Лик Черной Пальмиры - Владимир Николаевич Васильев
– Сколько их было? Развоплощенных.
– Семеро. Пацанва. Седьмой уровень. Один, может, на шестой тянул. Уроды редкие.
Лайк ненадолго задумался.
– Не помнишь, значит… – пробормотал он через минуту. – Странненько.
– Думаешь, морочили? – осторожно предположил Симонов.
Лайк провел ладонью по лицу и уставился на Шведа:
– А ты как думаешь? Ничего такого не почувствовал?
– Какого? – еще сильнее помрачнел Швед.
– Необычного.
Швед честно попытался вспомнить. Необычного… А как оно – когда необычное? На что похоже? Ни разу в реальных стычках Швед не попадал под воздействие сильных магов. Поэтому сравнивать ему было просто не с чем.
– Не знаю… Меня как выключили, шеф. На полминуты примерно. Вроде не больше.
– Ты что скажешь? – обратился Лайк к Рублеву.
– Я ничего не заметил, – серьезно сказал Рублев. – Вроде все спокойно было, я со второго слоя присматривал. И вдруг Швед ни с того ни с сего стал рубить Черных одного за другим.
– Как именно?
– Да обыкновенно: «Шлейф» и рассеяние. Черные, конечно, трепыхались, но куда им, с седьмым-то уровнем… А вот девка, кстати, сначала выглядела максимум на пятый-четвертый уровень. И вдруг скачком – к первому. По крайней мере, когда я ее атаковал во втором слое, она успела обернуться и чуть не ушла на третий.
– Ты способен ходить в третий слой? – Лайк вопросительно приподнял брови.
– Нет, – с сожалением вздохнул Рублев. – Пробовал, не получалось. Поэтому я и торопился подмять девицу, поэтому и полез под «Мантию». Боялся, удерет – лови потом. Швед как раз помог, пихнул сзади чем-то, она отвлеклась… ну я ее и спеленал.
– Значит, ты вообще ничего не заметил? – уточнил Лайк.
– Касательно Шведа – не заметил. Удивился только – чего это он озверел вдруг? Но не слишком. Сказать по правде, эти Черные малолетки меня самого достали во как, – Рублев постучал ребром ладони по шее. – Если они все тут такие, давить их как клопов надо. Решат еще из-за них, что все наши такие…
– Ну уж нет, братцы, – покачал головой Лайк. – Давить мы их больше не станем. По крайней мере, пока не разберемся, каким образом они прыгают с уровня на уровень.
– А они прыгают? – не поверил Симонов. – Разве это не обычная понижающая маскировка?
Швед, Рублев и Ефим навострили уши. Их интересовал тот же вопрос. Любой сильный маг может притвориться слабеньким, но одурачит только тех, кто реально слабее его хотя бы на уровень. С равным или более сильным подобные штучки не пройдут. Поэтому вполне логично было предположить, что молоденькая питерская Черная, будучи сильнее Рублева и Шведа, притворилась чародейкой четвертого-пятого уровня. А в нужный момент личину сбросила. В принципе, это объясняло даже то, что Рублев и Швед ее скрутили: два Иных второго уровня при определенном раскладе в состоянии справиться с одиночкой первого уровня. Что и произошло. Тем более стоило учесть еще и Ефима – хоть невеликую, но все же обладающую некоторым весом гирьку на чаше весов магического противостояния.
Но реальность обернулась неожиданными словами Лайка.
– Они прыгают, – сказал Лайк серьезно. – По крайней мере, плененная вами девица при мне усилилась на порядок. Недостаточно, чтобы стать реально опасной, но я лично такое усиление без видимой причины встречаю впервые.
Если столь старый Иной, как Лайк, видит что-либо впервые – можно не сомневаться: столкнулись с чем-то незаурядным.
Швед, Рублев, Симонов и Ефим молча хлопали глазами, а Лайк медленно, как рептилия по весне, потянулся к стакану на столе.
– Такие вот пироги, – подытожил глава Темных и присосался к трубочке.
Никто не решился нарушить молчание. Поэтому Лайк минуты две сосредоточенно занимался коктейлем. А допив, самым будничным тоном объявил:
– Игорь! Бери Ефима и дуйте в город. Задача: посмотреть на Черных, буде таковые встретятся. И на этот раз в драку не лезть ни под каким соусом! Вернетесь раньше полуночи – вставлю фитиль. И если узнаю, что вместо рейда сидели в каком-нибудь баре…
– А если Черных в баре встретим? Как же следить? – ревниво уточнил Симонов.
– Следить разрешаю, – фыркнул Лайк. – В остальном – подвижность и еще раз подвижность. Кстати, дай Ефиму постажироваться, пусть ведет. О результатах доложишь, надо ж ему квалифицироваться когда-нибудь…
Ефим просиял. Без квалификации в Дозоре не светила ни одна мало-мальски перспективная должность. Тем более в таком сонном и мирном Дозоре, как киевский. А без должности, без постоянной необходимости решать поставленные начальством задачи (чем дальше – тем более сложные) был практически невозможен рост Иного, его умение управляться со все большей силой и манипулировать заклинаниями высшего порядка. Но право на квалификацию тоже нужно было заслужить, побыв какое-то время на низшей ступени дозоровской иерархии в положении «мальчик подай-принеси».
– Задача ясна? Не раскрываться, само собой. Следить только за пацанами, девчонок лучше не трогайте, береженого Тьма бережет.
– Ну, – протянул Симонов, – более или менее ясна.
– Симонов, – едко и вместе с тем холодно изрек Лайк. – Ты мне ваньку не валяй. Задача либо ясна, либо нет, никаких более-менее. Чего-то ты там в своей Виннице вообще размяк. Кисель киселем. Я ведь меры приму, ты меня знаешь.
– Задача ясна, шеф! – рявкнул Симонов и даже вскочил, демонстрируя усердие. – Ефим! Пошли.
– Стоп-стоп! – попридержал его Лайк. – Между прочим, это номер Ефима. Что ж ты его гонишь поперед всех? Пять минут на сборы-сортиры. Дима, ты можешь еще поваляться, раны зализать. Арик, Швед – за мной.
Глава Темных встал и быстро переместился ко входной двери. Арик со Шведом, разумеется, последовали за ним. Каждый – в предвкушении близкого нагоняя.
В целом они почти угадали – насчет нагоняя. Но, как обычно, даже дежурный втык их многоопытный шеф умудрился совместить с поступком более глобальным. Каким – оба поняли далеко не сразу.
На этот раз Лайк направился не в номер Ираклия, выполняющий функции штаба, а к себе. Расположение и обстановка там и тут практически не отличались, разве что у Ираклия на столе почти всегда стояла початая бутылка «Хванчкары», а у Лайка напитки варьировались. Сейчас наличествовал вермут «Утренняя роса».
– Садитесь, – проворчал Лайк. – Разговор будет долгий. И не слишком приятный, увы.
Сам Лайк, естественно, повалился на просторную, метра два с половиной на два, кровать.
– Случилось еще что-нибудь? – хмуро поинтересовался Швед, устроившись в кресле. Арик, с прямой как палка спиной, сел в соседнее, через стол.
– Пока ты спал – нет.
После этого Лайк молчал целую минуту, сосредоточенно глядя в точку, расположенную где-то между кроватью и окном. Никто не решался прервать его раздумья.
– Швед, – наконец встрепенулся Шереметьев.
– Да,
