Между добром и злом. 3 том - Кирико Кири
— У нас могут быть разные взгляды и интересы, но кто-то отравляет эти земли, и вы видели, на что эта сила способна, — вмешался Кондрат, видя, как Рай хочет ответить тем же. — И, если это враги, они захотят помешать нам докопаться до правды, которая защитит и империю, которую вы ненавидите, и вас самих. Не ради империи, а ради защиты ваших братьев и сестёр вы должны нам помочь. Сейчас наши цели совпадают.
Они не любили имперцев, а те в свою очередь не любили малхонтов. Национализм в чистом виде. Малхонтов не интересовало, что и почему там происходит у имперцев. Им был важен исключительно их народ и защита его интересов. Именно за него они были готовы бороться и плевать, что там будет с другими. И вряд ли тут что-то изменится. Но сейчас ситуация изменилась, и Кондрат пытался донести это. Теперь у них был общий враг.
Родуми что-то сказал другим малхонтам. Полминуты они что-то обсуждали, после чего Родуми вынес вердикт.
— Мы останемся и поможем вам. А благодарность империи, от имени наших братьев и сестёр, можете затолкать себе в жопу.
Спасибо, конечно, но Кондрат от подобного бы воздержался. Рай скривился, но не ответил. Гордость гордостью, однако он знал, какова его цель и долг, а значит своё мнение по этому поводу можно отбросить в сторону.
— Спасибо, — холодно ответил он. — Тогда я попрошу держать оборону около саней. Феликс, если что, справится с ними, но на всякий случай.
Здесь негде было прятаться, не считая берегов реки, однако в этой ситуации и там было негде укрыться, так как случись что, перестрелка будет идти вдоль её устья, а не поперёк. Поэтому они немного перегруппировались. Собаки были отпущены, а сани выставлены в ряд, чтобы за ними можно было прятаться.
Рай и Феликс вышли вперёд на встречу незнакомцам, чтобы встретить и не дать приблизиться к их линии обороны. Остальные пока что стояли с оружием наготове. Можно было открыть огонь сразу или спрятаться, взяв их на мушку, однако это было проявление агрессии, и Рай не хотел стать причиной, по которой произойдёт перестрелка, если вдруг выяснится, что это не враги.
Пятнадцать человек против девяти. Соотношение было не в их пользу, однако на их стороне Феликс, а его можно считать, наверное, сразу за нескольких. Минуты их приближения тянулись утомительно долго, и когда Рай, стоящий рядом с Феликсом, решил, что те подъехали достаточно близко, поднял руку.
— Специальная служба расследований, сыщик Рай Гибсдек. Я приказываю вам остановиться!
Те остановились без лишних вопросов.
— Мы хотели только попросить у вас помощи! — крикнул один из людей в санях.
— Это место преступления. Развернитесь и объедьте это место.
— Господин, послушайте, мы не хотим неприятностей… — человек вылез из саней. — Мы просто…
— Я сказал, проваливайте отсюда! — рявкнул Рай. — Залез обратно в сани, развернулся и уехал.
— Но господин…
Они продолжали препираться, и уже сейчас было понятно, что просто так они не уедут. Любой другой уже бы давно развернулся и поехал прочь, но эти прямо-таки навязывались к ним, и это явно было не спроста. Но Рай всё равно не спешил пускать оружие в ход, пусть и держал его в руках. Он продолжал говорить, уже переходя на крик и приказы в то время, как человек продолжал оправдываться. Все остальные в санях тоже как-то вытянулись, наблюдая за этой перепалкой.
Кондрат же без резких движений достал бинокль, чтобы лучше рассмотреть гостей. Он и отсюда хорошо их видел, но без деталей.
Да, пятнадцать человек, все мужчины, но лица… Никто не выглядел ни на пуганным, ни растерянным. Все внимательные, даже какие-то сосредоточенные, что не характерно для тех, кто случайно наткнулся на служителей правопорядка, которые жёстко просят их проваливать или действительно встретился с проблемами. Скорее, как готовые к этой встрече…
И у каждого у видел оружие. Их старались не держать на виду, но у кого-то они были на коленях, у кого-то лежали в санях рядом, и каждый из них держал на них руку, словно готовые пустить их вход.
А потом Кондрат выхватил взглядом одного из людей. Он сидел серди остальных, будто пытаясь затеряться, но всё равно выделялся. Какой-то странный, худощавый с бледной сернистой кожей и мутными глазами. Кондрат уже где-то видел таких, где…
Точно…
Кондрат видел похожего человека, когда они с Вайрином, расследовали дело дома с призраками и следили за одной женщиной… как её там… Маргарет вроде… Но дело не в ней, а в человеке, с которым она встречалась. В колдуне, который сейчас выглядел точно так же, как и тот человек в санях.
Они пришли сюда за ними. Пришли сюда, чтобы избавиться от свидетелей и замести следы происходящего здесь. И этот колдун был здесь потому, что они знали, что Феликс тоже обладает магией. Сейчас лишь вопрос, когда они начнут, когда нанесут удар, дождавшись момента, когда они все откроются и будут максимально уязвимы. А значит…
— Стреляйте, — произнёс Кондрат, вскидывая ружьё.
— Что? — не понял Родуми.
— Огонь! — рявкнул он и выстрелил, бросаясь за сани.
Если удара не избежать, то лучше его нанести первым и дать дождаться врагу момента, когда они откроются, вынудив действовать в неудобный момент, когда их группа готова.
Он целился в колдуна на санях. С такой дистанции и с таким ружьём попасть было проблемой и тем не менее каким-то чудом Кондрат попал. Понял это по тому, как напротив головы колдуна словно пошла алая рябь, остановившая пулю.
Дальше разверзся ад.
Их противники были готовы к тому, что будет стрельба, однако столь внезапная и подлая атака всё же внесла свои коррективы. Сразу пошёл ответный огонь, пули засвистели рядом, начали поднимать брызги снега и выбивать дерево из саней. Они начали высыпаться из саней, иза за ними укрытие, однако повезло не всем.
Кондрат разрядил вдобавок и пистолет, после чего нырнул в снег, быстро перезаряжая. Уже отточенными движениями сначала засыпал порох из бумажного патрона, потом затолкал пыж и следом пулю. Даже вставать не стал, лишь приподнялся из-под саней, пока не выцепил одного и не выстрелил, после чего перекатом ушёл в сторону, когда рядом щёлкнуло сразу две пули.
Кто-то совсем рядом с ним вскрикнул, но Кондрат не обратил на это никакого внимания. Сейчас он весь был здесь, в сражении, отвлекаться на раненых или, того хуже убитых, означало лишить их группу одного ружья, когда и так численный перевес на стороне
