Между добром и злом. 3 том - Кирико Кири
— Ты знаешь, сколько у тебя денег, верно? Почему мы не можем знать, сколько у нас оленей и сколько из них пропало?
— Ну их же…
— Много. Но когда занимаешься этим всю жизнь, когда это твой хлеб и деньги, ты точно знаешь, сколько их, сколько самок и самцов, сколько собираются разродиться и сколько неожиданно пропало в один вечер.
— Вы их нашли? — задал вопрос Кондрат.
— Пытались, но к утру была сильная позёмка, и следы потерялись. Они просто ушли на северо-восток. Мы решили, что они убежали, и продолжили путь к новому пастбищу. На следующий вечер пропало ещё одиннадцать, и одного мы нашли загрызенным. Мы нашли его тушу далеко в стороне, словно он отбился от стада, да и само стадо было встревоженным. Поэтому на последней стоянке мы поставили двух человек.
— Почему до этого не ставили? — спросил Рай.
— Потому что хищники приучены нас не трогать. Мы чтим духов и оставляем им жертв в трудные времена, а те не трогают нас. Мы живём в гармонии, однако иногда всё же бывают те, что нападают на стада.
— Значит вы оставили двух охранников. Что дальше? — продолжил Рай.
— А вот настала ночь, — посуровел он. — Я спал, когда раздались первые крики и стрельба. Почти сразу я выскочил наружу, а они уже были здесь. Забрались в одну из палаток, откуда доносились душераздирающие крики.
— Как много их было? — спросил Кондрат.
— Их было не так много, как сегодня, однако достаточно, чтобы у нас не осталось шансов дать отпор. Олени, жаждущие плоти, выпрыгивали из ночи и тут же вгрызались в тех, кого могли. Разрывали на части и жрали прямо там же, не обращая внимание на то, что по ним стреляют. А потом в одном из домов, куда заскочил такой олень, начался пожар. Шатёр быстро вспыхнул, и огонь заставил их отступить. Они его боялись точно так же, как боятся его дикие звери.
— Но это не помешало им продолжить охоту, — заметил Кондрат.
— Не помешало, — внимательно посмотрел на него Родуми. — Теперь они выскакивали из темноты, хватали кого-нибудь и уносили обратно в ночь, где разрывали несчастных, только душераздирающие крики и были слышны. Но пожар дал нам возможность спастись. Я и мои сёстры схватили кого могли и бросились к стаду. Оседлали первых же оленей и бросились прочь, пока те не схватились за нас.
— Откуда вы знали, что те олени были нормальными? — спросил Рай.
— Они не набрасывались на нас и не пытались нас сожрать, — ответил Родуми. — Стадо тоже их боялось. Олени разбегались, сбивались в оборонительный круг, отбиваясь от них.
— Значит, обратились не все… — пробормотал Кондрат задумчиво и взглянул на Рая. — У нас есть карты?
— В санях.
— Ладно, тогда это потом… — он обратился к Родуми. — Возвращаясь к тому, где мы остановились. Нас отправила к вам Такисуко Гно. Я был на том корабле, что расположен в зове смерти.
— Ты? — недоверчиво фыркнул тот.
— Да. Большое старое деревянное судно с пушками по бортам. На верхних палубах вроде всё чисто, даже тел нет. Однако если спуститься в кубрик, там на полу везде засохшая кровь и видно, что там шёл ожесточённый бой и его пытались забаррикадировать, чтобы сдержать что-то. Что-то из трюма, где есть отдельная комната, заваленная трупами команды корабля и теми, кто туда пытался спуститься, включая ваши братьев малхонтов. Все тела покрыты клыками смерти, голубоватыми минералами, которые разрастаются по стенами и потолку, но не отходят далеко от тел, будто не могут расти далеко от них.
Родуми нахмурился. Он знал, что человек говорил правду. Знал, потому что сам туда спускался и видел это всё своими глазами. Родуми пытался забыть о тот, что увидел там, но услышав слова чужака, словно вновь спустился туда и прошёл тот короткий и в то же время очень долгий путь. Он взглянул в глаза человека напротив и понял, что тот не врёт. Была в глазах людей, однажды спустившихся туда, та тень, которую оставляла смерть, когда ты однажды взглянул ей в глазах.
И невольно он проникся уважением к этому человеку.
— Что ты хочешь знать? — тихо спросил он.
— Когда именно вы посетили корабль?
— Четыре года и девять месяцев назад, — нехотя ответил он. — Я нарушил закон своего народа и убил человека во время ссоры, за что должен был ответить.
— Вы видели ту комнату?
— Да.
— Вы были в ней? — подался вперёд Кондрат.
— Я заходил туда, да, — не стал отрицать Родуми. — Я не смог побороть интерес, несмотря на смерть, что наблюдала за мной.
— Там был стол с цепями. Что было на нём?
А вот здесь Родуми прищурился.
— Почему ты спрашиваешь? — подразумевая под этим, что сам Кондрат должен был знать, что там находилось.
— Когда я спустился туда чуть меньше недели назад, стол был пусть, а цепи обрезаны, — поведал Кондрат. — То, что там хранилось, кто-то забрал и унёс с собой. Я хочу знать, что именно было заковано там в цепи.
Родуми судорожно вздохнул, стирая со лба пот. Он видел это, он помнил, помнил то чувство, которое вызывал один-единственный взгляд на ту вещь. Ужас и… желание подойти поближе и рассмотреть, прикоснуться, чтобы узнать…
— Шкатулка.
— Шкатулка? — переспросил Кондрат. — Какая?
— Деревянная. Резная. Жуткая. Она выглядела как небольшой сундучок. С плоской крышкой из какого-то чёрно-кровавого дерева и такого же цвета ручками. На ней были изображены какие-то узоры… символы, магические символы. Она была полностью ими покрыта.
— Откуда вы знаете, что это магические символы? — спросил Рай.
— Какие ещё могут быть символы на сундучке, который хранит в себе зло?
— Цепи были прикованы к ручкам? — уточнил Кондрат.
— Нет, они были прикованы к самой шкатулке. Как-бы оплетали её со всех сторон, так, что её было невозможно вытащить из них. Но вряд ли кто-то бы в здравом уме попытался это сделать.
— Вы помните тела, которые там были? — продолжил Кондрат.
— Тела тех, кто был на корабле. Одна и та же форма. И братья. Что спустились и не смогли вернуться обратно.
— А имперцы? Они были одеты примерно, как мы. Толстая верхняя одежда, толстые штаны, кожаные сапоги.
Но Родуми покачал головой.
— Вы уверены?
— Да. Я бы сразу обратил на это внимание, — ответил он глухо. — Там точно не было ваших.
Значит шкатулка пропала где-то периоде последних четырёх лет и девяти месяцев. И тела тех людей, скорее всего, часть команды, которая спустилась на тот корабль. Ни документов, ни личных вещей у них не было, а значит они, скорее всего, знали, на что
