Знак Саламандры - Мария Камардина
В кабинет влетает Сашка с копьём наперевес.
Дальше всё случается очень быстро. Сашка, не останавливаясь, бросается на Кощеева, тот размазанной чёрной тенью подрывается с места. На мгновение время будто замирает, сквозь стену огня я очень чётко вижу, как они стоят, вцепившись в копьё – то самое, из кабинета шефа, и искорки бегут по древку, собираясь на кристаллическом наконечнике, – а потом чёрная тень снова размазывается, разворачивается, сбивает Сашку с ног, и тот летит…
На меня.
А я…
Не хочу снова везти его в больницу.
Эта мысль – даже не мысль, сгусток эмоций – оказывается спасением, пламя гаснет в доли секунды. А потом в меня впечатывается Сашка, сгребает в охапку, и дальше мы летим уже вдвоём, стремительно, но недолго. К счастью, падает он не сверху, а рядом, иначе в больницу пришлось бы везти уже меня. Я замираю, уткнувшись носом в его плечо, и он большой, тёплый, пахнет знакомым одеколоном, и хочется не то прижаться крепче и разреветься, не то идиотски хихикать, потому что в голове из связных мыслей крутится только дурацкое: «Сова, открывай, медведь пришёл!»
Шеф высказывается примерно в том же духе, разве что вместо медведя у него нецензурное обозначение полярного лиса. Министр после короткой паузы просит секретаря закрыть дверь. Кощеев хмыкает:
– Вы бы, Георгий Иванович, не выражались при детях. А вы, Александр, поднимите даму с пола.
Голос его звучит как-то иначе, спустя секунду я соображаю – старческое дребезжание пропало. Сашка что-то злобно шипит, но встаёт и тянет меня за собой.
– Копьё отдай, – мрачно требует шеф. – И заканчивай балаган. Что там твоя проверка?..
Кощеев без возражений протягивает оружие хозяину, держа тяжеленное копьё легко, будто тросточку. Изменился не только голос – давешний хрупкий и скрюченный старичок уступил место высокому мужчине не старше сорока. Он откидывает назад отросшие тёмные волосы, выпрямляет спину, а потом ловит мой взгляд, и на губах, так и оставшихся тонкими и почти бескровными, появляется самодовольная улыбка.
– Всё верно, – произносит он. – Магия Саламандры, никаких сомнений, хотя и собственная сила проглядывает. Вам бы, Катенька, на курсы какие походить, а лучше – нормального наставника найти. Потенциал хороший, жалко на самотёк бросать.
В голове стремительно проносится разговор с Князевым и сопутствующие ему мысли и догадки. «Маги, имевшие способности до Контакта, – сказал капитан, – очень хорошо умеют прятаться – или работают на соответствующие органы».
– А вы, – медленно произношу я, – хорошо в этом разбираетесь?
Улыбка становится шире. Кощеев кивает, медленно, не отрывая от меня взгляда, и я чувствую, как глазам снова становится горячо, словно на огонь смотрю.
– Константин Кириллович, – недовольным тоном поясняет министр, – работает на Особый отдел.
– На полставочки, – тут же поправляет маг прежним дребезжащим голоском. – Возраст, знаете ли, давно уж на пенсию пора, но куды ж, если специалистов нет…
– Да тебя если отпустить, ты со своим стажем пенсионный фонд разоришь, – ворчит шеф, ощупывая древко копья. – Ну, Соколов… Орёл, мать твою, птица гордая! А если б сломал?!
Сашка злобно сопит у меня над ухом, но молчит, разве что крепче сжимает мою руку. Я соображаю, что Особый отдел – это как раз те люди, которые занимаются в том числе и доконтактными колдунами, а также обычными, если размер проблемы не соответствует уровню местной полиции. Министр обводит всех усталым взглядом и предлагает садиться. А потом чётко, коротко и без эмоций начинает рассказывать.
Донос на меня пришёл не ему, а в федеральное Министерство. Мол, такая-сякая, страшная, ужасная и весьма коварная, а полиция коррумпирована насквозь, потому и отпустила, наврав про Саламандру и сляпав поддельные документы. На этом месте я вспоминаю князевскую машину, сравниваю с размером своей зарплаты и хмыкаю – чтоб предложить капитану приличную взятку, мне пахать и пахать. А кредит на такое точно не дадут.
Министр делает паузу и косится на меня, потом почему-то на Сашку. Сидящий напротив Кощеев снова ухмыляется и крутит в пальцах какой-то амулет – гравированное металлическое яйцо на цепочке.
– Иногда проще соответствовать мифу, чем идти против него, – поясняет он, поймав мой взгляд. – Приходится подбирать соответствующие аксессуары. Или вот над златом чахнуть, кстати, Максим, что там с дополнительными премиями?..
Тему премий министр игнорирует – а жаль, мне тоже интересно. Хотя и про донос рассказ занимательный – анонимный автор утверждает, что если начальство ничего не сделает с ведьмой на госслужбе, то он не постесняется обратиться в СМИ и устроить по этому поводу большой красивый скандал. Если б проблема касалась только меня, решить её было бы несложно, но в распоряжении Особого отдела имелся также кое-какой компромат на Князева…
– Любовница у него, говорят, ведьма, – мурлычет Кощеев. – Абы кого он, конечно, выгораживать не стал бы…
Я чувствую, как теплеют щёки, и тут же стискиваю под столом Сашкину руку, краем глаза отметив выражение его лица. Он кривится, но не комментирует.
– Меня не надо выгораживать, – говорю хрипло. – Саламандра подтвердила мою невиновность, а документы…
Кощеев отмахивается:
– Документы документами, а проверить силу Знака – оно завсегда надёжнее. Скандальчик-то мы замнём, но не хотелось бы, чтоб в рядах нашей доблестной полиции оказался ненадёжный элемент. Хотя подозрения в его адрес всё равно имеются… Но вам об этом знать не положено.
– Это напрямую касается моего расследования, – парирую я. – Дело Ильиной ведёт Князев, и как мне, спрашивается, доверять человеку, которому Особый отдел не доверяет?
Кощеев поднимает указательный палец.
– Особый отдел, – наставительно произносит он, – не доверяет никому. И вам того же советует. Так что вы на досуге поинтересуйтесь, что там у уважаемого капитана с личной жизнью, авось эта информация тоже пригодится для расследования… Ну, или так, для себя – вдруг место вакантно, а вы ж у нас вон какая горячая девушка.
Он так многозначительно шевелит бровями, что мне хочется плеваться, и теперь уже Сашка сжимает мою руку.
– Ну хорошо, – говорю медленно. – Тогда ответьте на другой вопрос.
Коротко рассказываю про Маргариту. Кощеев заинтересованно подаётся вперёд и складывает пальцы домиком. Яйцо на цепочке свисает с указательного пальца и оказывается как раз под «крышей» – мне чудится, что узор на металле шевелится, но мелко, не разглядеть.
– Интер-р-р-ресно… – Он вдруг выпрямляется, делает неуловимый жест, заставляя цепочку закрутиться вокруг пальцев, и стискивает кулак. – Вопрос за вопрос. Я могу навести кое-какие справки – имя и внешность она могла поменять, но пара идей имеется. А вы взамен расскажете, почему министерские технические духи ходят за мной по пятам, второй раз за день защитный контур ставить приходится.
Ну
