Как приручить дракона – 3 - Евгений Адгурович Капба
Снизу, с первого этажа, раздавались звуки тяжелого симфо-рока, перемежающиеся пулеметными очередями: старик Вишневецкий играл очередную — которую за ночь? — катку, разнося по Сети в пух и прах подростков откуда-нибудь с другого края Государства Российского. Например, с этого самого Сахалинского Великого Княжества, что бы это ни значило.
Вдруг легонько скрипнула сначала дверь, потом — половица, и я улыбнулся, увидев в оконном стекле отражение грациозного девичьего силуэта, который приближался ко мне. Пришла!
— Геор-р-р-р-ргий, — промурлыкала мне в самое ухо Яся, вставая на цыпочки. — Еще немного, и у тебя из ушей пойдет пар, чес-слово! Хватит уже думать о будущем, решать проблемы и делать дела. Я ту-у-ут!
Я повернулся к девушке, и мое сердце пропустило удар: на ней был один только легкий полупрозрачный пеньюар, под которым в лунном свете виднелись стройное тело, изящная небольшая грудь, тонкая талия, точеные бедра… Она была просто великолепна! Глаза Вишневецкой блестели, губы чуть приоткрылись… Ядвига склонила голову, улыбаясь:
— И что? Что скажешь? — руки ее в это время жили своей жизнью: она расстегнула мне ремень, потом — потянула край футболки вверх… — Еще не передумал звать меня замуж?
Футболка полетела в сторону, ремень — тоже, я подхватил Вишневецкую на руки, впился в горячие губы поцелуем и, в пару шагов преодолев расстояние до кровати, осторожно опустил ее на постель.
— Пепеляев, знаешь что-о-о? — ее горячее дыхание обжигало мою шею, я чувствовал прохладу и гладкость девичьей кожи, вдыхал самый лучший аромат в мире — запах любимой и желанной женщины. — Если нам кто-то помешает, я его убью… Иди ко мне, скорее!
Почему-то я точно знал: не помешают. Эта ночь — только наша, вся, сколько бы ее ни осталось. Радзивиллы, рыцари, аристократы, некроманты и все важные и страшные дела и мысли — все это могло пойти к бесам. До самого утра.
Глава 9
Ассертивность
Утро было добрым. Настолько добрым, насколько это вообще можно себе представить. Я вышел на крыльцо с кружкой кофе, поеживаясь от прохлады. Оранжевое осеннее солнце разгоняло своими лучами туман над мозырскими холмами. Иней, покрывавший затейливыми узорами подоконники, водостоки, оконные рамы, траву, листья деревьев и все вокруг, постепенно исчезал, превращаясь в маленькие холодные капельки. Я дунул, и воздух из легких вышел клубом пара.
— Как дыхание дракона, — сказала Яся. — А я колечками могу, смотри!
Колечки у нее получились такие, что любо-дорого смотреть: они проходили одно через другое, выплясывали в воздухе польки и полонезы и таяли в вышине.
— Пар — тоже вода, — улыбнулась Вишневецкая. — Вообще, это все такая условность: погодный маг, воздушный маг, водный маг… Вопрос широты взглядов и восприятия.
— Социолог, политолог, историк, — кивнул я. — Этнограф, антрополог.
— Именно! Чес-слово, ты второй мужчина в мире, который запросто понимает, что я имею в виду. Остальные вообще понимать не хотят, им только одного надо…
— Ага, — кивнул я. — Мне не только одного надо. Мне нужна вся Ядвига Вишневецкая, с потрохами. И с тараканами в голове. Одного хотеть — это несерьезно. Я заберу тебя всю.
— Ну-у-у-у! Только про потроха мы с тобой и не поговорили! — она шутливо стукнула меня в плечо кулачком. — И что, не спросишь даже, кто был первый мужчина?
— Который тебя понимает? — я откровенно ею любовался. — Это ж ясно как Божий день — дед!
— Дед! — кивнула она. — Правда — он классный? Понимаешь, почему я не могу его бросить?
— Однако, не бросим. Он с нами будет жить, правнуков нянчить. Сколько там маги живут — лет сто, сто пятьдесят, двести? А ему — за восемьдесят? Во-о-от, в самый раз, — я подумал, что, скорее всего, Иеремия Михайлович переживет и меня, и сможет поддержать внучку после того, как я окончательно превращусь в монстра и меня забьют дубьем черные уруки из Орды, или собьют из ПЗРК опричные охотники на чудищ, или — аристократы коллегиально запинают при помощи магии.
— КТО ЕЩЕ КОГО ЗАПИНАЕТ, — наконец, подал голос дракон.
Похоже, все, что происходило со мной в Мозыре, его более, чем устраивало, так что издеваться надо мной и подавать реплики в стиле «жги, убивай, трахай, доминируй, унижай» он не собирался.
— ОДНАКО, МЫ ВЕДЬ ЭТИМ И ЗАНИМАЛИСЬ! — возмутился дракон. — СМОТРИ, КАК ЛОВКО ВСЕ ВЫШЛО! ЛОПАТКОЙ РАДЗИВИЛЛУ ПО МОРДЕ ДАЛИ — ЭТО РАЗ, ДВОРЯНСТВО ВЕРНУЛИ — ЭТО ДВА, ЗЕМЛИЦЕЙ ОБЗАВЕЛИСЬ — ТРИ, НУ, И… НУ, И НОЧЬЮ, КОНЕЧНО, ТЫ БЫЛ МОЛОДЦОМ. Я-ТО ДУМАЛ, ТЫ ОПЯТЬ ЗАВЕДЕШЬ СВОЮ СРАНУЮ ШАРМАНКУ ПРО НРАВСТВЕННОСТЬ И ВНУТРЕННЕЕ УМИРОТВОРЕНИЕ…
— О чем задумался? — ясные Ясины глаза смотрели мне в самую душу.
— О будущем, — честно признался я. — Бес его знает, как оно сложится.
— Трям-м-м! — из моего кармана раздался звук гитарного аккорда G, он же соль-мажор.
Пришло сообщение от Риковича, да не просто буквочки, а целое видео. Ну, вот этот вот кружочек, в котором расположилась говорящая рыжебородая голова сыскаря.
— Здрасьте,- сказал он. — Я обо всем договорился с Радзивиллами. Нам повезло, что старый Януш помер пару лет назад, и сейчас всем заправляет Николай Казимир. С ним, по крайней мере, можно вести переговоры… Значит, я сам буду твоим секундантом, это их устраивает. Будете стреляться. На дуэльных пистолетах, по одному выстрелу. Учитывая обстоятельства — арена со стационарным негатором. Ближайшая — в поместье Волк-Ланевских, это Холмеч…
Меня пока что все услышанное устраивало, а вот Яся прижала руки ко рту, и глаза у нее были очень испуганными. Голова с экрана продолжала вещать:
— Что касается причины, то мы сошлись на том, что историю со сватовством лучше на люди не выносить. Никто про Вишневецких упоминать публично не будет… Деталь интересная, да? Но — второстепенная. Ну, Кшиштоф назвал тебя смердячим хлопом, не зная, что ты — Пепеляев-Горинович, пусть твой отец и отказался от подобающего статуса. А ты съездил отпрыску Радзивиллов лопаткой по роже. Дал бы пощечину — это куда ни шло, но ясновельможному пану,
