Олег Бондарев - Жажда
В этот момент Зоран услышал слово «убийство», бросил взгляд на телевизор и едва заметно вздрогнул, увидев знакомый торговый зал бензоколонки. Женщина на носилках, два ублюдка на полу.
– Кофе, чай?
– Кофе… Можно погромче телевизор?
– Можно, конечно. – Кавказец достал пульт. – Наслаждайся, дорогой, только… – Он понял, о чём репортаж, и поморщился: – Может, повеселее чего включить? Зачем с утра настроение портить?
– Оставьте.
– Ну, как хочешь…
Кавказец потащился разогревать булку с сосиской и делать кофе, а люд впился взглядом в экран.
– Предполагаемый убийца покинул место преступления за несколько минуту до того, как на заправку прибыл наряд полиции, – вещал репортёр с приличествующей моменту тревогой в голосе. – Об этом свидетельствуют данные с камеры видеонаблюдения, которая зафиксировала машину преступника. По версии следствия, неизвестный зашёл в магазин, убил охранника, женщину-кассира и двух посетителей, а ещё одной женщине, также кассиру, выстрелил в спину, когда та попыталась сбежать. К счастью, она не умерла, однако состояние её очень тяжёлое.
Весть о том, что женщина жива, обрадовала Зорана, а вот то, что бандиты не пережили его ударов, заставила нахмуриться. Нет, люд понимал, что удар дробовиком по голове – штука неприятная, но ему казалось, что он соизмерял силу… Как выяснилось – нет. Видимо, разозлился не на шутку.
– Полиция уверена, что убийца будет пойман в самое ближайшее время…
Зоран тихонько выругался.
Где он ошибся? Наверное, надо было сразу позвонить в Службу утилизации и рассказать о происшедшем, но растерянность, злость, недостаток опыта и нежелание привлекать внимание к путешествию в Ростов привели к тому, что парень оказался со своими неприятностями один на один и не очень хорошо понимал, что теперь делать.
«Звонить в Службу? Или сначала устроить свои дела?»
Второе предложение показалось правильным.
По всему выходило, что надолго ему в городе задерживаться не придётся, всех дел – добраться до острова и прочесть заклинание. Причём, если верить навигатору, до острова не больше часа, даже по утренним пробкам, и ещё час там… Но это – максимум, наверное. Остров не очень большой, как найти нужное место, он знает, на заклинание уйдёт минут десять, не более. От полицейских, даже если они сумеют за это время на него выйти, он сможет скрыться, а дальше…
Дальше всё просто: если заклинание сработает, всё настолько переменится, что его проблемы с полицией отойдут даже не на второй, а на сотый план как минимум; если не сработает, можно будет звонить в Службу утилизации и просить о помощи, упирая на юность и недостаток опыта.
«Да, именно так!»
– Ты тут кушать будешь?
Люд задумчиво посмотрел на кавказца и отрицательно покачал головой:
– С собой возьму.
– Тогда держи.
Хот-дог пахнул… Ну, как хот-дог, в общем, как сосиска, которую сначала ото всех прятали, а потом сварили и быстро запихнули в булочку. А вот кофе был хорошим: хозяин варил его сам, в турке, и варил как положено.
– Спасибо.
Зоран расплатился, вышел из заведения, на ходу откусив хот-дог, сел во внедорожник и неспешно влился на нём в утренний поток автомобилей.
* * *Настроение у Брагина было, мягко говоря, средним, и одной из причин стало несвоевременное, скажем, убийство на бензоколонке.
Четыре трупа всколыхнули область, губернатор уже вызвал Шевченко на серьёзный разговор, за которым наверняка последует совместное заявление с железным обещанием «изловить» и «покарать», причём так быстро, что общество даже передохнуть не успеет… При этом Брагин догадывался, кому поручат «излавливать», чтобы потом важные шишки показательно карали преступника… Или кого будут карать, если он не изловит…
На самом деле он любил свою работу и с удовольствием бы занялся громким преступлением, но сейчас надо было искать Подражателя, а не тратить силы на психопата с бензоколонки, которому, если по-хорошему, должна сплести сеть дорожная полиция.
Но настроение у Фёдора Семёновича испортилось ещё до сообщения о трагедии на шоссе.
От слов Валеры оно испортилось, из-за студента-свидетеля, указавшего на Бориса Литвинова. И именно поэтому Брагин с радостью воспользовался подвернувшейся возможностью отправить помощника подальше от города – на бензоколонку.
Пока – подальше.
Пока не решит, что делать.
Ведь как тут ни крути, а паренёк уверенно указал на Бориса.
Да, было очень темно. Да, парень был возбуждён.
Да, да и ещё раз – да.
Но он указал на Бориса, и игнорировать этот факт Фёдор Семёнович не имел права. Хотя, скорее всего, старик лишился жизни в результате примитивной «бытовухи»: предприимчивый сын (племянник, внук), возжелав квартиру не в меру живучего отца (дяди, деда), подстерёг его во время вечерней прогулки и…
– Фёдор Семёнович! – подавший голос интерком не просто вывел Брагина из глубокой задумчивости, но заставил вздрогнуть от неожиданности. – Фёдор Семёнович!
– Да, Лена, – ответил секретарше подполковник. – Что случилось?
– К вам родственницы Смирнова.
– Ах, да… – Брагин совсем забыл, что назначил матери и бывшей жене Филина встречу. – Приглашай.
После чего машинально поправил галстук: всё-таки – женщины… И сразу же улыбнулся, приветствуя первой вошедшую в кабинет Фаину Александровну Смирнову, мать Филина, – грузную даму в тяжёлом синем пальто и чёрной шапке. Снимать её Фаина Александровна не стала, но волосы под ней, как заметил подполковник, ярко-рыжие, такие же были у всех жертв Смирнова.
«Интересная деталь».
– Добрый день.
– Здравствуйте. – Фаина Александровна неприветливо кивнула Брагину и без приглашения пошла к столу. В правой руке она комкала платочек, в левой держала дамскую сумочку.
Следом в кабинет проникла – по-другому и не скажешь – сухонькая неприятная женщина в сером плаще, бледно-голубых джинсах и коричневых сапогах. Вероника Парамонова, бывшая жена. Чёрные волосы спадали на узкие плечи, а взгляд карих глаз был ужасающе равнодушным, будто смерть Филина и сопутствующая кутерьма не имели к ней никакого отношения и она вообще не понимает, для чего вызвана в полицию.
– Добрый день.
Вероника ответила кивком. Таким же сухим, как сама она.
– Прошу, присаживайтесь.
Фаина Александровна с неодобрением покосилась на невестку, но пока промолчала. Вероника же послушно присела с краю, в двух стульях от свекрови, причём присела скромно, будто школьница – спина ровная, ноги образуют прямой угол, руки лежат на коленях.
«Интересно, она действительно такая скромница или же в этом омуте водятся те ещё черти?»
Брагин устроился напротив женщин, внимательно оглядел их, после чего негромко произнёс:
– Позвольте прежде всего принести соболезнования, поскольку… для вас смерть близкого человека стала, безусловно, ударом…
– Туда и дорога, – вяло произнесла Вероника.
Голос у неё был с хрипотцой, словно у заядлой курильщицы.
«Ага, значит, черти в омуте водятся…»
– Дрянь! – почти равнодушно бросила невестке Фаина Александровна. Видимо, привыкла метать оскорбления за время развода. Или же за всё время знакомства.
– Гадина, – с чувством отозвалась Вероника.
Фёдор Семёнович долго думал, не вызывать ли женщин поодиночке, но в результате решил объединить, разумно полагая, что в присутствии друг друга они быстрее раскроются. Получилось даже слишком быстро, и теперь оставалось проконтролировать, чтобы встреча не переросла в боксёрский поединок.
– Дамы, прошу вас, не забывайте, где находитесь, – мягко произнёс подполковник, с интересом наблюдая за посетительницами.
– Мой мальчик в ней души не чаял, а она…
– Ваш мальчик убивал женщин, – раздражённо напомнила Парамонова. – Я, конечно, всегда знала, что он со странностями, но что убийца…
– Не доказано, что убивал! – повысила голос мать Смирнова. – Полицейские его схватили и уморили в тюрьме. А на мёртвого что угодно повесить можно.
Брагин поморщился, но промолчал.
– О, господи… – закатила глаза Вероника. – Ну когда вы уже перестанете защищать вашего драгоценного сыночка?
– Отстань, стерва, – холодно процедила Фаина Александровна. – Да если б не ты, он бы жив был до сих пор!
– А я-то тут при чём? – удивилась Вероника.
– Да при том!
– При чём?
– При том!
– Да при чём?
– Ты ему жизни не давала!
– Кто?
– Ты!
– Если бы вы не лезли в нашу жизнь, всё было бы иначе!
– С тобой, оторвой, иначе быть не могло.
– Тихо! – громко произнёс Брагин, и женщины, опомнившись, умолкли, опасливо покосившись на полицейского.
– Давайте не будем тратить время на обсуждение ваших отношений.
– А куда теперь спешить? – Из груди Фаины Александровны вырвался нервный смешок. – Андрюша-то мёртв…
И она вытерла глаза платком.
– У следствия есть все основания полагать, что у вашего сына был сообщник, – откашлявшись, признался Брагин.
