Андрей Прусаков - Я – утопленник
Силы возвращались не так быстро, как хотелось. Я клял свою самонадеянность и злобу. Кому ты что доказал? Кто узнает, что я это все разгромил? Расскажу – никто ведь не поверит. Игрался с магией, как Бильбо с кольцом. И что? Легче стало? Ведь не ребенок, должен понимать, что за все придется платить…
Полночи я восстанавливался, затем знакомой дорогой поплыл к дому. Теперь проще, у меня опыт есть, посмеивался я над собой, второй раз пробираясь по улице голышом. Эксгибиционист несчастный.
И на этот раз повезло. Утром пошел дождь, и прогулка по суше оказалась легкой и приятной, если не считать очумелой собаки, гнавшейся за мной несколько кварталов. Помог водяной столб, наскоро созданный из большой лужи. Получив водяной палкой по хребтине, собака взвизгнула и ретировалась.
Соседку ждал долго, а когда она вышла на лестницу, едва успел произнести нужные слова и кинулся к закрывавшейся двери.
– Не закрывайте!
– Ой, это ты! – охнула Наталья Сергеевна. – Напугал. Ты откуда?
– Работал. В ночную смену, – деловито пояснил я, чувствуя, что начинаю привыкать к вранью. А что делать? Се ля ви. Или точнее: се ля морте.
– Андрей, а ты ничего странного не замечал? – спросила соседка.
– Нет, а что? – подзарядившись под дождем, я уже не боялся, что магическая пелена раскроется в самый неподходящий момент.
– Вчера ванная была закрыта, вода льется, а внутри – никого!
– Как так? – Меня распирало от смеха от таинственного тона соседки, но я держался.
– Сама не знаю! Изнутри закрыто, а вода течет! Мистика какая-то! Ну, мы думали, что ты там, стучали-стучали… Подумали уже, не случилось ли чего? Олег дверь выбил и воду выключил.
Закрыв за Натальей дверь, я расхохотался. Представляю ее лицо, явись в ванне Архип или Анфиса!
Казалось, я не был дома целую вечность. Нет, все же здесь лучше, чем в Обводном. Однозначно!
Я включил телевизор и стал смотреть новости. Потом сбегал на кухню за чаем и едва не пропустил главное:
– …случайные очевидцы рассказывают: напор воды был столь силен, что помещение затопило по самый потолок. Затем лопнули стекла, и вода хлынула на улицу. Специалисты из «Водоканала» отмечают, что давлением воды сорвало несколько кранов в туалете, откуда, видимо, и произошла утечка. Но при всем этом напор не мог быть настолько мощным, отмечают они. Это какая-то аномалия…
Я довольно усмехнулся. Аномалия! Конечно, аномалия! И будут вам аномалии, если жить не хотите по-человечески! Жаль, нельзя пойти и сказать: это я все устроил! Еще в милицию побегут жаловаться. Хотя что мне милиция! – храбрился я, лежа на диване. Никто ничего мне сделать не может! Я уже умер, а значит – бессмертен. И все же что-то, какое-то предчувствие не унималось во мне, словно предупреждало: не торопись, ты многого еще не знаешь… Чем дольше я погружался в мир смерти, тем быстрее отвыкал от человеческого. Ощущения нового и неизведанного, страшного и чудесного пьянили меня. Не пользоваться таким даром – преступление, думал я. Ведь я многое теперь могу! И если раньше боялся Темного и его парней, то теперь все, что захочу, с ними сделаю! И с кем угодно! Я вспоминал старые обиды, случаи, когда меня, еще подростка, колотила шпана и обижали старшеклассники. Пусть бы сейчас попробовали! Замочу в сортире!
Я распахнул окно. Город лежал предо мной, как прекрасная невольница, которую я мог освободить! Эй, кому помочь, за кого заступиться, молча во все горло кричал я, чувствуя, как внутри становится свободно и радостно. А ведь мое положение не столь плохо! Да, умер, ну и что? Да я могу такое, что живым и не снилось! Помню, раньше хохотал над наивными американскими суперменами, сующими нос во всевозможные разборки, чтобы продемонстрировать волшебную силу. Теперь я их понимал.
Люди, как хорошо ничего и никого не бояться, как приятно знать, что ты способен на подвиг!
Я стоял с Костей и наблюдал за танцующими. Костик курил, по привычке выдыхая дым в сторону. Он помнил, что я не выношу табачного дыма, но не знал, что теперь мне все равно. Во-первых, я начисто потерял обоняние, во-вторых, в клубе и так было накурено предостаточно. Раньше это здорово подрывало мою любовь к подобным заведениям, теперь же… Рак легких мне уже не грозит.
Время шло, а Юльки не было. Через многочисленных знакомых Костик вычислил, что Юлька собралась в этот клуб с подружками. Мой агент узнал день и час.
– Ты уверен, что она появится?
Костя пожал плечами:
– По моим сведениям… Слушай, я отойду отлить.
Он ушел, а я остался подпирать стену. Народ крутился в живой безбашенной карусели, танцевал, курил и пил, смеялся, о чем-то спорил. Пьяная девчонка увлеченно отплясывала, не замечая, как на видневшиеся из-под задравшейся юбки трусы пялятся все вокруг. Вот измученный парой таблеток «дури» парень сидит у стены, и о его вытянутые ноги то и дело кто-то спотыкается. Разноцветные сполохи бликуют на лицах танцующих, являя то странные, то страшные маски.
«А ведь они думают, что это и есть жизнь. Хорошая жизнь. Мы такие – не переделаешь. Когда молод и силен, весь мир у твоих ног. Карьера и деньги, девчонки и машины. Все, если очень захочешь. И я хотел того же. Старался и учился, с завистью поглядывая на тех, кто сумел пробиться и устроиться. Раз им повезло, и мне повезет, думал я тогда. Но взял да умер…»
Тут я увидел Юльку с подружками. Девчонки стояли у стены, смеясь и переговариваясь. Я залюбовался Юлькой. Короткая, почти мальчишеская прическа и ладная, пропорциональная фигурка. Как же давно мы не виделись!
– Вот и она, – сказал вернувшийся Костя. – Ты чего не подходишь?
– Сейчас, – сказал я, отклеившись от стены. Засмотрелся. Я сделал шаг и остановился: к девчонкам подваливал Темный. Я видел его со спины, но тотчас узнал. А он здесь откуда? Не думал, что он бывает здесь… Два бессменных бойца, как всегда, маячили рядом. Темный что-то сказал – из-за музыки было не расслышать, наверное, что-то интересное, так как девчонки заулыбались и направились за ним. И Юлька. Вот дура! Не знает, с кем связывается, ведь говорил же! А эта сволочь пользуется тем, что меня нет! А ведь обещал. Погоди-ка. Он ведь думает, что я утонул. Ну, так устроим явление воскресшего меня!
– Костя, если что – хватай Юльку и беги отсюда! Понял?
– Понял. А что случилось?
Похоже, он Темного не узнал.
– Пока ничего. Но может. Только не вмешивайся, ладно, я сам разберусь!
– Понял. Ты у нас спортсмен, – ответил Костя. Он отбросил сигарету, дернул за куртку – и в его руке оказался проклепанный устрашающими шипами ремень. Костик намотал его на кулак. – Если что, махни рукой. Я рядом.
Собравшись с духом, я двинулся к ним. По поводу Темного я не волновался, больше беспокоился о том, как встретит меня Юлька. По словам Костика, который вызнал это у своей девчонки (и Юлькиной подруги), Юля готова простить, лишь ждет первого шага. Я не гордый, я шагну.
Последние метры я летел и остановился у столика с девчонками. Юля увидела меня и отставила недопитый коктейль.
– Я пришел за тобой, – сказал я и улыбнулся.
Наши глаза встретились. Правду пишут в книгах: глазами можно разговаривать, да еще как! Мы смотрели друг на друга, пока знакомый голос не раздался над самым ухом:
– А вы, молодой человек, здесь лишний! – Судя по интонации, Темный меня не узнал.
Я нарочито медленно повернулся. Эффект удался. И Темный, и его люди воззрились на меня, как на привидение.
– Не ожидали? – холодно улыбнулся я.
Темный поправил очки:
– Не ожидал. Но это ничего не меняет. Это мой столик, мои девочки, и ты здесь лишний.
Мексиканец потер длинный ус. Кость ухмыльнулся. Я видел, что ему не терпится врезать по моей физиономии своим пустым котелком. Успеется. Сначала мы поговорим.
– Я пришел за тобой, – повторил я Юле и улыбнулся, на мгновение забыв про все: смерть, проблемы и страхи. Я смог так улыбнуться только потому, что видел ее глаза. – Пойдем отсюда!
Музыка на мгновенье стихла, пока диджей ставил новую композицию, и в наступившей тишине мои слова прозвучали громко и отчетливо:
– Не верь никому, Юля. На всей Земле только я тебя люблю.
Одна из подружек открыла рот, другая заулыбалась. Видимо, понравилось. Юля улыбнулась тоже, затем посмотрела на Темного. В ее глазах мелькнула тревога. Она поняла, что до хеппи-энда далеко.
– А вы, господин Паньков, отвалите! – Я бросил на стол очередной козырь и добился еще большего эффекта. Два – ноль! Темный не ожидал, что я знаю его фамилию. Возможно, даже гориллы ее не знали. Он протянул пальцы к очкам, чтобы снять их, но замер и опустил руку.
– Ты совершил большую ошибку, – сказал он.
– А мне плевать! – произнес я, приближаясь. Быки придвинулись ближе, буравя взглядами. Куда вам до меня, смертные?!
– Андрей, не надо! – крикнула Юля, но именно сейчас я решил: надо!
