Андрей Прусаков - Я – утопленник
– А мне плевать! – произнес я, приближаясь. Быки придвинулись ближе, буравя взглядами. Куда вам до меня, смертные?!
– Андрей, не надо! – крикнула Юля, но именно сейчас я решил: надо!
– Скажи при всех, при ней скажи, что ты мне обещал! – кивнув в сторону Юли, крикнул я.
– Я? Тебе? – улыбнулся Темный. – А кто ты такой?
Его парни зловеще усмехались. Я чувствовал, как электризуется атмосфера, чувствовал потоки страха и агрессии, исходящие от них. Да, именно страха! Сейчас я чувствовал, что любой боится, переступая нравственный закон. Он может спрятать страх глубоко, так, что никто не увидит, но я знал и чуял эту гниль внутри человека. Эх вы, супермены!
– Если ты сейчас же не признаешься, что проиграл наш спор… – Я сделал многозначительную паузу и шагнул к нему. Мои кулаки сжались так, что захрустели суставы. Темный склонил голову набок, разглядывая меня сквозь солнцезащитные стекла. Даже в полутемном зале он не снимал очков.
– Я никогда не проигрываю, – ответил Темный.
Я быстро протянул руку и сдернул очки. Не знаю, что побудило поступить именно так, а не просто ударить по харе. Его глаза были маленькие, глубоко утопленные в черепе и неопределенного цвета. Я бросил очки под ноги и наступил ботинком, раздавив, как мерзкое насекомое. Раздался хруст. Глазки Темного вспыхнули странным угрожающим огнем. Или в них отразились огни светомузыки?
– Мочи! – вполголоса приказал он. Быки ринулись на меня. Я ожидал чего-то подобного, но все же надеялся, что разборка произойдет где-нибудь на улице, а не на глазах у Юли и ребят.
Я успел оттолкнуть Юлю в сторону и получил сокрушительный удар в челюсть. Мексиканец успел первым. Я проехался по гладкому полу. Народ бросился врассыпную, освобождая место для битвы.
Местные вышибалы не вмешивались. Репутация Темного была зловещей, и связываться с ним они не желали. А мне чего бояться? Я мертвый. Пускай бьют!
Кость склонился надо мной и рывком вздернул вверх, приготовившись нанести коронный удар лбом. Я размахнулся и от души зарядил ногой ему в пах. Кость вскрикнул и выпустил меня из объятий. Я поднялся. Надо вспоминать старые навыки. Мексиканец приблизился, но второго шанса я ему не дал. Нырок – и правой в челюсть! Он пошатнулся, но все ж не упал. Крепкий, гад! Удар левой никогда не был моим козырем, но сейчас удался на загляденье. Мексиканец рухнул и затих. Победа нокаутом! Я ринулся туда, где стоял Темный, но его уже не было. Сбежал, гад! Разозлившись, я подскочил к стоявшему на коленях быку и с размаху зафутболил по голове, забыв, что она костяная. Чуть лодыжку не сломал! Но Кость упал и больше не двигался.
– Валим отсюда, скорее. – Приятель подхватил меня с Юлькой и потащил к выходу.
Мы выбежали из клуба. Ошеломленные вышибалы нас не задерживали.
– Наверняка ментов вызвали, – сказал Костя, затаскивая нас в какой-то двор. – За мной! Я здесь все дворы знаю, хрен кто найдет!
Мы бежали, я чувствовал испуганный и восторженный взгляд Юльки и был счастлив. Тяжело дыша, мы остановились в какой-то подворотне. Тусклый свет уличной лампы почти не проникал сюда, и я не боялся, что нас заметят. Одержанная победа пьянила, как хорошая порция «вертолета». Я чувствовал себя рыцарем, освободившим прекрасную леди. Жаль, главарь разбойников ушел! Я бы заставил его повторить то, что он обещал! Ведь из-за него я погиб! Гнида темная!
Из глубины двора раздались шаги. Кто-то шел прямо к нам, и я настороженно замер. Костя тоже повернул голову:
– Кто там, не видишь?
Шаги приближались, и в полумраке возникла фигура Темного. Как он нашел нас?
– Иди сюда, щенок, поговорим, – глухо проронил он, остановившись в темноте.
– Не ходи, Андрей, пойдем отсюда. – Юля вцепилась в мой рукав. – Хватит уже!
Фигура Темного излучала ощутимую угрозу, но чего мне бояться? Самое страшное уже случилось. К тому же я очень хотел остаться с ним один на один. Очень! Я оторвал Юлькины руки и сказал:
– Не бойся, ничего со мной не случится, – и быстро пошел вперед.
– Иди сюда, – проговорил Темный, отступая во тьму. В опущенной вниз руке что-то блеснуло.
– У него нож! – крикнула Юлька. Я усмехнулся. Что нож тому, кто уже умер? Я услышал позади шаги и понял, что Костя идет следом.
– Костя, не лезь! – крикнул я, не оборачиваясь. – Я сам справлюсь!
Приятель остановился, и я услышал Юлькин крик:
– Костя, помоги ему! Помогите!
Крик разнесся под старыми обшарпанными сводами, и тьма быстро поглотила его. Я шагнул вперед.
Схватка была недолгой. Темный пошатнулся, получив по физиономии, но на ногах устоял. Я пытался перехватить руку с ножом, но всякий раз неудачно. И почувствовал, как сталь входит в тело.
Встретившись с противником глазами, я увидел торжествующий взгляд Темного. Он воткнул нож еще раз и быстро ушел во тьму. Я прислонился к стене. Боли не чувствовал, но жаркой волной накатила слабость, я едва удержался на ногах. Заметив, что я пошатнулся, Юлька закричала:
– Андрей! – и бросилась ко мне. Костя подбежал первым.
– Он ударил тебя? Ножом? – быстро спросил он, стараясь, чтобы не услышала Юлька.
– Нет, – ответил я.
– Нет? – изумился приятель. – Но я видел…
– Он промахнулся, – прошептал я и сполз по стене. Драка в клубе, а затем и здесь вымотали совершенно. Я забыл, что без воды превращаюсь в беспомощную мумию.
– Андрюшенька, что с тобой? – присела рядом Юлька. – Тебе больно? Он тебя ножом ударил?
– Лучше бы мне было больно, – сказал я.
– Что? Я сейчас «Скорую» вызову! – Она стала рыться в сумке, очевидно, ища мобильный.
– Не надо никого вызывать. Я в полном порядке. Устал просто.
– Он ударил тебя ножом! Я видела!
– Хорошо, посмотри. – В подъезде темно: вряд ли разглядишь пятно крови на темной одежде, тем более если ее там нет. – Потрогай: крови нет.
Она недоверчиво провела рукой по животу. Приятно.
– Ну, что?
– Крови нет! – удивленно сказала она. Голос Юльки еще дрожал, но она уже успокаивалась. Молодец, крепкая девчонка! Костя тоже протянул руку, но я ударил по ней:
– Отвали, извращенец.
Костя засмеялся. Юлька тоже. Мы сидели и хохотали, как три идиота, и, если бы не слабость, мне было хорошо, как никогда. Потом я вспомнил, что мне нужна вода.
– Костик, можно тебя попросить? Сбегай к ларьку за водой. Очень пить хочется, очень! Возьми пару больших бутылок воды, пожалуйста.
– О’кей, – недоуменно пожал плечами Костик и пошел на улицу. – Я скоро.
– Да-да, давай поскорее, мы здесь тебя ждать будем!
Костя завернул за угол и пропал.
– Вот видишь, все в порядке, – сказал я Юльке. – Поцелуй меня.
– Конечно! – Юлька склонилась и поцеловала.
– Я тебя люблю, – сказал я. – И буду любить вечно.
– Какие слова! – засмеялась она. – Ты никогда так не говорил.
– А теперь говорю. И это правда. Больше не уходи от меня, ладно? Ты мне очень нужна, очень!
– Андрюшка! – Она прижалась ко мне. – Какой ты…
– Мне нужно, чтобы меня кто-то любил… То есть ты. – Я посмотрел ей в глаза. – И я хочу любить! Потому что если умру, то напрасно… В общем… – Я сбился, но не придал этому значения. Главное было сказано.
– Все-таки зачем было драться? Вам только бы кулаками махать.
– Я завоевал тебя, теперь ты – моя!
Мы целовались и целовались. Пока не появился Костик с двумя баллонами воды и початой бутылью пива. Стресс снимает.
– Наконец-то, – обрадовался я. – Давай сюда.
– Я и не думала, что ты трус, Костя, – вдруг сказала Юля. Я не ожидал от нее такого.
– Он не трус, – проговорил я, лихорадочно откручивая крышку бутылки. Очень хотелось пить, но я пересилил себя: – Он мой лучший друг, Юля. И он не трус! Я еще в клубе просил его не вмешиваться. Сам хотел разобраться… – Долгожданная влага потекла в меня. За десять секунд полтора литра исчезли во мне без остатка.
Юлька открыла рот:
– Как в тебя влезает?
– Жарко. – Чтобы не шокировать ее дальше, вторую бутыль я вылил на голову. Все равно впитается.
– Дай и мне попить, – попросила она. Я перестал лить и отдал бутылку. Когда Юлька попила, я взял наполовину пустую бутылку и протянул Косте:
– Будешь?
Он тряхнул пивом:
– Я уже взял покрепче.
Я допил и почувствовал себя гораздо лучше. То-то удивится Темный, если встретимся! Надеюсь, от его ударов уже не осталось следа.
Мы шли темными улицами, болтали и смеялись. Костик курил и прикладывался к банке с тоником, купленным в попутном магазине. Юля все время смотрела на меня, и мне это нравилось. Нравилось до слез, до идиотской улыбки на вечно сухих, потрескавшихся губах. Но в бокале радости плескался черный осадок.
Сказать, что я хотел близости, значило не сказать ничего. Конечно, я хотел Юльку, но, наверное, впервые хотел не секса, а простого человеческого участия. Я прижимал ее, как драгоценную ношу, так, словно боялся потерять. В эти мгновенья никто: ни Бог, ни дьявол – не смог бы отнять ее! Я видел, что она удивлена, видел, что она чувствует то, что со мной происходит, ведь женщины умеют это чувствовать. Впереди была неизвестность, темные улицы, возможно, даже конец, но я плевал на все.
