Две дамы и апельсиновый джем - Анна Викторовна Дашевская
Впрочем, хотя и не ожидали стражники никаких эксцессов, а по сторонам смотрели и прислушивались внимательно.
Странный звук услышал О’Хара, не то писк, не то мяуканье, и шёл этот звук от ограды, точнее говоря – от калитки, через которую братья выходили в город, чтобы пополнить припасы.
– Слышишь? – спросил он у Мерфи.
– Котёнок? – предположил тот. – Собака? Надо посмотреть.
Нет, это был не котёнок…
На приступочке у калитки, прикрытая от солнечных лучей ветвями цветущего шиповника, стояла резная деревянная колыбель, а в ней кряхтел и попискивал младенец. Надо признаться, стражники не сразу поняли, что произошло.
– Мать, небось, в аббатство пошла? – неуверенно предположил Мерфи.
– Женщин к Псам Единого не пускают, – покачал головой сержант. – Да и потом, в любом случае в эту калитку не может войти посторонний, потому как она выводит практически в самый клуатр**. Для тех, кто продукты привозит или за утешением к братьям является, есть парадные ворота, со стороны реки.
– Так куда ж она делась?
– Давай подождём, у неё самой и спросим, – предложил О’Хара. – Вот что. Ты садись вот тут, рядышком, и жди. А я пойду, спрошу в аббатстве, не знают ли они чего.
Пока он дошёл до главного входа, пока переговорил с дежурившим у ворот послушником, пока вернулся назад в переулок, прошло минут двадцать, а то и побольше. Во всяком случае, колокол на башне отбил один удар, половину двенадцатого.
Мэрфи вытащил младенца из колыбели и довольно сноровисто укачивал; дитя перестало хныкать и вроде бы задремало.
– Покормить бы её, – сказал констебль озабоченно. – Перепеленывать пока не надо, но, чувствую, это не надолго.
– Её? – выцепил из сказанного О’Хара.
– Ну да. Это девочка. Определить, знаете ли, несложно… Что сказали в аббатстве?
– Никого из посторонних у них нет и сегодня не было, – сержант потёр затылок. – Похоже, что матери мы здесь не дождёмся. Надо возвращаться в стражу и… Тьма, да хоть кормилицу какую найти!
Какое-то время весь наличный состав городской стражи Слайго занимался исключительно найдёнышем: один из констеблей вспомнил, что его соседка неделю назад родила и побежал договариваться насчёт молока, другой притащил из дому пару простыней для пелёнок… Мэрфи вдумчиво обследовал колыбель, поковырял пальцем резьбу и заявил:
– Герб тут вырезан, но незнакомый. Вообще не похож ни на один из наших, эринских. Полумесяц рогами вверх, две звезды и стрела…
– Думаешь, это имеет какое-то отношение к её матери? – скептически спросил О’Хара.
– К матери, к отцу, к любой родне – когда-то же она вырастет и захочет узнать, откуда родом? Ауру нам сравнивать не с чем, а герб – вот он.
Появившийся глава городской стражи, майор Финнеган, начальственным рыком прекратил это коловращение:
– У вас что, работы нет? Служба стоит, дежурство в городе не ведётся! Макграт, Ньюдженс – патрулировать! Бреннан, отправляйся к мэру и сообщи о находке. Мэрфи, ты до конца дня работаешь за столом, разбираешь старые дела и присматриваешь за малышкой.
– А я? – осведомился О’Хара.
– А ты идешь в дом Теда Нилона и изучаешь обстоятельства его смерти. Док Мартин считает её подозрительной…
_____________________________________
* Domini Canes – Псы Господни (лат.).
**Клуа́тр (от лат. claustrum – закрытое, ограждённое место) – окружённый стенами квадратный или прямоугольный в плане внутренний двор, примыкающий к комплексу зданий средневекового монастыря или церкви. Служил нуждам клира и монашеской братии и был недоступен для мирян.
* * *
Выслушав историю, рассказанную подполковником, люнденвикские гости помолчали, потом Крис спросил:
– Значит, была колыбель?
– Да.
– И куда она делась?
– Мы передали её вместе с ребенком в приют.
– В какой?
О’Хара усмехнулся:
– В Зелёном Эрине и по сей день один-единственный приют, куда попадают дети, потерявшие родных. Подкидышей у нас не бывает, не принято: даже если родителей и прочих близких не стало, всегда есть соседи, друзья, хорошие знакомые, которые ребёнка примут в дом и воспитают. А государство им поможет, разумеется… Приют при монастыре святой Варвары, это здесь, в Дублине.
– Адрес дадите?
– Майор О’Мэлли вас проводит. Но это уже завтра, сами понимаете: двери приюта закрываются ровно в шесть вечера, а сейчас… – он глянул на часы. – Ну вот, уже девять. Можете быть свободны, господа!
Они вышли из кабинета, и майор поинтересовался:
– Судя по вещам, в гостинице вы ещё не были?
В ответ напарники молча помотали головами. Начала сказываться усталость долгого дня…
– Честно говоря, мы даже не знаем, что нам забронировали… – добавил Стэмфорд.
– Вот что, – решительно заявил О’Мэлли. – Ну его к Тёмному, этот отель. Идём ко мне, тут недалеко: дом большой, комнат полно, жена на ужин рагу приготовила… А то пока поселитесь, пока найдёте, где поесть – вы с ног свалитесь.
– Ну-у… – протянул Крис.
– Спасибо, Киф, отличная идея, – сказал Стэмфорд. – Мы с удовольствием.
Идти действительно было недалеко, два квартала до реки и ещё чуть-чуть направо. Дом, и в самом деле большой, был окружён садом. Наверное, летом в нём было волшебно, но сейчас, в конце декабря, чёрные ветки деревьев и кустов рисовали на фоне насыпавшегося снега фантастические картинки.
По дорожке, выложенной булыжниками, Киф провёл молодых людей к двери, распахнул её и от порога прокричал:
– Встречай, жена, я гостей привёл!
Хозяйка дома уже спешила навстречу, вытирая руки краем белого фартука. Выглядела миссис О’Мэлли до того уютно, что Крис засмотрелся и очнулся
