Потусторонним вход воспрещён - Екатерина Ландер
«Приеду сразу в клуб.
P. S. Мобильник в комоде, второй ящик».
Так что разговор о случившемся (как со мной, так и с ней) еще ожидал своего часа…
Надежда ответила после двух гудков:
— Я почти тут, заехала кой-куда. Совсем забыла предупредить… А вас развернули?
— Нет.
— Ну и славно. Подождите немного. Я уже бегу. Вместе со шмотками, капец как неудобно их тащить, — пожаловалась она.
— Тебя встретить?
— Не, — отмахнулась Надежда. — Такси подъехало. Только оно встало где-то не там. — Ее голос отдалился, послышалось неразборчивое название улицы. — Кажется, сейчас мне надо аккуратно перебежать дорогу. — Она снова вернулась на линию. — Пять минут, ладно? — И, не дожидаясь ответа, сестра сбросила вызов.
Я подошел к Лёне.
В окне машины мерцал экран ноутбука, отбрасывая голубоватый отсвет на лицо Ярослава. Тот хмурился и задумчиво пожевывал губу. Пальцы увлеченно и несколько нервно бегали по клавиатуре. Он даже не поднял голову, когда я приблизился.
— Если долго мучиться, все-превсе… Молчу. — Лёня покорно выставил перед собой ладони и отступил, когда Ярослав раздраженно зыркнул на него. Деликатно отвел меня в сторону, взяв за локоть.
— Все в порядке. Надя привезет необходимое.
— Прекрасно, но я хотел поговорить о другом. Наше «Трио» ездило на адрес, который ты оставил…
При словах об улице Лунных кошек я весь внутренне напрягся. Снова у меня по спине растекся холодок. На этот раз вовсе не от пронзительного мартовского ветра. Лёня помедлил. Затем обреченно выдохнул:
— Там ничего. Никаких мастерских, никаких подземелий. И живых кукол.
— Как?
Он развел руками:
— Простая общага. Ну, может, тараканов стоило бы потравить, но мы тут не властны. Сейчас Ярика посетила одна идея, закопался в архив Института. Молчит как рыба об лед.
— Ясно, — сказал я не то с тревогой, не то со странным облегчением.
На секунду подумалось: может быть, если как следует вообразить, что все нормально, то так оно и будет? Снова завертится прежним ходом, вернется на круги своя, как в старой песне?
Но я тут же одернул себя: проеденный в толще земли ход, механическое сердце манекена, подвал жилого дома за полгорода от мастерской, исчезнувшие в зеркале существа на фабрике медицинских пособий. Обращенный в пыль зверек на лабораторном столе. Сестра Марго, в конце концов! И остальные дети. Такое не выкинешь из памяти, сославшись на галлюцинации.
Еще Ярик говорил про видения…
Понятнее не становилось. Даже наоборот.
— А мне вот не очень, — точно подслушав мои мысли, признался Лёня. — Ты уверен, что пространство менялось само по себе, а не именно когда ты с ним взаимодействовал?
Под его пристальным взглядом я пожал плечами, прокручивая в голове события вчерашнего вечера. Больше всего они походили на сон — один больший, слипшийся во влажный комок кошмар. А разве мы управляем снами?
— Я не думал об этом.
Лёня помолчал с полминуты. Я даже решил, что разговор окончен, но он продолжил:
— Лида кое-что откопала в бумагах Института. Считает, речь о тебе. И там значительно интереснее. После клуба задержись. Вне зависимости от результата визита.
В конце улицы, со стороны Большого проспекта, показался свет фар, расчертил двумя желтыми конусами стены мануфактуры, бросил косые тени на асфальт. Из-за угла вывернуло такси и затормозило невдалеке от нас. Едва автомобиль замер, его задняя дверь распахнулась, и на улицу выпорхнула Надежда — бежевая шубка-«чебурашка», угги и полосатые гетры; один конец не в меру длинного шарфа болтается спереди на уровне колен, другой залихватски перекинут через плечо на манер уличного художника.
На голове у Нади сидела огромная шляпа-котелок, задрапированная блестящей полупрозрачной сеткой. Выходя из машины, она вынужденно пригнулась, придерживая ее рукой, чтоб та не слетела в лужу. Сбоку красовался огромный пунцовый бант. Я узнал реквизит из театральной постановки «Алисы в Стране чудес», которую мы готовили к началу апреля.
— Где ты это взяла? — прокричал я издалека, срываясь с места.
Услышав оклик, Надя обернулась, гордо вскинула подбородок. Сделала изящный жест рукой, точно раскрывая веер:
— Вуаля! Класс, да? Мы заехали в театр, я договорилась погонять костюмы и вернуть в целости и сохранности. Не благодари… Лучше помоги взять.
Она выволокла из салона и сгрузила на меня охапку объемных чехлов с одеждой. Потом сестра наконец заметила Лёню и весело помахала ему:
— Привет. Надя.
— Леонид, — представился лаборант. Я обалдело заморгал, сбитый с толку уверенной напористостью Надежды. — Жду вас. — И первым скрылся в воротах, чутко угадав необходимость оставить нас наедине.
— Наш общий знакомый. С Марго, — ответил я на повисший в пространстве вопрос.
Если разобраться, то я даже не соврал, и это вернуло мне чуточку самообладания. Придало уверенности для словесного поединка. Однако Надя скептически выгнула бровь и глянула на меня с подозрением.
— В последние дни ты поражаешь меня не только несвойственным поведением, но и количеством внезапно всплывших друзей. — Она хихикнула, поправила шляпу и заспешила вслед за лаборантом, вынуждая меня с места взять бодрый темп.
— Кстати, о друзьях-приятелях. Днем заявлялся твой Димон. Минут через двадцать после нашего разговора, — как бы невзначай сообщила Надя через плечо. — Уверял, что набирал тебе раз десять, но телефон вне зоны. Я успокоила, сказала, что с тобой все в порядке. В порядке же?
— Пока не знаю, — честно ляпнул я. — А зачем приходил-то?
— Спрашивал впечатления от колдуна и еще что-то, я не запомнила.
— Издевается?
— Ну почему сразу издевается? Наказал передать глубочайшие извинения, что не приехал вчера, был чрезвычайно занят. — Надя дурашливо закатила глаза.
— Подожди… — Я придержал Надежду за карман. «Чебурашка» стояла колом, как настоящая шкура, и хвататься за нее было неудобно. — В смысле не приехал? Он не появлялся в мастерской кукол? Совсем?
После разговора в лаборатории НИИ ГИИС я подозревал, что странности мастерской сильно выбивались из масштабов розыгрышей Димона, но уверенность в его причастности засела в голове. Теперь слова Надежды окончательно перечеркнули все мои соображения.
Надя не смутилась. Только с нарочитой суровостью пихнула меня локтем в бок:
— Куклы? Вуду, что ли? Дома я хочу услышать этот рассказ целиком. Не отвертишься. Пойдем, познакомишь меня со своими друзьями. Я настроена веселиться, а не обсуждать посторонних типов.
— А больше он ничего не говорил? — упрямо переспросил я, пока Надя не съехала еще на какую стороннюю тему.
Сестра отрицательно помотала головой, затем прищурилась — увидела рядом с Лёней Марго. Медина же куда-то исчезла.
— Ничего. И давай не увиливай. Это она?
Я кивнул. Надя радостно ускакала вперед, придерживая на ветру шляпу.
Издалека я увидел, как за пару метров до Марго сестра перешла на солидный шаг. Тихонько тронула ее за рукав, привлекая внимание. Девушка вскинула голову. Надя что-то негромко ей сказала. Марго улыбнулась, машинально потрогала свои смоляные кудряшки. Ответила, но из-за расстояния я не разобрал что.
Я вздохнул и поудобнее закинул костюмы на плечо.
— Так. Пора. Время, — скомандовал Лёня, едва я подошел, и первым свернул за угол, куда вела начерченная на асфальте стрелка с названием клуба.
«Freemason».
Зажатый стенами переулок утопал в неоновом свечении букв, дугой раскинувшихся над спуском в полуподвал. Стесанные бетонные ступени покрывали следы от затушенных сигарет и брызги черной краски. Дверь из массивного дерева, с железными накладками, стилизованными под Средневековье, отставала от косяка. Внутри колыхалась густая темнота, изредка нарушаемая бледными фиолетовыми всполохами. Оттуда прорывалась на улицу музыка: скребущее техно, мрачные эмбиенты и визжащая электроника, от которой сводило зубы. Я невольно поморщился.
Воздух над плечом потревожило легкое движение. От противоположной стены переулка отделилась Медина и беззвучно встала позади меня и Марго. Надя ее не заметила. А вот Марго поежилась, сдвинула плечи, втянула голову, мгновенно став еще более маленькой и незаметной.
— Эй, — шепотом позвал я. — Все будет хорошо.
Я нащупал в полумраке ее руку и крепко обхватил ладонь. Марго благодарно сжала мою в ответ. Лёня толкнул дверь, и мы шагнули в темное подземелье.
ГЛАВА 10 Время и стекло
…Я в Петербурге с рождения, никогда не уезжала далеко — город словно не отпускает. А по этим улицам так вообще каждый день хожу. Но сейчас… Странно. Я же четко
