Знак Саламандры - Мария Камардина

Я кривлюсь – зараза как есть, – толкаю локтем Сашку, который уже открыл рот, чтоб ответить, и щурюсь на Семёна. Тот опасливо косится на начальство из-под капюшона и еле заметно кивает. Князев, заметив мой взгляд, оборачивается и качает головой.

– Семён Семёныч, – протягивает он с подозрительно знакомыми укоризненными интонациями, и мне хочется фыркать от внезапного узнавания. Люблю старые фильмы.

– Ну холодно же, Олег Андреич, – жалобно произносит Семён и делает забавный жест головой и плечами – будто пытается поглубже забраться в капюшон и при этом не вытаскивать руки из карманов. – Вы ж сами сказали, что хрен она согласится, чего тянуть-то? Нам же ещё сегодня гадалок этих опрашивать…

Игоряша оживает и пихает товарища плечом – не сильно, но тот едва удерживается на ногах и вынужденно умолкает. Князев демонстративно стряхивает иней с воротника, делая вид, что не заметил невербального общения подчинённых, а потом, словно смирившись с происходящим, поднимает взгляд на меня – жёсткий, серьёзный.

– Как я уже сказал, – совсем иным тоном произносит он, – отпечатков на карте наверняка нет, а если бы и были, то в нашей базе мы их не найдём. Маги, имевшие способности до Контакта, очень хорошо умеют прятаться – или работают на соответствующие органы, но это, скорее всего, не наш вариант. Единственная зацепка – вы, Екатерина. Она дала вам телефон – значит, желала пообщаться, и, вероятно, это желание всё ещё в силе.

Я молча киваю. Насколько я помню лекции по истории магии, появление элементалей дало людям доступ к магической энергии, однако некоторые умели пользоваться ею и раньше – а Контакт только увеличил их возможности. В первые годы, пока мир только приспосабливался к магии, а законов про неё толком не было, некоторые особо продвинутые пытались стать Тёмными властелинами – или светлыми, или полосатыми, кому на что хватало фантазии. Были и революции, и военные столкновения… Впрочем, в ходе разборок быстро выяснилось, что даже самый сильный маг не устоит против современного ракетного комплекса, а элементалям не нравится, когда кто-то откровенно нарывается. Одних магов уничтожили армии, других – высшая магия, третьих удалось отловить и даже судить…

Но чрезмерным честолюбием страдали далеко не все. И то верно, если твои предки сотни лет скрывались по лесам и учили тебя тому же, сложно вот так взять и изменить привычкам. А вот сварить сильное сложное зелье по рецепту из прабабушкиной книги такая ведьма может запросто – а болтливые свидетели для неё даже опаснее, чем для обычной гадалки, втихую приторговывающей приворотами.

Полиция такую не найдёт, если она сама не захочет. Но позвонить она просила меня – значит, шанс и впрямь есть.

– Что я должна сделать?

Князев показывает на листок, который я всё ещё держу в руке, и коротко, чётко обрисовывает план работы. Гадалки, которых упомянул Семён и которых полицейские уже начали опрашивать, имеют соответствующие лицензии, проходили проверки и точно не являются древними ведьмами – однако подсказать что-нибудь интересное всё равно могут, так что парни сейчас отправятся дальше по списку выяснять насчёт приворота. А вот опрос цыганок из камеры ложится на меня.

– Они могут что-то о ней знать, – задумчиво говорит Князев. – Судя по вашему рассказу, работали они вместе и успешно отвлекали свидетелей и охрану от происходящего в камере. Вот у этой, – он стучит пальцем по имени, – лицензия на мелкую магию есть, в том числе на гадания. В лоб спрашивать не надо, притворитесь клиенткой…

Я внимательно слушаю и стараюсь запомнить всё, что он говорит, хотя и опасаюсь, что на нервах половину забуду. Попросить, что ли, письменную инструкцию… Ящерка под рукавом притихла, только изредка руку покалывает, словно в неё впиваются невидимые коготки. Кстати, о невидимках – а не может ли быть, что карту с номером телефона стащила та же тварь, что уволокла Алёнин флакончик?..

Капитан, секунду подумав, кивает и, кажется, чуточку светлеет лицом.

– Если тварь одна и та же, – поясняет он, – то вам ничего не угрожает. Вряд ли Маргарита дала вам карту, чтобы потом её же украсть, следовательно… Но мы всё равно будем где-нибудь поблизости, на всякий случай.

Договориться насчёт даты мы не успеваем – у меня звонит телефон.

– Екатерина, – в голосе Победоносцева звучит неприкрытое раздражение, – где вас носит?

Я начинаю объяснять насчёт полиции, но он перебивает:

– В кабинет, немедленно! Оба!

Встревоженно кошусь на Сашку. Ой, не нравится мне, каким тоном шеф говорил, ой, влетит нам… Что ж такого сделали эти экологи, что так его достали?

С Князевым договариваемся созвониться вечером, чтобы он тоже успел определиться со своими планами, раз уж к гадалке нам идти вместе. Возвращаемся чуть ли не бегом, в голове роятся самые худшие подозрения – судя по Сашкиному лицу, он тоже перебирает мрачные варианты.

Стоит нам подойти, из кабинета выскакивает Гошка, молниеносно взбирается на моё плечо и прячет морду под волосами. Следом выглядывает Победоносцев – он явно нервничает, даже злится.

– Ты, – он тычет пальцем в Сашку, – забери животное. Документы на столе – в базу, срочно, и отчёт по пятнадцатой форме. А ты, – он переводит взгляд на меня, – идёшь со мной.

– Куда? – севшим голосом уточняю я, пытаясь снять с себя верещащего дракона и не порвать при этом воротник.

Шеф устало вздыхает и помогает мне снять куртку.

– К министру, Катенька. К министру. Даже не думай. – Он свирепо смотрит на Сашку и суёт куртку ему в руки. – Сидишь тут, отвечаешь на звонки и переносишь всех посетителей на любой другой день. И если мне кто пожалуется, что тебя нет на месте, я тебе!..

Он показывает кулак. Сашка кривится, ловит мой взгляд – смотрит он точь-в-точь как Гошка, отпускать меня не хотят оба. С другой стороны, а что они сделают, против министра-то?..

– Георгий Иванович, – говорю жалобно, – что случилось?

Он только сердито машет рукой, потом подхватывает меня под локоть и буквально тащит за собой – коридор, лестница, снова коридор, сочувственный взгляд секретаря в приёмной, двойные двери из тёмного дерева, триколор и герб на стене за спиной министра, сам министр – усталое, неприкрыто мрачное лицо, расстёгнутый пиджак, пальцы, нервно теребящие кончик галстука…

– А-а-а, – скрипит неприятно ехидный голос слева, – вот и наша опасная ведьма-убийца.

Я поворачиваю голову. В кресле в углу сидит Кощеев – худой, сгорбленный, абсолютно лысый старик в строгом тёмном костюме. Он кладёт обе ладони на набалдашник трости, выпрямляется и растягивает бледные губы в улыбке – желтоватая кожа в пигментных пятнах выглядит ужасно