Исполнение обещания - Хёнсук Пак
– Да, наверное, так и есть.
– Некоторые из моих коллег гордились важностью своей работы. У них было призвание. Но, честно говоря, не в моем случае: я занималась этим ради хлеба насущного. Признаюсь, я с ранних лет грезила о более интеллектуальной профессии, работе…
– Да-да, – равнодушно ответил я.
Мне было все равно, о какой карьере и жизни мечтает эта тетка. Будь у меня лишнее время, я бы, возможно, и поинтересовался, но не сейчас.
Гостья заказала по две порции каждого блюда.
– Рецепт «Романа картошки и зеленого лука» усовершенствован, поэтому вкус будет намного лучше, чем раньше.
– Правда? Кстати, ты не видела парикмахера? – спросила посетительница.
– Разве «Красотка» не работает? Он вчера делал уборку.
– Не может быть! Тогда почему он не открылся? У меня на голове полный бардак. Только золотые руки Вана могут сделать из моих волос конфетку. Я ходила в другой салон – меня там только подстригли, но результат ужасен. Вот погляди, не то, правда же? Нужно, чтобы Ван исправил это недоразумение.
Обведя ее голову взглядом, я не нашел никаких отличий. Сейчас у нее была та же прическа, что в день нашего знакомства, да и после химической завивки я разницы не заметил.
– Да уж, – коротко ответил я, опасаясь долгого разговора, если признаюсь в этом.
Хван-пучжан с непередаваемо страдальческим видом почесала растопыренными пальцами голову:
– А почему приходили полицейские?
Если сказать, что Чжуми с братом переночевали здесь, она спросит почему, и тогда придется выкладывать все события по порядку, а мне этого не хотелось.
– Да так, ничего особенного.
Несмотря на мои отговорки, скоро она все узнает, однако сейчас я решил молчать. Мать Чжуми не оставит меня в покое, а поскольку моя гостья общается с полицейскими, то уже сегодня ей все станет известно. Меня ничуть не волновало, что Хван-пучжан обо всем сообщат, лишь бы она не донимала вопросами прямо сейчас.
На ее лице мелькнула озабоченность.
– Послушай, может, с этим домом что-то не так? По городу о нем ходят дурные слухи. Вдруг обнаружилось что-то разоблачающее эти сплетни или, наоборот, подтверждающее их? Либо появились шокирующие новости о том, что семья со второго этажа жива и невредима. Но ты должна держаться. Не вздумай закрыть свой ресторан.
– Я и не планирую.
– Точно?
– Да.
На ее лице на мгновение отразилось недовольство, однако она быстро справилась с собой. Доедая свой заказ, тетка без устали говорила только о Ване. Рассказала, что в самом начале он был полон энтузиазма, с удовольствием общался с соседками и был очень обходительным, что она относилась к нему как к брату. Но за последние несколько дней он сильно изменился: неохотно отвечает на вопросы, выглядит сердито, словно его раздражает весь мир.
– Отношение к посетителям должно быть неизменным, таким же, как в первые дни после открытия бизнеса! Только так можно добиться успеха. А некоторые, заработав репутацию, начинают задаваться. Как раз в таких случаях и прогорает бизнес, – злословила Хван-пучжан.
Слушать ее дальше было невыносимо. Мне показалось, что она слишком предвзято относится к парикмахеру, поэтому я решил прервать монолог посетительницы:
– Честно говоря, у него непростые обстоятельства.
– Какие такие обстоятельства?
– Не могу сказать, это касается только Вана. Я всего лишь хотел намекнуть, что вы ошибаетесь на его счет. Парикмахер не забыл свой первоначальный настрой и не зазнался, просто он переживает сложный период и пытается залечить сердечную рану.
– Сердечная рана?
– Да.
– О чем ты?
Неужели ей недостаточно тонкого намека? Хван-пучжан строила из себя такой авторитет, что я ожидал от нее чуткости и понятливости, но она оказалась недалекой: даже первоклашки догадались бы, о чем идет речь.
– Его отвергла любимая женщина. Он на грани срыва, совсем не ест и сильно похудел.
– Ой, правда? Эх… Между нами: какая женщина его полюбит? Как друг он неплох, покладист. Как парикмахер – предел мечтаний. Трудно найти мастера с такими золотыми руками. Но как мужчина… В любом случае разве душевные переживания – весомая причина для того, чтобы закрыть парикмахерскую? Нельзя путать личные дела с работой. Бизнес в сфере обслуживания держится исключительно на доверии клиентов, а для личных дел есть выходные.
Хван-пучжан всегда много говорила и громко смеялась, из-за этого создавалось впечатление, что у нее общительный характер и много друзей. Я надеялся, что она войдет в положение Вана, когда узнает правду, однако сегодня она предстала передо мной совсем с другой стороны.
– Как вам «Роман картошки и зеленого лука»? Запах ослаб?
– Ничуть, – пренебрежительно ответила она.
После ухода Хван-пучжан меня одолела сильная усталость. Закрыв входнуюдверь, я направился в спальню, где принялся отрешенно рассматривать свою ладонь. Если мысленно поделить печать на десять частей, то сейчас осталось только две из них. Но и они могут быстро исчезнуть в любой момент.
«Некогда валяться».
Я вскочил с постели и снова открыл ресторан. Хотя я почти уверен, что Донми и есть моя Сори, это всего лишь мои догадки, достоверных доказательств пока еще нет. У школьницы совсем не сохранилась в памяти прошлая жизнь.
Даже представить себе не мог, что эти миры окажутся настолько разными. Мне говорили, что у Сори полностью стерлись все воспоминания, и я был готов к этому, но по глупости верил, что благодаря моим усилиям удастся как-то достучаться до нее.
Внезапно снова заявилась Хван-пучжан.
– Вы что-то забыли?
– Нет, я не за тем пришла. Ты представляешь, на парикмахерской «Красотка» висит объявление, что она окончательно закрывается. С тобой Ван не связывался?
– Закрывается? Этого не может быть!
Зачем делать такую тщательную уборку в каждом уголке салона, в котором не собираешься больше принимать посетителей? Глядя на него, я был уверен, что он взял себя в руки и готов снова с головой погрузиться в работу.
– Это переходит все границы. Разве можно так быстро закрываться?
Женщина казалась не на шутку рассерженной.
Не понимаю, зачем так злиться? На центральной улице почти в каждом здании есть парикмахерская, так что без прически она не останется. Может быть, она восприняла неожиданное решение Вана как предательство? Ведь тетка относилась к нему как к брату. В таком случае разве она не должна проявить к нему сочувствие и сказать что-то вроде: «Представляю, как сильна его душевная боль, раз он был вынужден принять такое решение»? А еще пожелать ему поскорее оправиться от страданий и стать сильнее. Но вместо этого Хван-пучжан так негодовала, словно стала жертвой коварного афериста. Я молча наблюдал за ней. Интересно, будет ли она так сердиться, когда закроется мой ресторан?
– Ты тоже собираешься внезапно пропасть? – спросила она, прерывисто дыша.
– Что?
– Ты закроешь ресторан, как и Ван?
– Ну, это…
– Тебе известно, что
