Успеть ко второй луне - Владимир Прягин
– У меня такой образ жизни, что жена сбежит через месяц. Да и вообще, желающих пока не находится.
– А я тебе так скажу: не находится – значит плохо искал. Вот сестрички только что убежали – порядочные, скромные, симпатичные. Взял бы и присмотрелся.
– К обеим сразу? Мне нравится твой подход.
– Я тебя умоляю, избавь меня от своих балаганных шуточек. Я человек пожилой, мне все эти пошлости уже не к лицу. А насчёт сестричек подумай. Живут здесь рядом совсем. Завтра утром придут фотографии забирать, вот и ты подходи. Познакомишься толком, а там уже сам поймёшь, какая тебе милее.
– Всё, Айзек, прекращай. Жениться как-то не к спеху. Но если вдруг, парадную фотографию приду делать только к тебе. Надеюсь, выкроишь время?
Айзек грустно вздохнул:
– В том-то и беда. Времени – вагон, а молодожёнов – как кот наплакал. Если наберётся две пары в месяц, то я, старый пень, готов от радости прыгать. Пылинки бы с них сдувал. Но заказов таких всё меньше и меньше. Если так и дальше пойдёт, то про свадьбы только в архивах будем читать и в книжках.
– Гм, – удивился Стэн, – любопытно. А почему так?
– Вот я у тебя, молодого дурня, и хочу узнать – почему? Чем вы там себе думаете?
– Ладно, оставим этот вопрос, он слишком философский. Я к тебе по другому делу, как ты уже догадался. Только, как бы это сказать…
– Да говори уж как есть.
– Я тебя знаю не первый год. Ну и ты, в общем, представляешь, с чем я обычно сталкиваюсь. Но сегодня особый случай. У меня тут есть один кадр… Нет, Айзек, не пугайся, никакой расчленёнки или кровищи. Фотография, в общем-то, безобидная, но бредовая. И сама история с ней. Хотел тебе показать, спросить твоё мнение, но теперь вот засомневался, стоит ли тебя втягивать.
– Давай-ка я сам решу, – ворчливо заметил Айзек, – куда мне втягиваться, а куда – не с руки. Что ты там наснимал?
Стэн протянул ему фотоаппарат, пояснив:
– На последний кадр обрати внимание. Надеюсь, он получился.
– Вот и проверю. А ты за чайником последи, сейчас закипит уже. Где заварка – сам знаешь. Насыпь побольше.
Айзек перешёл в соседнее помещение, совсем уж крошечную клетушку без окон. Там у него были все необходимые инструменты: красный фонарь, проявочный бак, фотоувеличитель, реактивы. Дверь за собой он тщательно затворил.
Металлический чайник заголосил и фыркнул, выпустив струю пара. Стэн быстро заварил свежий чай и, пока тот настаивался, сел на стул и прикрыл глаза. Сегодняшний день вымотал изрядно, хотя ещё не успел закончиться.
Кажется, Стэн задремал на несколько минут.
И даже увидел сон – короткий, как фотовспышка.
Ему пригрезились блики света, проступающие из темноты. Они тут же снова погасли, но он запомнил узор, составленный ими. Узор этот показался антиподом того, что был на Маховике Распада. И дело было не только в расположении отсветов. Имелся ещё какой-то отличительный фактор, и Стэн уже почти уловил его, но не хватило доли секунды.
В реальность его вернул испуганный возглас, который донёсся из-за двери.
12
Стэн вскочил и, распахнув дверь, вломился в фотолабораторию.
Воображение уже рисовало всяческие кошмары, вплоть до штырей-иголок, пронзивших безвольное тело Айзека. Сыщик даже не удивился бы, если бы на пороге обнаружился лично Вестник, окружённый тенями. Но всё оказалось, к счастью, несколько прозаичнее.
На прищепке висел свежеотпечатанный снимок, ещё не совсем просохший, а старик, уставившись на него, застыл, словно изваяние.
– Айзек! – Стэн осторожно тряхнул его за плечо. – Айзек, ты меня слышишь?
Тот медленно перевёл взгляд на Стэна и тихо подтвердил:
– Слышу. Пойдём присядем.
Сыщик довёл его до стола, на котором ждал чай, уже подостывший. Старик отхлебнул из кружки. С его лица не сходило ошеломлённое выражение. Он выглядел так, будто вспомнил нечто давно забытое, но не знает теперь, радоваться ему или плакать.
– Что с тобой? – спросил Стэн. – Ты уже видел такую штуку? Ну, как та, что на фото?
– А? – Старик с трудом вынырнул из раздумий. – Да, твой снимок… Всё-таки ты талантливый мальчик. Впрочем, я всегда это знал…
Фотография и впрямь получилась на загляденье, Стэн успел её оценить, прежде чем вывел Айзека. Все отсветы на треноге просматривались сейчас даже чётче, чем это было в реальности. Они выглядели хищно и грозно, как блеск оружейной стали. Это был, по сути, не свет, а его отравленный суррогат.
– Сколько раз я тебе долдонил, – продолжал тем временем Айзек, – что пора уже бросить всю эту ерунду. Эти твои дурацкие побегушки. Частный детектив, надо же… Звучит респектабельно, а по факту – поглядывание в замочную скважину за неверными жёнами.
– Айзек, – взмолился Стэн, – прекрати. Спорить с тобой – последнее, что мне надо. Я даже с тобой согласен, но давай-ка по существу.
– А я по существу и толкую, и ты бы понял, если бы оставил ребячество и в кои-то веки меня послушал! Вся эта гадкая суета – не твоё, поверь старику. Почему ты так и не занялся настоящим искусством? Ну да, ты скажешь – нет времени, надо заработать на пойло, а за искусство платить не будут. Но посмотри, вот открылась выставка, там призы, там продают картины и фотографии.
– Во-первых, продаётся не всё. Лучше всего расходятся картины с мясными тушами, и это не шутка. А во-вторых, я про эту выставку и не знал. Услышал только случайно, когда она уже началась.
– А вот если бы не маялся дурью, прости за грубое слово. Если бы интересовался правильными вещами, то узнал бы заранее! Остальные-то подсуетились вовремя, правда? А ты чем хуже? И старый Айзек стоял бы сейчас в том зале и гордился бы от души. Потому что должно ведь в нашем болоте появляться что-нибудь новое, необычное. Такое, чтобы хоть чуть развеять туман. И да, ты мог бы! Не понимаю только, почему для съёмки ты выбрал такую гадость.
Стэн ухватился за эту тему:
– Значит, ты в курсе, что это за штуковина?
– Штуковина? Нет, не знаю… Перед глазами только тот жуткий блеск. До печёнок ведь пробирает, до самых косточек. Но при этом есть ощущение, что на самом деле он должен быть совсем не такой. Прости, я сейчас говорю сумбурно, у меня от этой картинки мозги будто набекрень… Этот блеск – он как ключ к чему-то, что я забыл, а теперь вот никак не вспомню. А может, не
