Князь Пушкин - Сергей Александрович Богдашов

— Надо завязывать с вином, — потупил Пётр очи в стол.

— Угу, зарекалась свинья жёлуди не жрать, — хмыкнул Павел. — Князь, у тебя есть на чем поспать? Ну, или хотя бы сеновал какой-никакой?

— Рядом с залом в комнате две кровати для вас приготовлены. Устраивайтесь, — кивнул я в сторону их спальни. — Я пока с другой стороны зала себе спальню присмотрел. Потом разберёмся, как лучше комнаты распределить.

Никогда не запоминаю сны, но сегодняшняя ночь была исключением. Весь сон под улюлюканье цыган я убегал от медведя. Закончилось всё тем, что я взобрался на липу, и подо мной обломилась ветка. Очнулся я, как и полагается, на полу.

— Саша, у меня либо галлюцинации, либо во дворе человек-невидимка ходит, — склонился надо мной Серёга.

— Как у галлюцинации могут быть галлюцинации? — проворчал я. — Это ты меня с кровати скинул?

— Ни за что не воспользовался бы твоим телом без спроса, но тут случай экстраординарный, — прошептал тульпа. — На земле сегодня изморозь, так во дворе человеческие следы появляются, а на уровне головы пар виднеется, как при дыхании.

— Надо же какой глазастый. Как ты в темноте следы на земле увидел.

— Так взгляни в окно. Сегодня луна, как тыква и ни облачка на небе.

— Думаешь, нежить какая поднялась?

— Да какая нежить, если оно паром дышит!

— Ну, пойдём, посмотрим, кто там тебе спать не даёт, — вздохнул я, обувая сапоги на босу ногу.

— Саш, ты бы пистолет взял с собой на всякий случай, — кивнул Серёга под кровать, где стоял мой походный саквояж.

— Так он же не заряженный.

— Ну, так заряди. Долго что ли?

— Ну, Серёга. Не дай бог тревога ложная, — достал я пистолет и при свете луны начал набивать в ствол порох, — Я с тобой неделю разговаривать не буду. И вообще, зачем мне пистолет, если я дерево могу срубить с расстояния в несколько метров.

— Оружия и бэ-ка много не бывает,– авторитетно заявил тульпа. — Бывает мало, но больше уже не унести. Я бы на твоём месте, ещё бы и воздушный щит перед собой выставил.

— Ох, и любишь ты жути нагнать на пустом месте, — проворчал я, но прислушался к совету и активировал воздушную защиту. — Идём уже, а иначе я обратно спать лягу.

Пройдя мимо комнаты, в которой храпели Исааковичи, мы с Сергеем вышли в сени, я тихонько отодвинул щеколду на входной двери и не спеша потянул её на себя. Не успела дверь до конца раствориться, как Серёга рыбкой нырнул в дверной проём и оказался во дворе. Любит он у меня попонтоваться, не без этого.

Как ни странно, волнения Серёги были полностью обоснованы. У крыльца, да и во дворе в лунном свете на земле искрилась изморозь, на которой явно читались следы сапог изрядного размера.

— В общем так, Санёк, — юркнул обратно в сени тульпа. — У пятого окна от двери пар по стене поднимается. Я не знаю, что это за невидимый человек-паук, но будь осторожен. Выгляни аккуратно за дверь, да подстрели этого арахнида. Только присядь, а то твоё исподнее в темноте за версту видно. И про защиту не забывай.

Присев на корточки, я высунул голову за двери и посмотрел вдоль стены. Рядом с указанным Сергеем окном и, правда, нет-нет да появлялись небольшие клубы пара, какие обычно бывают при дыхании человека на морозе. Наведя пистолет ниже предполагаемой головы, я создал от ствола до цели воздушный тоннель и нажал на спусковой крючок. В ту же секунду собачка высекла искру на пороховую полку, и прогремел выстрел.

Едва развеялся дым, как я увидел, что со стены под окно с криком свалился мужчина. Встав на колено, мужик запустил в мою сторону ярко-оранжевый шар, который растекся по моей защите и ослепил меня.

— Кто стрелял? — послышался в сенях голос Павла Исааковича.

— Я татя подстрелил, — ответил я, утирая слёзы, выступившие из-за вспышки. — Вроде ранил.

— Петька, давай за мной, — прокричал Павел и босиком ломанулся за скособоченным мужиком, который придерживая простреленную ягодицу рукой, уже успел добраться до угла дома.

Как и ожидалось, выстрел, и крики посреди ночи разбудили всех соседей, включая их собак.

Не остался в стороне и дом губернатора. Охранник Бориса Антоновича появился, когда братья с пойманного мужика содрали все перлы и вязали ему руки его же ремнём.

— Капитана Зуйкова вызывай, — скомандовал я охраннику губернатора, — Похоже, злоумышляли не против меня, а против государства.

По сути, любое дело можно рассмотреть с разных сторон. Кто точно скажет — не показалось ли какому иностранному резиденту, что перл Строганова это только первая ласточка, а будь таких ещё несколько — и это нарушит не только политическое равновесие, но и некоторый военный паритет, сложившийся между странами после победы над Наполеоном?

Глава 16

— Что успели у подранка выяснить? — спросил я у Исааковичей, когда со двора уехала карета внутренней стражи и увезла с собой любителя заглядывать в чужие окна.

Сам я в оперативных мероприятиях участия не принимал, поскольку братья велели мне сидеть в доме и не отсвечивать. Ну, я и не отсвечивал. Так, краем глаза посматривал в окошко, как дядья немного помутузили раненого в задницу человека-невидимку, а затем сдали его на руки подъехавшим бойцам внутренней стражи.

— Шешков Гаврила Иванович. Уроженец села Бакалды Княгининского уезда Нижегородской губернии, принадлежащего бригадиру Шешковскому Ивану Степановичу, — доложил Павел, плеснул себе в бокал заварку и принялся заливать её кипятком из самовара, который я предупредительно до этого вскипятил.

— Ого. Откуда такая осведомлённость о месте рождения? — удивился я. — Это он после пары тумаков такой разговорчивый стал?

— Я же пашпорт его в руках держал, — объяснил Павел. — Выписан бурмистром села.

— А на словах что задержанный сказать успел?

— Только то, что он выблядок владельца села, — пожал плечами дядя.

— Четверть часа лупцевали человека, а выяснили только его фамилию, да место рождения? — Начал было закипать я, но быстро остановился.

Братья Исааковичи бывшие строевые офицеры армии, а не контрразведчики или полицейские.