к раковине, тщательно вымыл руки, и только теперь я заметил, насколько они у него изящные, с длинными пальцами пианиста. Совсем не руки мясника.

— Знаете… ожидал кого-то… постарше, — не удержался я.

Профессор рассмеялся. Звонко и искренне.

— Милый мой инквизитор! Возраст — понятие относительное. Особенно для таких, как я. А выглядеть старше — это дурной тон. Привлекает ненужное внимание. Вот, к примеру, в тридцатые годы я работал в одном… скажем так, ведомстве. И был у меня начальник, фанатичный любитель «старой гвардии». Так я под него и подстраивался — седина виски, морщины, сутулость. Очень выгодная была позиция. Все думали, что я вот-вот откинусь, и не видели угрозы. Глупцы. — Профессор вздохнул, с легкой ностальгией. — Но сейчас другие времена. В моде — молодость, энергия, энтузиазм! Вот я и соответствую. Кстати, вы не пробовали наши новые сосиски «Молочные»? Себе на ужин парочку прихватите. Рекомендую.

Я чувствовал, что мой мозг вот-вот закипит. Этот… этот пацан, который с лёгкостью рассуждает о сосисках и репрессиях, сбивал меня с толку.

— Ладно, хватит лирики, — сказал Профессор, его взгляд внезапно стал серьёзным и пронзительным. — Вы интересуетесь вчерашним несчастным случаем. Смертью молодого человека. И, судя по тому, что вы занялись поиском вампиров, проживающих в этом городе, кое-кто попытался направить вас по ложному следу.

— Бесов сказал, что вы… питаетесь страхами, — осторожно начал я.

— Бесов — мелкий бес низшего ранга, и мыслит соответствующими категориями, — пренебрежительно махнул рукой Профессор. — Да, я могу так делать. Это…хм… как бы вам объяснить… весьма изысканное блюдо. Но зачем мне устраивать такие грубые, топорные спектакли? Бросать труп на видном месте? Да еще и так наглядно. Это же крик души, вернее, крик душевнобольного! Настоящая работа со страхом — тонкое искусство. Это когда человек сам себя уничтожает изнутри, а ты лишь… направляешь. Помните Шекспира? «Сомнения — предатели: заставляя пробовать, лишают нас того, что мы могли бы выиграть, страшась попытки». Я предпочитаю работать с сомнениями. А не с такими вот… цирковыми трюками.

Профессор подошел к столу, взял свой томик. Это, кстати, был именно Шекспир. В оригинале.

— Я, знаете ли, с Уиллом был знаком. Талантище! Мы как-то разговорились в одной таверне… Он тогда жаловался, что критики его «Гамлета» разносят. А я ему и говорю: «Уильям, не переживай. Пройдет пару сотен лет, и твои произведения будут изучать потомки». Он, конечно, не поверил. — Профессор вздохнул. — Жаль, не дожил. Вы знаете, я ведь предлагал ему вариант с бессмертием. Не захотел… Сказал, хочет чувствовать жизнь, а не существовать. Эти гении… Представьте себе, почти всегда отказываются от щедрых подарков с моей стороны, меняя их на короткое человеческое существование.

Я несколько раз моргнул, пытаясь сообразить, что сказать в ответ. Лично мне ни Шекспиры, ни гении на жизненном пути не встречались. Разговор принимал всё более сюрреалистический оборот.

— Так вы утверждаете, что не убивали того парня? — Я решил, что разумнее вернуться к теме беседы, которая по сути меня сюда и привела.

— Утверждаю, — кивнул Профессор. — Более того, я уверен, что это сделали с определенной целью — чтобы подставить именно меня. Либо, пытались прикрыть свои деяния моим честным именем. А оно, поверьте, действительно честное. Я люблю красоту. Соответственно, все делаю красиво. А ваш этот покойный… Грубо. Очень грубо. Мне кажется, вас сейчас направляют по ложному следу. И, должен сказать, у них… или у нее…почти получилось. Любой другой инквизитор, найдя следы вампира и услышав о «питающемся страхами», не стал бы разбираться. Достал бы свой арбалет, серебряный болт… и всё. Протокол о нарушении Договора составлен, отчёт отправлен. А вы… вы оказались въедливый. Поэтому, в знак