Князь Пушкин - Сергей Александрович Богдашов
— То-то я всё гадал, куда ты, барин, аж две дюжины медальонов в лавке купил, — улыбнулся Григорий. — А ты, оказывается, в них перлы кладёшь. Умно, ничего не скажешь. И вроде как всегда на тебе, и не видно, а в случае чего и снять можно.
— При желании перл можно и под кожу зашить, просто в медальоне удобнее испытывать артефакт, — объяснил я причину использования дешёвого украшения. — А теперь раздевайся до исподнего, надевай медальон и дуй в сени. Стоп, если ты сапоги снимешь, то у тебя ноги без портянок останутся. В общем, решай сам, как будешь испытывать перл. Вполне возможно, что придётся не один такой делать. Я в своё время не подумал, и в результате мёрз на дне Балтийского моря.
Долго Гришка испытывал артефакт — я даже две чашки чая успел приговорить. Только я подумал, что пора бы и спать ложиться, как явился Григорий Фомич в одном исподнем и сапогах, рухнул передо мной на колени и начал челом бить:
— Спасибо, барин. Греет перл. Век не забуду твою заботу. Сына твоим именем назову.
М-да, уж. Не знаю, что и сказать. Вижу, что Григорий искренне выражает свои чувства, а я не знаю, как поступить.
— Вставай, Григорий Фомич. Рад, что мой артефакт тебе по душе пришёлся. Глядишь и сыну его по наследству передашь.
— Завтра же в церковь к утрене пойду, — заявил кучер. — Закажу благодарственный молебен.
— А ты в какую церкву собираешься идти? Их же полно в Пскове.
— Да в любую можно, если с чистыми помыслами идёшь. В ближайшую и пойду. Взять хотя бы Успения Богородицы с Полонища, что на перекрёстке.
— Разбуди меня. Я с тобой схожу.
Не то чтобы я стал в этом мире воцерковленным, но почему-то начал считать, что сходить в храм это нормально и правильно.
Утром перед выходом в церковь я дал Григорию немного денег. А то как-то стрёмно получается — он у меня вроде как дворня считается, а значит, ни дохода не имеет, ни с земли не кормится. С крепостными всё понятно — те, если на барщине, то с продуктами в церковь идут, а которые на оброке могут и копейку приходу пожаловать. А Григорию Фомичу как быть? Ни службу не заказать, ни свечку не поставить.
В интересную церковь мы с Григорием попали — глядя со стороны, и не скажешь, что перед тобой храм стоит. Скромной квадратное здание. Скругленные углы. Со всех сторон портики на колонах, а по центру крыши широкий барабан с окнами. Если б не яблоко с крестом на куполе да звонница около здания, то сразу и не догадаешься, что в церковь пришёл.
— Храму всего шесть лет, — поделился со мной историческими знаниями Виктор Иванович. — Его на месте старой церкви возвели на деньги помещицы Шишковой.
— То-то я смотрю, что он выглядит как новый, — заметил я. — Даже штукатурка нигде не отваливается.
— Кстати, Шишкова бабушка будущего декабриста Назимова, — продолжил блистать тульпа своей эрудицией. — Он после ссылки тоже в эту церковь делал пожертвования на благоустройство.
К моему удивлению народу было многовато для столь небольшого прихода. Вроде и не праздник, а прихожане идут и идут. После того, как я опустил в кружку для пожертвований ассигнацию в пятьдесят рублей да купил на мелочь свечей, мой взгляд устремился на амвон. Только сейчас я понял причину сегодняшнего аншлага — утреню собирался проводить сам митрополит Псковской епархии Владыка Евгений. Что любопытно, Владыка меня заметил и лёгким, едва заметным кивком головы поприветствовал.
— Доброе утро, Владыка Евгений, — подошёл я поздороваться с митрополитом по окончании службы. — Не ожидал Вас сегодня увидеть в храме.
— И тебе здравствовать, князь, — с улыбкой ответил на моё приветствие Владыка. — Какими судьбами в Пскове? Отчего не в столице?
— Так уж сложилось, что стал владельцем Велье, — пожал я плечами. — Вот улаживаю разные канцелярские дела.
— Велье, говоришь, — задумчиво пригладил бороду митрополит. — Знаю такое село. Бывал не раз. Церковь Воздвижения Креста Господня от Псковской епархии там стоит. Хороший храм. Его граф Ягужинский построил в своё время. Вот разве что колокольня совсем худая стала, поскольку деревянная, а у церкви на каменную средств не хватает. Нужно что-то с местным настоятелем делать — совсем приход зачах.
— Войду в права — разберусь, — пообещал я. — Если что, то звонницу на свои построю.
— Да я уже заметил, что ты не скуп, как иные помещики. Пособил, вон, — кивнул Владыка в сторону кружки для пожертвований, — не мелочью, а ассигнацией.
Вот ведь глазастый Владыка. Всё-то он успевает примечать.
— Если в Велье какие-то недоразумения с церковью будут, будь добр, князь, не руби с плеча. Лучше ко мне обратись, — посоветовал Владыка. — А я уж своей властью помогу. Кстати, раз уж встретились, утоли моё любопытство — правду ли в народе говорят, что ты для Строганова чуть ли не чудо-перл сотворил?
— Истину говорят, Владыка, — не стал я отпираться от известного факта. — Надеюсь, Сергей Григорьевич с умом и с пользой для страны распорядится попавшим в его руки артефактом.
— А отчего сей факт единичный? Почему только о перле Строганова судачат? Тебе чего не хватает? — как школьника начал отчитывать меня митрополит. — Источников? Так я же тебе слово дал, что для тебя все земли Псковской епархии открыты. Тебе письменное разрешение требуется?
Блин. Не ожидал такого поворота. Честно говоря, я думал, что разрешение Владыки действует только на территории, прилегающей к Святогорскому монастырю. Если мне позволено осматривать любую церковную землю в пределах Псковской губернии, то это многое меняет. Мне бы ещё Афанасия в помощники, тогда б я с «пропуском-вездеходом» весь Псков за пару дней прошерстил. Но посылать за ним кого-то, а потом обратно ждать — это минимум четыре дня пройдёт. А там, глядишь, уже и самому пора уезжать будет. Решено — сегодня же начну обход местных церквей.
— Видимо я Вас, Владыка, неправильно понял, — повинился я. — И вы правы, с бумагой от Вас было бы проще.
— Зайди после обеда в канцелярию управления епархии, — улыбнулся митрополит, — Будет тебе бумага, а пока от Великих до Покровских ворот землю проверь.
