Поступь Хели - Ирина Итиль
– Так оно, в общем, и есть, – подтвердил Фергас Лонан, стягивая наушники и потирая шею.
– После того как Ал очнулся, – вернул себе рассказ Нил, – ребята, – кивок на Мартина и Мердока, – прошарили окрестности института. Внешне все было спокойно.
– Вибрация, – голос Мердока был тих, но отчетлив.
– М-мы нашли технические т-тоннели, которые вели под институт. Оттуда в к-карьер, на юг. Там ведутся р-работы, – сказал Мартин, тайком закуривая еще сигаретку. Он немного заикался, поэтому говорил рублеными, короткими фразами. – Они там что-то раскапывают, б-биргиры эти. Люди в ч-черной форме с…
– «Оком» на спине, – мрачно подсказала Локи. «Дрозды» удивленно уставились на нее. – Продолжайте, прошу.
– Постой, ты знаешь, кто это?
– Слишком хорошо знаю. Они убили моих родителей. – Это вызвало молчаливую солидарность. Тобиас отчего-то стиснул кулаки.
– Этих оконосцев было оч-чень много, мы еле выбрались, – продолжил Мартин. – И, странная штука. – Он запнулся, глянул на босса. Фергас Лонан, подумав, кивнул. – Там были дети. Не старше тебя, Ангейя. Дети указывали, где… к-копать? – Мердок кивнул, подтверждая слова брата.
Сердце у Локи часто забилось. Проглотив тугой комок в горле, она как можно небрежнее поинтересовалась:
– Дети? Что за дети?
– Да обыкновенные. Д-девчонка в очках, светленькая такая. Жуть. Использовать детей – это слишком. Еще и символы эти на столбах, брр.
– А дальше?
– Дальше нас з-заметили, насилу смылись. С тех пор то там то сям стал появляться в городе великан, этот хелев К-кадук. Закован в броню, силища как у б-бешеной гориллы, выдерживает попадание противот-танкового снаряда. И появляется, биргир его, точно так, чтобы никто к к-карьеру носа не сунул. Как пес клацает з-зубами, заставляя овечек сбиваться в стадо и идти туда, куда нужно п-пастуху.
– А пастух? – спросил Тобиас с самым невинным видом.
– Вот этого не з-знаю. Ребята остались это выяснить.
– Фергас Лонан, за что вы сражаетесь? Зачем вам это? – спросила Ангейя.
Он прищурился, вперив пронзительный взгляд Локи прямо в душу.
– Спасаем людей. За деньги мэра.
– Но какие деньги в разрушенном городе?
– Что ты хочешь найти в разрушенном городе? – вопросом на вопрос отозвался Фергас Лонан.
– Кое-что дороже денег, – ухмыльнулась Локи в ответ.
Они поняли друг друга.
Через пять часов Морна объявила остановку. Горы обступили дорогу не только с боков, но и впереди застилали небо, погружая ущелье в ранние сумерки. Врата Модгуд были совсем рядом, Локи будто их чувствовала. Кивнув Ки, который увлеченно рассказывал Киллину о «Цваральге», а тот делал вид, что ему неинтересно, Локи залезла в фургон Кайлах, взяла кончар и разыскала Валецкого.
– Пойдем, Тобиас, в сторонку. Бери фонарь.
Валецкий молча, без возражений последовал за ней за кусты. Фонарь они поставили на землю. Их тени великанами взобрались на скалистый отрог. Они встали друг напротив друга. Локи кинула кончар, Тобиас ловко подхватил его, все еще недоуменно таращась.
– Что это ты задумала?
– Начнем урок. И да, зови меня учитель Ангейя-ас, – немного по-ребячески поклонилась она. Отставила левую ногу назад для устойчивости, правую часть корпуса повернула вперед и обнажила катары.
– Ладно, – Тобиас снял свою видавшую виды куртку и отбросил ножны кончара в сторону, – учитель Ангейя-ас. С чего начнем?
– С начала. Как ты открываешь Утгард? Что ты чувствуешь? Как ты ощущаешь духа?
– Как открываю? – горько переспросил он. – Как будто крушу молотом ледяную стену, за которой меня ждет тьма и ненависть. Я знаю, что он меня ненавидит. – Он не шутил и не ерничал в кои-то веки. – Связь духа с варденом – священный обряд, построенный на доверии и дружбе. Симбиоз множества душ в одном теле. Его привязали ко мне насильно. Это был не его выбор. Он голоден, он в гневе. Я могу контролировать врата минут семь-восемь. Примерно половину этого времени он пытается меня убить.
– А ты не пробовал с ним поговорить? – тихо спросила Локи.
Тобиас растерянно покачал головой.
– Это было больно?
– Что?..
– Привязка духа… насильно. Было больно?
Тобиас, горько усмехаясь, показал на свои седые виски.
– Это тебе и нужно ему сказать. Идем.
– Куда?
Локи надела очки, отыскала подходящую трещину и протянула хельхейм руку. Валецкий сглотнул, поколебался и крепко сжал ее пальцы. Переход длился дольше обычного, Локи на выходе судорожно вдохнула морозный воздух и закашлялась. Валецкий так крепко сжал руку, что она перестала ее чувствовать.
Пейзаж почти не отличался, только вот было светлее. Ветви Вседрева мягко укутывали этот мир в сонную дремоту. Локи почти перестала испытывать страх перед Утгардом. Благодарность и благоговение, чувство защищенности и спокойствие – вот что начал значить для нее Утгард. Он расколол Вседрево и дал его смоле стать Иггом, и на самом деле мир мертвых парадоксально являлся источником жизни. Люди – его цветы, плоды и семена, его дети.
Гарм и Фенрир соткались из бурана и неторопливо приблизились.
– Простите, ребята, что долго вас не навещала, – ласково сказала она, обнимая за шеи одного и второго. – Я скучала.
Тобиас то таращился вокруг, на снег и ветви Вседрева, то на волка и пса, которые с интересом на него косились, и неизвестно было, что больше его удивляло: Утгард или дружелюбные духи.
– Что я должен сделать?
– Позови его по имени, – подсказала Локи, почесав Гарму нос. Фенрир припал к земле, приглашая пса к игре. Гарм коротко тявкнул, скакнул влево и вперед, столкнулся с волком, и оба рассыпались снежным вихрем, ероша волосы своей хозяйке.
Тобиас раздул ноздри, смежил веки и на долгое мгновение, казалось, перестал дышать. Открыл глаза и отчетливо, негромко произнес:
– Выходи, Лейинь! Я хочу быть твоим варденом!
Рогатый бес вышел из темноты, сияя желтыми, с искорками гнева, глазами. С каждым шагом в почве вечной мерзлоты Утгарда расцветали трещины, наст крошился и скрипел. Остановился он в паре шагов от Валецкого. Лоб Тобиаса покрылся испариной, его потряхивало от ужаса. Локи на всякий случай положила ладонь на один из катаров, готовясь защищать его, если потребуется. Пес и волк прекратили игру и насторожились. Она чувствовала их незримое присутствие.
Лейинь склонил голову, втянул воздух ноздрями и выдохнул, раздувая на макушке волосы хельхейм. Тобиас медленно опустился на одно колено, словно перед возлюбленной, и на двух дрожащих руках протянул духу свой кончар. Когда Лейинь принялся обнюхивать клинок, Тобиас не выдержал, и меч выскользнул
