Лик Черной Пальмиры - Владимир Николаевич Васильев
– А кто ты такой, чтоб спрашивать? – процедила она тихо.
Голос у нее тоже был не девчачий – низкий, грудной.
– Ну в данный момент я тот, кто не позволяет тебе шевельнуть и пальчиком. По-моему, это вполне веский аргумент в пользу моего права задавать вопросы.
– Тамара вас в порошок сотрет! Молитесь, подонки! Подошвы ее лизать будете, если кто выживет после алтаря!
– Знаешь, один из моих помощников сегодня побывал на алтаре и вполне выжил. Ему даже понравилось. Дрыхнет сейчас в соседнем номере, готовится ко второму заходу.
– Врешь!
– Я? – Лайк искренне удивился. – Я? – переспросил он, картинно ткнув указательным пальцем себе в грудь. – Господь с тобой, зачем мне врать?
Девчонка не ответила.
– Ну почему с детьми всегда так трудно? – вздохнул Лайк, оборачиваясь к своим.
Шереметьев неожиданно стал выглядеть очень расстроенным.
– Знаешь что, милашка, – устрашающе-спокойно сказала Лариса Наримановна, – ты брось свои штучки-то. С тобой не шваль твоя разговаривает. С тобой разговаривает элита, если ты еще не поняла. Причем… элита не наших извечных врагов, а элита, можно сказать, двоюродных родственников. Мы все, – ведьма выразительно взглянула на присутствующих мужчин, – такие же, как ты и твоя Тамара. Только неизмеримо старше и неизмеримо опытнее. Вы по глупости и незнанию творите тут черт знает что. Продолжите – вас раздавят, растворят в сумраке, развоплотят. Прислушаетесь к нам – будете жить, жить гораздо лучше, чем раньше.
– Что ты несешь, тетя? – презрительно скривилась девчонка. – Какие враги, какие родственники?
Ведьма встала, приблизилась, присела на корточки и пристально поглядела ей в глаза. Ни дать ни взять – удав и кролик.
– Ты думаешь, вы одни такие? Единственные и уникальные? Кто способен повелевать обычными людьми, как стадом баранов? Кто способен проходить сквозь стены и проваливаться в серый мир? Ты думаешь, магия принадлежит исключительно вам, горстке соплячек? Вы просто дикарки, маленькие и глупенькие дикарки, проснувшиеся в самом глухом уголке городского парка. Невдомек вам, что, помимо деревьев, кустов и луж, существует огромный мир, состоящий из площадей, улиц и домов. Мы живем в этом мире сотни лет. Живем, подчиняясь законам и умирая во имя их. Мы не убить вас пришли и не поработить – всего лишь призвать к закону. Призвать к порядку, вразумить, наставить. Понимаешь?
– Нет, – хмуро ответила девчонка.
– Плохо, – вздохнула ведьма и поднялась с корточек. – Освободи ее, Лайк.
Лайк моментально снял Путы Захви. Не прошло и секунды, как обретшая свободу пленница атаковала. Всех троих сразу, да не чем-нибудь – плетью Шааба, причем мощи каждого луча с лихвой хватило бы, чтобы прожечь стены.
Разумеется, никакого вреда ее атака не принесла. Никому из троих киевлян. И стены тоже остались в целости и сохранности – не зря ведь в номере Ираклия была поставлена солидная магическая защита.
– Вот упрямица, – неодобрительно покачал головой Лайк.
Меж тем девчонка вновь потеряла способность двигаться – на этот раз превратившись в статую, – застыла, вытянув руки в стороны, на полушаге.
– Послушай, – миролюбиво сказал Лайк. – Мы действительно не хотим причинять тебе зла. Тебе и твоим друзьям.
– Твой прихлебатель убил всех моих ребят! – выкрикнула девчонка зло. – Ты лжешь!
– Хм! – Лайк задумался. – Действительно нехорошо получилось. Поверь, если мой человек был неправ, он понесет наказание. Весьма суровое. А в доказательство того, что мы не желаем тебе зла, знаешь, что мы сделаем? Мы тебя отпустим. Только пообещай, пожалуйста, две вещи. Первое – не делай больше глупостей и не применяй боевую магию – по крайней мере, в гостинице. И второе – расскажи о нас Тамаре. Повтори ей все, что здесь слышала, даже если не веришь ни единому слову. Ладно?
– Подите к дьяволу! Ничего я вам обещать не стану.
– К дьяволу все рано или поздно придем, – Лайк едва заметно улыбнулся. – Мы ведь Темные по сути своей. Ладно, черт с тобой, катись просто так, без всяких обещаний. Кыш!
В следующую секунду Лайк молниеносно перетасовал силу. Пленница снова обрела свободу; под ногами ее разверзся экономный портал, и она с высоты полуметра, взвизгнув на этот раз совершенно по-девчачьи, провалилась и упала на траву. Как раз в центр лужайки перед гостиничными корпусами. Лайк привстал и выглянул в окно, словно сомневался в успешном наведении портала. А может, он беспокоился, чтоб девчонка от неожиданности не сломала себе чего или не вывихнула.
– Думаешь все-таки доказать им, что мы не враги? – с некоторым сомнением произнесла Лариса Наримановна.
– И это тоже.
Молодое питерское дарование в данный момент поднялось на ноги и недоуменно озиралось посреди лужайки. Потом неуверенно потопталось на месте и припустило мелкой трусцой к Египетскому мосту. Стало быть, приземление обошлось без случайного травматизма. Лайк, прищурившись, провел ее глазами, пока светлая курточка девицы не скрылась за деревьями.
– Пусть, – уверенно сказал он. – Так лучше.
– Надеюсь, шеф, – смиренно изрекла Лариса Наримановна, одергивая юбку на коленях. – Тебе виднее. Кстати, эта их Тамара – действительно Великая?
– Похоже на то, – кивнул Лайк. – Но есть некоторые непонятности.
– И что, Артур намеревается…
– Конечно намеревается! – фыркнул Лайк. – Глупо было бы упускать подобный шанс.
Ираклий поцокал языком и покачал головой – сомневаюсь, мол.
– Что? – насторожился Лайк.
– Трудная задача, – пояснил Ираклий. – Инквизиция отдала формальный приказ всех уничтожить… А тут еще Гесер с фон Кисселем под боком…
– Инквизиция отдала приказ очистить Санкт-Петербург от Темной секты, состоящей из низших Иных. Если в процессе мы обнаружим Великую Чародейку и призовем ее к Договору – что в том запретного? Что запретного, если попутно мы призовем к Договору десяток сильных чародеек, колдуний или ведьм? Главное – прекратить безобразия в Питере. Главное – остановить шабаши и жертвоприношения.
– Светлые будут мешать изо всех сил.
– Они всегда мешали нам изо всех сил, – философски изрек Лайк и с сожалением развел руки в стороны. – Такова традиция нашего противостояния.
– Слушай, Лайк, – сказала Лариса Наримановна. – А Светлые теоретически способны реморализовать Великую или кого-то из ее фрейлин и склонить к Свету? Может, они этим и озабочены на самом деле?
– Не думаю, – покачал головой Лайк. – Став Черными, Иные Питера тем самым обрекли себя Тьме. Но вообще подобную возможность мы с Артуром обсудили.
– Дай-то Тьма, – вздохнул Ираклий. – Ты не хочешь сходить позавтракать, Лайк? У меня уже это… кишка кишке колотит по башке.
– Хочу, – сказал Лайк. – Ты платишь, как проигравший. Лариска, ты с нами?
– Я с Джованни. Пойду
