Жмурки - Татьяна Зимина
И тоже жевала. Так, словно не ела уже несколько дней — на самом деле, так оно и было.
Платон Фёдорович не считал нужным заботиться о взрослых пленниках. Для него они были неинтересны: отработанный материал. Взрослая психика была недостаточно гибкой для тех экспериментов, что он запланировал на будущее — светлое, полное славы и уважения коллег.
А ещё он слышал, как Тот человек говорил: заложников всё равно придётся пустить в расход.
Платон Фёдорович не был злым человеком. Напротив, мнил себя очень добрым, просвещенным и вообще большим гуманистом.
И в связи с этим считал, что тихая смерть от голода — гораздо лучше, чем то, что напоследок запланировал для пленников его хозяин.
— Так что, сама понимаешь: Мишка без меня пропадёт, — договорив, вздохнула Маша. — Ему шоколадки нужны, каждый день. Болезнь такая. Иначе загнётся.
— Нет такой болезни, чтоб шоколад есть, — не задумываясь, возразила Розочка. И бросила в рот ещё горсточку сухого супа. Заварить его было нечем, поэтому она ела суп, как в детстве кисель: просто откусывая от пачки.
— А вот и есть, — горячилась Маша. Она забыла, как называл свою болезнь Мишка, и поэтому нервничала. — Сахарное голодание, вот! Я не могу его здесь бросить.
Розочка тяжело вздохнула.
— Ты очень смелая девочка, Эсмеральда. Я бы так не смогла.
— Ну, — Маша потупилась. — На самом деле, я же не знала, что тут будет. А вообще я очень боюсь.
— Тебе всё равно надо бежать, — с нажимом повторила Розочка.
— Но Мишка…
— Ты просто не понимаешь! — она так взмахнула рукой, что часть порошкового супа рассыпалась вокруг. — Они же… Это же звери!
— Но-но, — Маша стряхнула с колен крошки. — Звери очень даже хорошие. Я с ними дружу.
— Ты права, извини, — Розочка отложила пакетик с супом и поискала за ящиком другую упаковку — с галетой. С трудом сглотнула — в горле пересохло, но воды не было. — Я хотела сказать, что здесь заправляет очень злой человек. Понимаешь? Он делает из детей кукол, а потом играет ими.
— Понятно, — со знанием дела кивнула Маша. — Как Карабас-Барабас. Но ты не бойся, — она похлопала Розочку по руке. — Карабасу-Барабасу в конце так наподдали, что только пятки сверкали. И у нас так будет. Да-да-да, широко известный факт: когда дети сражаются против злых взрослых, ВСЕГДА побеждают дети. Буратино ведь победил. И Гарри Поттер, — и она победно посмотрела на черноглазую.
Последний аргумент Маша считала абсолютно несокрушимым.
Розочка посмотрела на Машу с каким-то непонятным выражением. А потом покачала головой и тяжело вздохнула.
— Сколько тебе лет? — вдруг спросила она.
— Почти девять, — гордо ответила Маша. — А тебе?
— Почти двадцать, — грустно ответила Розочка.
Конечно, такая древность, — грустно вздохнула Маша. — А-теро-склероз сосудов, — она читала об этом в одной книжке. — Старческий маразм. Элементарных вещей не понимает.
— Ладно, мне пора, — Маша нехотя встала с ящика. Хорошо было сидеть вот так, грызть печеньки и болтать на всякие-разные темы. Но где-то там Мишка. И он ждёт свою шоколадку.
Кстати, об этом…
Наклонившись, Маша пошарила в упаковках, которые распихала вокруг, освобождая ящик. Отыскала несколько штук, в которых угадывались характерные тёмные плитки и сунула за пазуху комбинезона: карманов в том не предусматривалось.
— То есть, ты меня не послушаешь, — уточнила Розочка.
На миг Маше показалось, что черноглазая сейчас как схватит её, как выкинет в окно…
— Дай мне один день, — очень по взрослому, спокойно попросила Маша. — Понимаешь, мы в ответе за тех, кого приручили.
— Ещё одно высказывание из сказки? — сухо улыбнувшись, спросила Розочка.
— Из САМОЙ ЛУЧШЕЙ сказки, — строго поправила Маша.
Именно Маленький Принц научил Машу разговаривать с животными. Она просто попробовала — и получилось. Главное, знать, что это возможно.
— Один день, — покорно согласилась Розочка. А потом опустилась перед Машей на корточки и прижала её к себе. — Помни, — сказала она. — Тебя ни в коем случае не должны поймать. Они НЕ ДОЛЖНЫ узнать, что ты не поддаёшься.
— Не поддаюсь чему? — Маше было неудобно, Розочка стиснула её слишком сильно. Но вырываться она не стала. Взрослые любят обнимашки. Они дают им чувство уверенности.
— Гипнозу, — сказала Розочка. — Тебя же водили в маленькую комнату, и сажали перед телевизором?
— Ну да, — Маша кивнула, хотя Розочка этого и не видела. — Показали какие-то круги, спирали… Мне стало скучно, и я уснула. Проснулась в общей спальне, а другие девочки просто сидят и смотрят перед собой… Совсем как в твоей комнате, — и тут Машу озарило. Схватив Розочку за плечи, она заставила ту поднять голову. — Ты такая же, как я! — закричала она.
— Тихо… — испугалась черноглазая. — Нас могут услышать. Но ты права. Я тоже очнулась среди зомби, и очень испугалась. На всякий случай я решила вести себя также, как и они… А потом всё поняла. Новенькую, которую доставили после меня, увели нормальной, а привели… — Розочка сделала пустые глаза. — Вот такой. И случилось это в комнате с теликом. Так что… Если тебя поймают, скорее всего, применят ДРУГУЮ программу — я слышала, как тип в очках об этом говорил.
— И что тогда будет? — спросила Маша.
— Думаю, будет очень плохо, — сказала Розочка и сурово сжала губы. — Ох, как хотела бы я пойти с тобой… — простонала она. — Я ведь так за тебя боюсь!
— Не бойся, — Маша погладила девушку по голове. — Тебе со мной нельзя, потому что ты взрослая. А я вернусь. И обязательно тебя спасу.
Неожиданно из глаз Розочки полились слёзы. Маша не сразу поняла, что девушка плачет — ведь выражение лица у той совсем не изменилось.
— Ты настоящий друг, Эсмеральда, — сказала Розочка.
— На самом деле, я Маша, — это само вырвалось.
Нет, честно.
— Клянусь, я никому не скажу, — сказала Розочка и протянула Маше мизинец.
Клятва на мизинчиках была священной. Если её нарушить, выпадут все волосы, даже реснички, а глаза провалятся в череп.
Маша бестрепетно протянула Розочке палец.
— А я клянусь, что спасу тебя, — сказала она. — Ты только дождись.
Они обнялись ещё раз — за пазухой у Маши громко зашуршали упаковки с шоколадом — а потом Розочка оттолкнула её, со словами:
— Беги. Пока я не передумала. Нет, стой, — Маша остановилась. — Запомни одну простую вещь, — сказала девушка. — Для взрослых чужие дети — все на одно лицо. Просто будь, как все.
Маша кивнула и пошла к двери. Осторожно потянула ручку, выглянула… Никого.
Тогда она в последний раз махнула Розочке и исчезла в коридоре. Девушка, вновь сев на ящик, подтянула колени к груди, и обхватив их руками, горько заплакала.
Просто она ещё маленькая, — думала Розочка. — Она не понимает. И поэтому не боится…
Но при мысли о том, что маленькая девочка бесстрашно отправилась спасать друга, а она, дурёха, сидит и ревёт, как рыба-белуга, Розочке стало стыдно.
Решительно вытерев слёзы, она поднялась с ящика и принялась запихивать под комбинезон упаковки с едой.
Девчонки в комнате тоже давно не ели.
Оставив Розочку, Маша испытала угрызения совести. В школе их учили, что старикам надо помогать, потому что многие вещи они уже не могут делать без посторонней помощи. А двадцать лет, как ни крути, глубокая старость.
Но она утешила себя тем, что обязательно вернётся, как только отыщет Мишку.
Сбегут втроём — так даже веселее.
А потом Маша ещё вернётся, и спасёт всех остальных.
Это будет очень круто. И все её будут уважать, а тётка разрешит допоздна не ложиться спать, и даже переведёт Машу сразу в десятый класс — что делать со всякой малышнёй девочке, которая спасла такую кучу народу?
А Очкастого в школу больше не пустят, да-да-да, Маша пойдёт к директрисе и всё ей расскажет про зомбо-ящик.
Проходя мимо очередной двери, Маша услышала, как журчит вода.
Вода!..
Она осторожно открыла дверь и заглянула внутрь. Туалет.
Ряды рукомойников с кранами, напротив — кабинки с деревянными дверками.
Маша улыбнулась.
Так и должно быть: в книжках, и даже в любимых Мишкиных компьютерных играх, герой всегда получает ништяки —
